Хватит ли у них при этом сил расколоть политический класс, оформить этот раскол — это ключевой на сегодня политический вопрос. Потому что хотя политический класс очень скверен и надежд с ним никаких особых я не связываю, но на холке он сидит прочно. И на холку его посадили вы. Давно. В силу определенных причин. Значит, он на холке сидит. И единственное, что можно сделать, — это постараться обеспечить и оформить этот раскол, который может произойти только в условиях, когда будет доказано — как на фактическом материале, как самой жизнью, так и рефлексиями, — что нет базы для компромисса.
Тогда произойдет раскол. Этот раскол может как-то оформиться. Это может произойти в ближайшие месяцы, а может и не произойти. Это маловероятно. Но такой раскол ломает антисоветский консенсус в элите. Ломает. Политическая система уходит в прошлое. Нужно строить новую систему, необходим резкий левый поворот и соответствующее сближение всех неосоветских и правильным образом имперских сил. Шанс на это есть. Да, отдельные представители отколовшегося класса будут отнюдь не ангелами, но это будет политический шанс. Если это произойдет, возможно, процесс удастся остановить и перенаправить. А возможно, и нет. Отношение к политическому классу в целом и ко всем его надстроечным структурам (а что «Справедливая Россия», что «Единая Россия», что Жириновский — какая разница?.. это надстройка над данным классом, а ситуацию оформляет данный класс) однозначное: он явление скверное, в существующем виде бесперспективное. Но какие-то шансы есть. Это во-первых.
А во-вторых, может оказаться, что на определенном этапе, в определенной ситуации, при определенном раскладе сил те, кто хочет это пожрать, еще хуже тех, кого пожирают. Так тоже бывает в политике. Никогда не говори: «Никогда».
Все, что происходит сейчас, и все, что будет происходить в сентябре, это совершенно разные вещи. Предстоит очень острый политический сезон. Подчеркиваю — очень острый. Кроме того, что бы ни произошло в рамках внутренней политики, аксиома в том, что любые пертурбации во внутренней политике, не приводящие к распаду страны, будут превращать тех, кто выиграет, в смертельных врагов внешнего мира, Запада в целом. Так, к сожалению, распорядилась жизнь. А это вновь вернет нас ко все той же коллизии — коллизии раскола и переоформления системы. Все, что я вижу в качестве малого шанса, это раскол и переоформление системы. Слышите? Системы!
В чем я вижу большой шанс, так это в формировании контррегрессивного субъекта вне данной системы. Стратегия в этом. Тактика в том, чтобы не пренебрегать возможностями раскола этого политического класса, потому что сил очень мало. Третий раз говорю: на холке этот класс сидит очень прочно. Фыркать поздно, надо работать. Но никакого отношения к тому, чтобы обняться с существующим политическим субъектом, это не имеет. Это бесперспективно. Бессмысленно. Ни субъект не хочет этого, ни ваш покорный слуга.
Жизнь намного сложнее этих схем.
А вот теперь я хотел бы перейти все-таки к тому, как развивается процесс, поскольку это важнее тех вопросов, которые мы здесь обсуждаем.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. АКТУАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА
Позволю себе зачитать короткий документ, с которым, наверное, большинство знакомо и в котором важно услышать его мелодику. Он называется Резолюция Парламентской Ассамблеи ОБСЕ «Воссоединение разделенной Европы».[36]
«ВИЛЬНЮС, 29 ИЮНЯ — 3 ИЮЛЯ 2009 ГОДА
1. Ссылаясь на Всеобщую декларацию прав человека Организации Объединенных Наций, Хельсинкский Заключительный акт и Хартию Европейского Союза об основных правах;
2. принимая во внимание события, произошедшие на территории ОБСЕ за последние 20 лет после падения Берлинской стены и „железного занавеса“;
3. отмечая, что в двадцатом веке европейские страны испытали на себе два мощных тоталитарных режима, нацистский и сталинский, которые несли с собой геноцид, нарушения прав и свобод человека, военные преступления и преступления против человечества;
4. признавая уникальность Холокоста, напоминая государствам-участникам о его влиянии и о продолжающихся актах антисемитизма по всему региону ОБСЕ, в котором находятся 56 стран, и решительно призывая к энергичному осуществлению резолюций об антисемитизме, принимаемых единогласно Парламентской ассамблеей ОБСЕ начиная с ее ежегодной сессии в Берлине в 2002 году;
