„Мы обращаемся к вам с протестом против этого решения и мы убеждены, граждане, что, более проникнутые, чем Кантональный Комитет, этими великими принципами, которые должны освободить весь мир, вы признаете наше неоспоримое право войти в Федерацию секций романской Швейцарии.
„Имеем честь представить вам наши статуты. Мы убеждены, что просмотрев их, вы признаете, что, вполне согласные как с общими статутами, так и с статутами романской Швейцарии, они доказывают серьезное желание нашей секции содействовать всеми силами достижению великой цели Интернационала, окончательному и полному освобождению рабочего класса. От имени Секции Альянса Социальной Демократии.
Председатель, Бакунин.
Секретарь, Генг."
Первое собрание Секции Альянса, которое последовало за собранием федерального Комитета состоялось в понедельник 27 сентября; Бакунин председательствовал; было сообщено о решении федерального Комитета отложить ответ; Секция Альянса, Комитет которой 17 сентября решил, что в случае отказа федерального Комитета, будет разослан циркуляр всем романским секциям, решила пока ничего не предпринимать и подождать романского с'езда, который должен был состояться в апреле 1871 г.
Дж. Г.
Он был вычеркнут из списка членов.
Дж. Г.
Здесь Бакуниным пропущено одно слово в рукописи, вероятно, „действий" или „клевет",
Дж. Г.
Это главным образом их вина, что Дюваль нас оставил; они находили оба, что Дюваль глуп, пустомеля и обращались с ним соответствующим образом. Они были неправы. Я знал тоже все слабости Дюваля, но пока я оставался там, он нам был вполне предан и часто очень полезен. Если бы я остался в Женеве, он никогда не оставил бы нас, ибо у меня был обычай никогда не пренебрегать ни одним из наших союзников и всегда поддерживать с ними связь. Я не довольствовался днями наших заседаний; я старался встречаться с ними каждый вечер в Кружке, стараясь всегда поддерживать в них их доброе расположение. Это иногда очень скучная работа, но необходимая; благодаря тому, что они не делали этой работы, Робен и Перрон оказались в день кризиса без поддержки, без друзей; и уход от нас Дюваля, очень влиятельного в секции столяров, причинил нам большой вред.
(Примечание Бакунина).
См. прим. на стр. 132.
В конце этой страницы Бакунин написал: „Конец завтра".
Робен придумал медали для пропаганды, так называемые медали „Интернационала", которые, вычеканенные из аллюминия, могли продаваться по ничтожной цене; он выпустил также маленькие прокламации, левая сторона которых была смазана клеем, так называемые „бабочки", предназначенные для того, чтобы их всюду расклеивать.
Дж. Г.
Фабрика обнимала собой рабочих, занятых в производстве часов
Прим. перев.
Я позволю себе для пояснения этого абзаца, привести здесь одно место из Интернационала (том I, стр. 269), где я говорил об инциденте, о котором упоминает здесь Бакунин:
„Когда Генеральный Совет послал различным комитетам, 16 января 1870 г,, свое конфиденциальное Сообщение от 1-го января, Робен и Перрон, с своей стороны, в своем неуместном рвении предприняли один шаг, еще более неразумный, чем все статьи в Еgаlite, (статьи, в которых Робен нападал на Генеральный Совет). Они составили, — или скорее Робен составил, так как я думаю, что он один владел пером, — нечто в роде петиции Генеральному Совету, которую они дали подписать нескольким членам Интернационала, делегатам Базельского с'езда, чтобы послать потом в Лондон. Не помню, в каких выражениях она была составлена. Все, что я могу сказать, это то, что они передали мне ее прося меня подписать. Я имел слабость дать свою подпись. Затем они послали/эту петицию также другим, между прочим, Сентиньону в Барцелоне и Бакунину в Локарно. Бакунин и Сентиньон подписали и последний послал затем этот документ Варлену в Париж. Мы читали по этому поводу следующее в обвинительном акте против тридцати восьми членов Интернационала, обвиняемых в том, что они входили в тайное общество (заседание 22 июня 1870 г. 6-й камеры Исполнительного трибунала в (Париже): „Сентиньон из Барцелоны (Испания), один из делегатов Базельского с'езда, передает Варлену, 1-го февраля, документ, полученный им из Женевы, и который он просит, после того, как он будет подписан членами Интернационала в Париже, переслать Ришару, который доставит его в Женеву. Это петиция Генеральному Совету сделать более тесной связь с Сообществом, путем частых и регулярных сношений." (Третий процесс Интернационала в Париже, стр. 42). Посылая Варлену этот документ, Сентиньон писал ему: ,,следует ли еще заметить вам, следящему, без всякого сомнения за современным движением Франции, что самые серьезные события могут возникнуть со дня на день, и чрезвычайно печально, что Генеральный Совет давно не ведет деятельной переписки с теми, кто окажется во главе революционного движения?" Мне помнится, что Варлен заметил Робену — как Бакунин заметил мне, — о неуместности предлагаемого шага: после этого замечания авторы петиции отказались послать ее в Лондон.
