Да, это правда. Целый ряд западных инвесторов, а также местные индийские инвесторы хотели бы попасть в богатые природными ресурсами регионы страны даже при условии, что это со стопроцентной вероятностью означало бы необходимость или избавиться от местных племен, или разрушить их образ жизни. По сути, внутренние войны идут в Индии с момента создания индийского государства. А если заглянуть еще дальше, эти войны уходят своими корнями намного глубже в историю, в самые ранние периоды британского правления. В целых регионах страны, причем крупных, войны идут прямо сейчас. Некоторые индийские штаты находятся на осадном положении. Однако, несмотря на все перечисленные обстоятельства, необходимо получать новые и новые средства и ресурсы для продолжения того, что зовется бурным экономическим ростом страны.
Индия фигурирует в геостратегических планах США как визави Китая. В последнее время индийцам продают все больше американского оружия, расширяется сотрудничество между военными обеих стран и их же разведывательными службами. Израиль также вовлечен в эти процессы. Как Индия проделала путь от неприсоединившегося государства до государства, которое стало настолько тесно сотрудничать с Соединенными Штатами?
Индия была не просто неприсоединившимся государством — она возглавляла движение неприсоединения. У Индии сложились довольно близкие военные связи с Россией, но что касается политики и идеологии, Индия находилась в самом центре движения неприсоединения. Все это изменилось. На сегодня Индия ведет очень сложную игру. Она старается поддерживать отношения с Китаем, хотя в этих отношениях существуют проблемы. Экономические и другие связи с Китаем продолжают расширяться, но в то же время между двумя странами остается нерешенным конфликт в районе Ладакха. В 1962 году здесь шла китайско-индийская пограничная война, и этот регион до сих пор остается зоной конфликта.
Думаю, сегодня Индия пытается решить, как отыскать себе наиболее правильное место в системе глобальной политики. Отношения с Соединенными Штатами и Израилем, союзником США, ныне стали очень тесными. Подразделения индийской армии, нападающие на районы, где обитают мятежные племена, очевидно, используют израильскую технику. На протяжении многих лет одной из услуг, которые Израиль предоставлял Соединенным Штатам, был государственный терроризм. На этом поприще Израиль весьма преуспел. Израильские террористы орудовали и в Южной Африке, и в Центральной Америке, а теперь занимаются точно тем же в Индии — вероятно, в Кашмире: так говорят, однако не знаю, насколько это справедливо. Очень возможно, что действуют они и в курдских районах Северного Ирака.
Израиль выступает в роли наемника уже на протяжении тридцати лет и помогает США — под «США» в данном случае я имею в виду Белый дом — обходить санкции конгресса. К примеру, конгресс ввел санкции на оказание помощи Гватемале, где царил худший из террористических режимов Центральной Америки. Тогда Вашингтон стал переправлять деньги этому режиму через Израиль и Тайвань.
Соединенные Штаты — очень крупное государство. Маленькие страны нанимают террористов-одиночек, таких как, к примеру, Карлос «Шакал». Соединенные Штаты нанимают целые террористические государства. Это намного выгоднее. Таким способом можно решать более грязные и тяжелые задачи. Израиль — одно из таких террористических государств, а Тайвань — еще одно. Некогда была таким же государством и Британия.
Индийско-израильские отношения стали очень близкими отчасти и благодаря невероятно напряженным усилиям США по созданию глобальной системы, которая предоставила бы Соединенным Штатам геостратегическое преимущество над Китаем. Но действительность еще сложнее. Китай, к примеру, сейчас выдвигается в Саудовскую Аравию, самое сердце американских интересов. Полагаю, Китай на сегодняшний день является крупнейшим импортером саудовской нефти. И не стоит забывать: взаимные связи Поднебесной с Пакистаном уходят глубоко в историю. Китайская Народная Республика собирается строить порты в Карачи и Гвадаре, что позволит государству получить доступ к морям Южной Азии и, следовательно, ключ к импорту нефти и минеральных ресурсов из Африки. То же самое происходит сейчас и в Латинской Америке. На сегодня Китай, вероятно, стал ведущим торговым партнером Бразилии. Тут он обогнал и Соединенные Штаты, и Европу.
Мы оба присутствовали на выступлении Арундати Рой[8] в Гарвардском университете, в ходе которого она говорила о мощном сопротивлении, что существует сейчас в Индии по отношению к политике неолиберализма. Коренное население страны притесняют невероятно. Я написал Говарду Зинну о ее выступлении. Он ответил мне в одном из последних своих электронных писем: «По сравнению с Индией Соединенные Штаты выглядят пустыней».