5. напоминая государствам-участникам ОБСЕ об их обязательстве „четко и безоговорочно осудить тоталитаризм“ (Копенгагенский документ 1990 года);
6. напоминая, что знание истории помогает избежать повторения подобных преступлений в будущем, а откровенное и обстоятельное обсуждение истории будет способствовать примирению на основе истины и почтения памяти погибших;
7. отдавая себе отчет в том, что переход от коммунистической диктатуры к демократии не может быть осуществлен в одночасье и что при этом должны также учитываться исторический опыт и культурное наследие соответствующих стран;
8. подчеркивая при этом, что правительства и все слои общества обязаны прилагать неустанные усилия в целях построения подлинно демократической системы, обеспечивающей полное соблюдение прав человека, не допуская использования различий в политических культуре и традициях в качестве предлога для невыполнения обязательств;
9. выражая сожаление по поводу того, что во многих странах, в том числе в странах с устойчивыми демократическими традициями, гражданские свободы вновь подвергаются опасности, нередко в связи с принятием мер по борьбе с так называемыми „новыми угрозами“;
10. напоминая об инициативе Европейского парламента объявить 23 августа, т. е. день подписания 70 лет назад пакта „Риббентроп — Молотов“, Общеевропейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма во имя сохранения памяти о жертвах массовых депортаций и казней;
Парламентская ассамблея ОБСЕ
11. вновь подтверждает свою единую позицию, отвергающую тоталитарное правление в какой бы то ни было форме независимо от ее идеологической основы;
12. призывает государства-участники добросовестно соблюдать и выполнять все обязательства, принятые ими на себя в духе доброй воли;
13. настоятельно призывает государства-участники: a. продолжать изучение тоталитарного наследия и повышать осведомленность общественности, разрабатывать и совершенствовать учебные пособия, программы и мероприятия, особенно для молодых поколений, о тоталитарной истории, человеческом достоинстве, правах и основных свободах человека, плюрализме, демократии и терпимости,
b. поощрять и поддерживать деятельность неправительственных организаций, проводящих исследовательскую и просветительскую работу о преступлениях тоталитарных режимов;
14. просит правительства и парламенты государств-участников полностью избавиться от структур и моделей поведения, нацеленных на то, чтобы приукрасить прошлое, попытаться к нему вернуться или же стремиться продолжить свое существование и в будущем, препятствуя полной демократизации;
15. просит также правительства и парламенты государств-участников полностью избавиться от всех структур и моделей поведения, в основу которых было изначально заложено нарушение прав человека;
16. вновь обращается с призывом ко всем государствам-участникам открыть свои исторические и политические архивы;
17. выражает глубокую обеспокоенность по поводу восхваления тоталитарных режимов, включая проведение публичных демонстраций в ознаменование нацистского или сталинистского прошлого, а также возможного распространения и укрепления различных экстремистских движений и групп, включая неонацистов и скинхедов;
18. призывает государства-участники к проведению политики противодействия ксенофобии и агрессивному национализму, а также принимать более эффективные меры по борьбе с этими явлениями;
19. просит уделять больше внимания во всех государствах-участниках соблюдению прав человека и гражданских свобод даже в сложные времена террористических угроз, экономического кризиса, экологических катастроф и массовой миграции».
Если у вас есть музыкальный слух, то вы понимаете, что этот документ и документ Совета по правам человека — это одно и то же. А если нет музыкального слуха… музыкально-политического, я имею в виду… Ну, что я могу сделать?.. Только прочитать следующее…
«Корреспондентка The New York Times Джуди Демпси побывала на германо-российско-польском форуме в Калининграде, целью которого было „сближение трех стран, имеющих фундаментальные различия в исторических представлениях о Второй мировой войне“.
„Процесс такого рода в конечном итоге неминуемо приведет к столкновению России с собственным прошлым, в частности, с преступлениями сталинизма и лагерями, и переоценке ею своего амплуа жертвы и победительницы во Второй мировой войне. Ей также придется принять столь сильно укоренившуюся в европейской идентичности идею о необходимости разбираться с памятью и прошлым“».[37]
