На практике, суды действительно отказывают в неправомерных исках к учредителю. В соответствующих ситуациях они обращают внимание на то, что оспариваемый материал не является «заявлением учредителя», учредитель не вправе вмешиваться в профессиональную деятельность редакции (ст. 18 и 19 Закона о СМИ), редакция является юридическим лицом, а следовательно иск следует предъявлять редакции и (или) автору материала28.
В Постановлении (п. 12) также отмечается, что главному редактору не требуется доверенность или иное специальное оформление своих полномочий представлять редакцию в суде, поскольку такое право главного редактора основано на положениях части 5 статьи 19 Закона о СМИ. Под главным редактором, напоминает Верховный суд РФ, следует понимать лицо, возглавляющее редакцию (независимо от наименования должности) и принимающее окончательные решения в отношении производства и выпуска средства массовой информации (абзац десятый ч. 1 ст. 2 Закона о СМИ).
Верховный суд РФ указал, что дела о прекращении деятельности средства массовой информации затрагивают права и интересы не только учредителя, чьё свидетельство о регистрации СМИ может быть признано недействительным (аннулировано). Удовлетворение требования регистрирующего органа о закрытии СМИ влечёт недействительность и устава редакции (ч. 6 ст. 16 Закона о СМИ). Следовательно, оно затрагивает права и интересы всей редакции, которая (если СМИ не освобождено от регистрации по нормам статьи 12 Закона о СМИ) в силу части 1 статьи 8 названного Закона вправе осуществлять производство и выпуск средства массовой информации только с момента регистрации (и следовательно обязана прекратить эти действия с момента лишения регистрации). С учётом этого к участию в деле о прекращении деятельности средства массовой информации суды должны привлекать как его учредителя (соучредителя), так и редакцию.
К сожалению, данное указание оказалось не воспринятым на практике: в подавляющем большинстве случаев, ответчиком по такого рода делам выступает лишь учредитель, редакцию же ликвидируемого СМИ Роскомнадзор и суды игнорируют29. Судебные решения показывают, что редакцию (главного редактора) привлекают в качестве ответчика в делах о признании свидетельства о регистрации СМИ недействительным, лишь когда сам учредитель ликвидирован или скончался и не может выступать в суде30.
Статья 13 Закона о СМИ устанавливает возможность отказа в регистрации средства массовой информации на том основании, что указанные в заявлении сведения не соответствуют действительности. В пункте 2 части 1 статьи 10 того же закона говорится, что в заявлении о регистрации СМИ должно быть указано название средства массовой информации.
В связи с применением этих норм российскими судами наше государство в 2007 году проиграло в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) спор с журналистом Джавадовым. Жалоба журналиста была направлена по поводу согласия национальных судов с отказом государственного органа зарегистрировать независимую белгородскую газету «Письма Президенту»31. Отечественные органы правосудия сочли, что вынесенный отказ в государственной регистрации на том основании, что название «Письма Президенту» могло ввести читателей в заблуждение, был оправдан. Аргументами послужило то что, во-первых, предложенное название якобы предполагало, что газета является официальным изданием Администрации Президента РФ, что не соответствовало действительности.
Во-вторых, в газете предполагалось освещать более широкий круг тем, чем утверждалось в названии. Российские суды сделали в своё время вывод, что отказ в регистрации СМИ допустим и в случае «несоответствия действительности» его названия. В свою очередь, Европейский суд по правам человека посчитал, что такая слишком широкая трактовка не была основана на какой-либо статье закона, которая это чётко разъясняет, и что заявитель не мог разумно предвидеть её. Следовательно, то как «формальности» для регистрации были истолкованы и применены к свободе выражения мнения заявителя, не отвечало стандарту «качества закона» по Европейской Конвенции о правах человека.
Пленум Верховного суда РФ фактически вторит правовой позиции, изложенной в постановлении ЕСПЧ по этому делу. Он разъясняет российским судам, что основная функция названия СМИ «заключается в идентификации средства массовой информации для своей аудитории и потенциальных потребителей на рынке средств массовой информации. Поэтому название средства массовой информации не подлежит оценке с точки зрения соответствия или не соответствия действительности (ср. с п. 38 постановления по делу Джавадов против Российской Федерации). Отказ в регистрации средства массовой информации в связи с несоответствием его названия действительности является незаконным» (п.10).