Так было не всегда. Вспомним XIX век — коренное население Соединенных Штатов в то время оказывало серьезное сопротивление белому большинству. И тут уж именно США являются пустыней, ибо мы уничтожили все коренное население страны. Соединенные Штаты тогда выиграли войну. К концу XIX столетия коренное население почти полностью исчезло. Индия сегодня находится на том этапе своего развития, на котором США находились в XIX веке.
Я сейчас думаю о рабочих, потерявших работу, пенсию и социальные льготы. Во время выступления в Портленде, штат Орегон, которое называлось «Когда элиты терпят фиаско», вы осуждали тот факт, что левые силы не смогли организовать сопротивление, в то время как правые силы уверенно смогли это сделать.
Это правда. Но я не думаю, что Индия — хороший пример для сравнения. С моей точки зрения, более ранние периоды в истории США являются лучшими примерами.
Возьмем тридцатые годы XX века. Великая депрессия началась в 1929 году. Приблизительно через пять лет рабочий класс уже стал довольно организованной и грозной силой, был создан Конгресс производственных профсоюзов США, начались сидячие забастовки. Именно эти процессы в обществе и заставили Рузвельта начать реформы «Нового курса». Этого, однако, не произошло в ходе нынешнего экономического кризиса. Не стоит забывать, что двадцатые годы прошлого века были тем периодом в истории, когда рабочее движение в стране оказалось почти полностью разгромлено. Один из самых видных историков рабочего движения в Соединенных Штатах Дэвид Монтгомери[9] написал книгу, озаглавленную «Крушение конгресса рабочего движения» (The Fall of the House of Labor: The Workplace, the State, and American Labor Activism, 1865–1925). Бурный рост рабочего движения в США начался в XIX веке выступлениями воинствующих активистов и продолжался до начала XX века уже в виде агитации рабочего класса. Однако рабочее движение было подавлено президентом Вудро Вильсоном, отличавшимся жестокостью не только за пределами Соединенных Штатов, но и внутри страны. Красная угроза сильно подкосила рабочее движение. Это произошло в двадцатых годах. Затем начались потрясения тридцатых, когда наступила Великая депрессия, длившаяся несколько лет. И Великая депрессия была намного хуже, чем та депрессия, в которой США находятся сегодня.
Кроме того, тогда существовал еще целый ряд других факторов. Например, такой, как Коммунистическая партия. Хотя об этом сейчас не принято говорить, но в те времена компартия была хорошо организованным и неизменным элементом рабочего движения. Рабочие не появлялись просто так на демонстрациях и не разбегались, как это делали другие, чтобы впоследствии кому-то пришлось все начинать сначала. Эта партия всегда была в самой гуще рабочего движения, и она оставалась там надолго. С сегодняшней организацией то движение не имеет ничего общего. И не стоит забывать, что Коммунистическая партия была впереди всех в деле борьбы за гражданские права, а это было очень важно в тридцатых годах. Они также были сильны в деле организации рабочего движения, борьбы профсоюзов. Они были той искрой, которой стране сейчас так недостает.
Почему же этой искры сейчас так недостает?
Прежде всего, Коммунистическая партия была полностью ликвидирована. Всех активистов левого движения уничтожили при президенте Гарри Трумэне. То, что мы называем маккартизмом, в действительности началось при Трумэне. Да, профсоюзы после этого стали разрастаться, но это были не прежние профсоюзы, а профсоюзы коллаборационистов, соглашателей. Кстати, это явилось одной из причин, по которой Канада — очень похожая на нас страна — имеет общественную систему здравоохранения, а мы нет. В Канаде профсоюзы боролись за систему здравоохранения для всей страны. В Соединенных Штатах они боролись за медицинское обслуживание только для себя. Таким образом, если вы рабочий на автомобильном заводе здесь, в Соединенных Штатах, то у вас имеются неплохая медицинская страховка и пенсионный план. Члены профсоюза добились такого медицинского обслуживания для себя в рамках контракта с корпорацией, на которую работали. И думали, будто у них есть контракт. Однако и подумать не могли, что это контракт самоубийцы. Если корпорация решит, что контракт закончился, то его — контракта — больше нет, он закончился. А тем временем остальная страна вообще не получила никакой системы медицинского страхования. Таким образом, сегодня Соединенные Штаты имеют совершенно нефункционирующую систему здравоохранения — в то время как Канада имеет систему здравоохранения более или менее работоспособную. Все это лишь отражение разных культурных ценностей и различающейся структуры государственных институтов в двух очень похожих государствах. Рабочий класс действительно продолжал развиваться и расти в Соединенных Штатах, но это происходило в условиях классового коллаборационизма, то есть по контракту с корпорациями.