Из слов Бакунина („Было очень хорошо для нас, что этот протест был похоронен...") видно, что он не знал в тот момент, что „петиция" была послана в Париж Сентиньоном, что письмо Сентиньона Вердену было прочитано во время процесса в июне 1870 г., потом напечатано в томе, изданном Ле-Шевалье и что, следовательно, Марке мог знать о попытке Робена и Перрона.
Дж. Г.
Вот, как Робен рассказал сам (в оправдательной записке, составленной им в 1872 г.) об этом инцинденте с Вери, результатом которого было то, что Egalite попало в руки Утина: „Война началась по поводу замечания, появившегося в газете относительно библиотеки, которая была закрыта три с половиной месяца, под предлогом ремонта, который в действительности не производился. Бедняга (Вери), озлобленный, благодаря ужасной болезни, которой он страдал, одновременно входивший в состав библиотечной комиссии и в совет редакции, явился в этот последний и начал нас оскорблять, так что мы должны были потребовать от него, чтобы од подал в отставку под угрозой, что иначе мы выйдем все. Он отказался, мы вышли." Семь членов редакционного комитета Еgаlite, из девяти заявили о своем уходе письмом от 3 января 1870 г. Романский федеральный комитет в восторге принял отставку и известил романские секции (циркуляр от 5 января 1870 г), что он „принял необходимые меры, чтобы помочь оставшимся членам редакции в их работе так, чтобы газета не переставала выходить до романского с'езда, который состоится в апреле месяце." Оставшиеся члены были Вери и Ф. Пайяр; федеральный комитет дал им в товарищи Утина и Ж.-Ф. Беккера; последний, накануне еще горячий друг Робена и Перрона, превратился на следующий же день в их отчаянного противника: он получил инструкции из Лондона. Все подробности этой печальной и в то же время смешной истории находятся в Интернационале.
Дж. Г.
Читая это место Бакунина можно подумать, что между Робеном, Перроном и мной, и еще другими друзьями был составлен план, который должен был держаться в секрете, но который был неловко разглашен, благодаря чьей то нескромности. В действительности не было никакой тайны в этом проэкте вырвать Еgаlite из рук Утина, который забрал редакцию мошенническим способом; мы об'явили публично, что будем требовать от с'езда романских секций решения перенести газету из Женевы. Вот, что мы читаем в Memoire de la Federation jurassienne, стр. 98: „О этого времени (января 1870 г.) обсуждалась в юрских секциях идея предложить романскому с'езду, который должен был состояться в апреле, перенести газету в другой город, чтобы удалить ее от вредного влияния реакционной среды. С'езд должен был также избрать новый романский федеральный Комитет; никто из нас задолго до этих событий не думал оставлять его два года подряд в Женеве, так как было решено в принципе переводить его каждый год в различные города: весь вопрос был в том, какой город после Женевы окажется в наилучшем положении, чтобы стать в продолжение 1870-1871 г. местопребыванием федерального Комитета; и колебался между Локлем и Шо-де-Фоном. Эти вполне законные переговоры по поводу готовящихся предложений романскому с'езду, из которых никто не думал делать тайну, были представлены позднее женевскими инакомыслящими, как заговор; они упрекали нас, как в преступлении, в том что мы смели думать о том чтобы перенести, как этого требовали статуты, газету и федеральный Комитет в другой город". — Бакунин, который находился в Локарно с ноября 1869 г., был очень неполно осведомлен о том, что происходило в Женеве и на Юре после его от'езда; и не подозревая этого, он повторяет здесь то, что говорили наши противники, клика из Temple Unique.
