Другой — Берлин-Вашингтон. Этот порядок — региональное развитие Вестфальской системы, и ему присущи её важнейшие отличительные черты. Он не включает в себя Россию и, более того, активно противопоставляет себя ей. Он органично встроен в структуру глобального Запада и играет свою роль в его противостоянии с глобальным не-Западом. Противостоянии, которое в ряде случаев (Россия) является грубым и прямолинейным, а в ряде (Китай) — сложноорганизованным и учитывающим фактор экономической взаимозависимости.
Важнейшей задачей этого нового порядка является укрепление старейшей части Запада — Европы Европейского союза. В его основе лежит единство по нескольким фронтам: военно-политическое (НАТО), экономическое (реструктуризация или новое издание Трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства), культурно-цивилизационное (либеральный протестантизм) и даже этническая идентичность (относительное большинство белых граждан США имеют немецких предков). Он продиктован объективными факторами и интересами. Этот порядок, как и всякий другой порядок, востребован политическими и экономическими элитами Европы, которые в последние годы испытывали и демонстрировали всё большую неуверенность.
Новый европейский порядок формируется четырьмя важнейшими международно-полити ческими процессами. Во-первых, это завершение периода попыток включения России на правах младшего и возвращение её на историческое место соперника и угрозы. Во-вторых, глубочайшим кризисом европейского интеграционного проекта и необходимостью выхода из него на пути сильного лидерства. В-третьих, выходом из ЕС Великобритании, что делает возможным переформатирование склеротичной системы управления и экономического регулирования в Евросоюзе. И, наконец, в-четвёртых, необходимостью «вписать» Европу в новую систему отношений внутри коллективного Запада. В основе этой системы — новые мегарегиональные торгово-экономические объединения, не отвергающие глобализацию, а развивающие её в выгодном историческим лидерам направлении»[379]. Одно из таких объединений, которое сегодня возрождается, — Транстихоокеанское торговое партнёрство (ТТП). Оно готово двигаться вперёд без Соединённых Штатов. «Это соглашение о свободной торговле настолько умно продумано, что даже провал его ратификации не остановит его. Например, оно может быть реализовано путём совершенствования системы двусторонних договоров о торговле и инвестициях»[380].
Глубокие изменения неизбежны. «Новый «берлинско-вашингтонский» порядок сможет стать ответом на угрозу хаоса, которая всё более явственно вырисовывается перед Евросоюзом. В центре этого порядка будет стратегическое, всеобъемлющее и взаимовыгодное партнёрство между экономическими гигантами Запада — США и Германией, Германией и Францией. Его военно-политическим фундаментом будет блок НАТО, сплотившийся в противостоянии России. Эта новая система окончательно покончит с попытками построения европейской идентичности в сфере безопасности и обороны. Такая идентичность уже сформировалась в ходе драматических событий на востоке Европы после переворота на Украине. Однако институциональной основой этой идентичности станет не эфемерная общеевропейская политика в сфере безопасности, а вполне конкретный блок НАТО. США и дальше будет выполнять вполне конкретную чётко-определённую роль военно-политического лидера Запада.
Выход Великобритании из ЕС серьёзно изменит Евросоюз и Европу в целом. При этом, будут развиваться два отчасти противоречивых, отчасти взаимодополняющих процесса. С одной стороны, чтобы выжить, ЕС будет делать всё возможное, чтобы экономически сплотить союз. С другой, будут, по всей видимости, приостановлены процессы интеграции политических систем и систем обеспечения безопасности. Внешнюю безопасность союза полностью возьмёт на себя НАТО. С мечтами о создании европейских оборонных структур уже покончено. В результате драматических событий последних лет в Восточной Европе США и проамериканские лобби в ЕС смогли полностью восстановить контроль над ситуацией»[381].
Рассуждая теоретически, без раздражающего британского фактора «Германии будет проще убедить Францию и собственных колеблющихся в том, что только скрытая либерализация и общее сокращение социальных обязательств смогут спасти экономику Европы. Тот факт, что последняя нуждается в радикальной встряске, по всей видимости, единогласно признаётся элитами в Берлине. Как и убеждённость в том, что уверенно проведя Европу через кризис евро, Германия должна спасти её стратегически и «вытолкнуть» на новый уровень развития. Мирным, разумеется, путём.
Вообще о том, что после разрешения кризиса зоны евро и в связи с выходом из ЕС Великобритании масштабы германского могущества становятся опасными для единства ЕС, сказано уже много. Однако укрепление стратегического партнёрства Берлина с США может решить эту проблему. Германия, надёжно и крепко впаянная в трансатлантическое сообщество, не будет вызывать подозрений у других стран в желании создать «рейх 2.0».
Новый «берлинско-вашингтонский» порядок, если ему позволят консолидироваться, будет характеризоваться совмещением высокой степени рыночной открытости (всегда выгодной экономически сильным игрокам) и возвращения части политических полномочий в руки суверенных государств (что позволит сильным решать проблемы безопасности без оглядки на слабых членов сообщества). Стимулом к возвращению власти в руки суверенных государств станет и необходимость реально бороться с терроризмом. То, что его волна все больше грозит захлестнуть Европу, становится в наши дни, после ужасающих терактов в Париже, Брюсселе и Ницце, все более очевидной. Естественным следствием этого будет отказ от попыток создать действительно более или менее единые европейские специальные службы. Это, в свою очередь, неизбежно создаст необходимость усиления контроля над внутренними границами сообщества. Очевидно, что полиция и контрразведка одних стран будет справляться с террористической угрозой эффективнее, чем других. Поэтому необходимой мерой станет возвращение к эффективной охране границ. Ответ на вопрос о том, как совместить открытый рынок и усиление полицейских мер контроля над населением, станет важнейшим для европейских элит.
В результате, в Брюсселе понимают: чтобы выжить, Европе придётся объединиться экономически и в то же время существенно ограничить политическое объединение таким кругом вопросов, которые не будут идти во вред трансатлантической солидарности. Ведь именно последняя и ее институциональное воплощение в лице НАТО станут несущей конструкцией выживания цивилизации Запада и главным инструментом его борьбы за лидерство с окружающим миром.
При новом порядке Евросоюз вряд ли станет более простым и ответственным партнёром для России. Он, как уже сейчас отмечают с тревогой многие наблюдатели, может стать даже более агрессивным, не останавливаясь не только перед политически враждебными действиями, но и перед военными провокациями. При этом диалог по частным вопросам с наиболее вменяемыми европейскими государствами будет вполне возможен. Хотя это и не сможет подвигнуть их на нарушение правил железной «берлинско-вашингтонской» системы, которая формируется в Европе.
Однако Евросоюз никогда не признает возвращение Крыма в состав России и не отменит варварские санкции в отношении жителей полуострова. Россия, со своей стороны, должна будет всё более серьёзно относиться к гармоничному развитию своей территории за Уралом и связям с азиатскими экономиками. Для этого можно будет привлекать европейские компании, если они проявят достаточно гибкости в условиях санкционного давления. Также поможет, если Россия, Китай, Казахстан и другие региональные партнёры перейдут, наконец, от слов к делу и займутся строительством евразийской транспортно-логистической системы, за которой потянется и пространство совместного развития.
Россия не станет частью нового европейского порядка. Это, помимо прочего, может оказаться одной из причин его относительной неустойчивости и непродолжительности.
