Кореи, России, Индии, стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, главным из этих игроков является Запад. Сегодня бывшие метрополии: Великобритания, Франция, Италия и Испания, – действуют в регионе с оглядкой на признанного лидера западного блока – США, экономических гигантов из Азии и Латинской Америки и своих соседей по Евросоюзу. Они вынуждены считаться с региональными игроками, амбиции которых подкреплены финансами, как у стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, или вооружёнными силами, как у Израиля, Ирана, Турции и Пакистана, а у Израиля и Пакистана ещё и ядерным потенциалом. Их национальные интересы поневоле ограничены коллективной ответственностью в рамках НАТО, ЕС и (для Великобритании и Франции) Совета Безопасности ООН. Общеевропейская политика в немалой степени влияет на политику отдельных стран ЕС, а их деятельность в рамках НАТО зависит от консенсуса между его членами до такой степени, что политика теряет логику, а военная деятельность – управляемость, – что в полной мере продемонстрировала кампания НАТО в Ливии и международного военного альянса, основой которого были те же страны НАТО в Ираке и Афганистане. И всё же, несмотря на всю неразбериху и внутреннюю противоречивость, объединённая Европа, точнее, брюссельские евробюрократы, то идя в фарватере американской политики, то осторожно соперничая с ней, играют в регионе немаловажную роль. Хотя кризис беженцев 2015 года показал, как быстро и в какой мере ближневосточные игроки, точнее Турция, которая этот кризис спровоцировала, могут скрутить Европе руки…
Интересы США глобальны, что отражено в доктрине национальной безопасности этой страны. На БСВ Соединённые Штаты на какое-то время заменили в качестве метрополии нового типа (влияние без ответственности) Великобританию, остающуюся её главным союзником, ревниво относящуюся к ухудшению своего статуса Францию и своего главного соперника – СССР. Опора на рассредоточенные по региону военные базы, входящие в состав Объединённых командований – африканского и центрального, система отношений с вооружёнными силами государств региона, уничтожение или нейтрализация противников, ограничение соперников и конкурентов – стандартные инструменты американской внешней политики. При этом предпринятая президентом Джорджем Бушем-младшим в 2000-х годах попытка действовать в регионе без оглядки на мировое сообщество, ведя одновременную войну на нескольких фронтах, привела к перенапряжению американской военно-политической системы.
Экономический кризис, провал возглавляемых США коалиций в Афганистане и Ираке, умножение региональных угроз и внутриполитические причины заставили администрацию президента Барака Обамы сменить риторику, но реальная ближневосточная политика Соединённых Штатов при нём изменилась мало. Де-факто изменил её Дональд Трамп, при котором Америка не начала ни одной новой войны. Администрация Джозефа Байдена, критикуя его, тем не менее продолжила сворачивание активности Соединённых Штатов на БСВ, больше напоминающее бегство вследствие признания поражения. По крайней мере, уход американцев и их союзников в 2021 году из Афганистана, после того как им удалось договориться об этом с талибами, о разгроме которых ранее было заявлено неоднократно, свидетельствует именно об этом. Тем не менее Объединённое центральное командование (ОЦК) Вооружённых сил США до сего дня отвечает за поддержание американских интересов в регионе, где сосредоточены 46 % мировых запасов природного газа, 64 % нефти и 34 % добываемой сырой нефти.
Пакистан и Афганистан – одна из главных проблем США в регионе. Спустя два десятилетия после начала ими военных действий, противостояние с талибами, «Аль-Каидой» и другими исламистскими группировками проиграно, а борьба с производством и распространением наркотиков и не начиналась. Силовики Пакистана, на который США рассчитывали как на главного союзника в борьбе с радикалами, полагают Индию главной угрозой и рассчитывают в противостоянии с ней на поддержку экстремистских исламистских группировок, в том числе ведущих в Афганистане антиамериканскую деятельность. Дестабилизируют АфПак и внешние игроки: вечно конкурирующие между собой Катар с его собственными видами на талибов и ставкой на «Исламское государство» и Саудовская Аравия, курирующая «Аль-Каиду», а также Турция с её пантюркизмом и структурами «Братьев-мусульман», у которой в Афганистане свои собственные интересы, распространяющиеся на Центральную Азию, в том числе постсоветскую.
Границы стран региона абсолютно прозрачны, в том числе для террористов и наркоторговцев. Развивающийся ядерный комплекс Пакистана – главная угроза режиму нераспространения. Операции США против террористов на территории ИРП с применением беспилотных летательных аппаратов – БПЛА, пакистанские военные расценивают как агрессию. Вооружённые силы Афганистана были не в состоянии действовать без поддержки США, а Пакистана – достаточно сильны, чтобы не допускать вмешательства извне в зону своего контроля. Экономика АфПака без внешней помощи функционировать не может, а правительства и местные власти неэффективны и коррумпированы. Перспективы развития там событий на 2021 год более чем неясны. Талибы контролируют почти весь Афганистан, включая границы, куда идут беженцы.
АфПак, однако, не единственная американская проблема на БСВ. Ситуация в Ираке нестабильна и всё более зависит от Ирана. Сам Иран последовательно продвигается к овладению ядерным оружием, успешно сопротивляясь попыткам давления извне, обходя санкции и расширяя сферу своего влияния. Подписанная с ним международной «Шестёркой» под давлением администрации Обамы «ядерная сделка» дали ему шансы на превращение в региональную сверхдержаву. Разрыв этого соглашения Трампом позволил Ирану продвинуться в вопросах создания ядерного оружия, а попытки президента Байдена вернуться к прежнему соглашению, заставив Иран уступить хоть в каких-то вопросах, провалились.
Проблемы Йемена, на территории которого идёт гражданская война с участием Саудовской Аравии и оккупированного саудовцами Бахрейна могут при поддержке Ирана распространиться на весь Аравийский полуостров. Падение режима Мубарака в Египте, которое Вашингтон вначале приветствовал в рамках поддержки демократии, неожиданно для Госдепартамента США привело к усилению исламистов, подавлению христиан и постепенной нормализации отношений Каира и Тегерана. Баланс сил в регионе вернуло только возвращение в АРЕ к власти военных, которые, вопреки требованиям президента Обамы, отстранили от власти президента Мурси.
Волнения исламистов в Иордании, экономика которой перенапряжена из-за присутствия на территории страны иракских и сирийских беженцев, угрожают династии. Давление администрации Обамы на Иерусалим по вопросу ограничения строительства в израильских поселениях в попытке форсированного завершения палестино-израильского урегулирования ухудшило отношения Израиля и США, фактически уничтожив возможность продолжения палестино-израильского диалога. Президент Трамп даже не пытался его восстановить, трезво оценив невозможность создания палестинского государства и бесперспективность действий по поддержке этого проекта. Он сосредоточился на нормализации отношений Израиля с арабскими монархиями и немало преуспел в этом в рамках «Соглашения Авраама». Попытки Байдена вернуться к политике времён Обамы, у которого он был вице-президентом, малопродуктивны и обречены на провал.
Аравийские монархии финансируют исламских экстремистов по всему миру. Турция демонстрирует чрезмерную для текущего статуса этой страны самостоятельность, конфликтуя с Израилем и Кипром, шантажируя ЕС, выйдя на грань военного столкновения с Россией в Сирии, пытаясь втянуть в конфликт с Москвой НАТО и распространяя своё влияние на постсоветское