При этом Верховный суд РФ делает оговорку о том, что название СМИ всё же может оцениваться с точки зрения наличия или отсутствия злоупотребления свободой массовой информации (в смысле ч. 1 статьи 4 и п. 3 ч. 1 статьи 10 Закона о СМИ). Например, название не должно содержать призывы к осуществлению террористической деятельности, пропагандировать порнографию, культ насилия и жестокости (п.10).
Далее в том же пункте Постановления, Верховный суд РФ обращается к проблеме клонирования названий СМИ, а точнее – к судебным спорам об оспаривании отказа в регистрации СМИ на основании, указанном в пункте 4 части 1 статьи 13 Закона о СМИ (когда регистрирующим органом ранее уже было зарегистрировано СМИ с теми же названием и формой распространения массовой информации). Верховный суд РФ напоминает, что Закон о СМИ исходит из того, что под тем же названием средства массовой информации понимается название, буквально совпадающее с тем, которое было зарегистрировано ранее. Из этого делается вывод, что отказ регистрирующего органа на том основании, что название СМИ в заявлении о его регистрации является сходным до степени смешения с названием средства массовой информации, зарегистрированного ранее, не может быть признан судом законным. Тем самым Верховный суд РФ отказал Роскомнадзору в праве судить о схожести или несхожести названий СМИ и на этом основании отказывать в регистрации СМИ.
Эта позиция нашла отражение и в судебной практике. Так, Арбитражный суд Московского округа признал, что сходство в наименовании заявленного к регистрации СМИ – информационного агентства Голос/News agency Golos – с ранее зарегистрированным сетевым изданием (см. ниже) Голос/Golos не могло служить основанием для отказа Роскомнадзором в удовлетворении требования заявителя о регистрации СМИ. Вывод судов нижестоящих инстанций о том, что истец предполагал выпускать сетевое издание, основано на предположении и не соответствует представленным в дело доказательствам. Суд третьей инстанции указал, что информационное агентство и сетевое издание являются разными формами распространения массовой информации. Признав незаконным решение Роскомнадзора, он обязал его устранить допущенное нарушение прав заявителя, зарегистрировав средство массовой информации с этим названием32.
При этом Верховный суд РФ в своём Постановлении признал существование проблемы клонирования названий. Он подтвердил, что использование сходных до степени смешения названий может вводить в заблуждение потребителей (аудиторию). В этом случае защита прав лиц, обладающих правом на название средства массовой информации, осуществляется способами, предусмотренными действующим законодательством, регулирующим вопросы использования средств индивидуализации, прежде всего частью четвёртой Гражданского кодекса РФ и Федеральным законом «О защите конкуренции»33.
Возвращаясь к основанию, указанному в пункте 4 части 1 статьи 13 Закона о СМИ (см. выше), Верховный суд РФ напомнил, что в соответствии с формулировкой Закона о СМИ34 к одной и той же форме – периодическому печатному изданию – относятся и газета, и журнал, и сборник, и альманах, и бюллетень (п.10). Все они являются видами одной и той же формы. В силу этого тот же закон запрещает регистрировать печатные СМИ одного из этих видов, если другой вид уже имеет то же название (хотя читателю, видимо, сложно перепутать газету со сборником или журналом).
Правовые особенности регулирования деятельности Интернет-СМИ
Верховный суд РФ сделал смелый шаг и примерил нормы Закона о СМИ, принятого задолго до массового появления в России сети Интернет, к отношениям, возникающим в связи с распространением массовой информации в виртуальной среде – важнейшем явлении современного медиапространства. Сам текст этого закона к тому времени не изменялся с целью учёта возникших правоотношений. В результате царившая здесь до принятия Постановления правовая атмосфера могла характеризоваться как весьма неопределённая и позволяющая толковать нормы права противоречивым образом. Смелость Верховного суда РФ заключается как раз в том, что он логически применил нормы Закона о СМИ к правоотношениям в сфере Интернета.
