Четыре дня москвичам предписано безудержно веселиться. Один только митинг участников обороны Белого дома будет длиться два дня — 19 и 20 августа. С участием Бориса Ельцина. Предусмотрена ночная панихида по погибшим при защите Белого дома последним трем Героям Советского Союза — Кричевскому, Комарю и Усову. Возле места их гибели состоится концерт «Рок на баррикадах», на Манежной площади — большой эстрадный концерт. 22 августа от Белорусского вокзала к Красной площади двинется парад военных оркестров. А в десять часов вечера по всей Москве торжественно зазвонят колокола. И наконец, в более позднее время над городом расцветет фейерверк праздничного салюта. На все это уйдет примерно сто миллионов рублей.
Над кем будет праздноваться победа? Над отцами и дедами? — вопрошает оппозиционная пресса. Увы, ответа нет.
Партии коммунистической и социалистической ориентации в эти дни никаких массовых действий не планируют. Правда, лидеры Российской коммунистической партии призвали в один из праздничных вечеров в девять часов выключить свет в своих квартирах, тем самым выразив протест против празднования так называемой победы демократии.
И хотя этот призыв вызвал немало ироничных реплик и насмешливых комментариев главным образом из-за количества окон, которые могут погаснуть в городе, смеяться, право, преждевременно. Дело в том, что в конце первой декады августа произошло событие, оставшееся для многих незамеченным. Впервые после запрещения КПСС состоялась встреча представителей республиканских и региональных коммунистических партий, действующих на территории бывшего СССР. Предпринята попытка объединиться — итогом встречи стало создание Всесоюзного политического консультативного совета. То есть появилась структура для координации деятельности в прежних масштабах.
На 26 августа в Москве намечен митинг протеста против демократического переворота. Коммунисты подтвердили свою готовность принять в нем участие.
Демократия — это президентская власть плюс ваучеризация всей России
Чего только не испытывала многострадальная Россия! Навязывали ей и индустриализацию, и коллективизацию, и углубление концентрации и специализации на основе межхозяйственной кооперации и агропромышленной интеграции, каждый раз обещая: ну вот теперь все заживут, как в раю. Сейчас панацеей от всех бед объявлена всеобщая ваучеризация населения.
Указ президента России «О введении в действие системы приватизационных чеков в РФ» вызвало в народе разные мнения. Большинство склонно считать: «Все равно нас как дурили, так и дурят». Людей смущает объявленная стоимость приватизационного чека — 10 тысяч рублей. В сопоставлении с сегодняшней покупательной способностью эта цифра действительно кажется призрачной. Ведь на нее разве что зимние сапоги жене купишь.
На другой день после заявления Бориса Ельцина о ваучеризации всей России с разъяснениями на пресс-конференции выступил вице-премьер правительства, председатель Госкомимущества Анатолий Чубайс. Поверьте, дескать, мне: 10 тысяч — это отнюдь не в сегодняшних деревянных, а в старых деньгах. То есть в советских полновесных. И обмениваться будут по балансовой цене. И еще одну приятную новость сообщил вице-премьер. Оказывается, за один ваучер можно приобрести две автомашины марки «Волга». Правда, только по остаточной стоимости.
Однако народ, который уже не раз обманывали, согласился даже на одну «Волгу». Но беда в том, иронизирует московская интеллигенция, что вице-премьер забыл назвать точный адрес магазина, где продают «Волги» по остаточной стоимости. После его выступления по телевидению, а затем на пресс-конференции российское правительство завалено письмами и телеграммами с просьбами указать адрес магазина, где продают обещанные неосмотрительным вице-премьером автомобили.
Откуда взялась цифра — 10 тысяч рублей? Кем рассчитана? Она была установлена с учетом реальной стоимости предприятий и другого приватизируемого имущества, которое может быть продано исключительно на приватизационные чеки. Доля этого имущества в России определена в 35 процентов. В денежном выражении по старым балансовым ценам она и составляет более 1,4 триллиона рублей.
Однако далеко не все экономисты согласны с принципами расчета стоимости ваучера. Некоторые полагают, что надо было провести новую балансовую оценку приватизируемого имущества, а уж затем определять стоимость приватизационного чека. Но как сказали в Госкомимуществе, такая работа потребовала бы слишком много времени и оттянула бы на неопределенный срок саму приватизацию. А время не ждет. Точь-в-точь, как при проведении сплошной коллективизации.
Московские газеты публикуют довольно ироничные комментарии в связи с введением ваучера. Высказываются серьезные сомнения в их пользе. Собственниками все равно станут те, кому на роду написано ими стать, львиная доля государственной собственности останется не в руках народа. Ваучеризацию сравнивают с попыткой накормить людей, разделив уху, сваренную из аквариумных рыбок, на всех едоков. Прогнозируют, что, получив ваучер, пенсионерка непременно отнесет ценную бумагу на черный рынок — самое доступное и понятное для нее действие. А вырученные деньги припрячет на похороны.
И все же ваучер лучше, чем ничего, говорят многие пенсионеры и говорящие младенцы. Правда, самые острые на язык утверждают: начинается распродажа Родины. Пока что населению.
Несчастна страна, народ которой устраивает допрос своему президенту, костюм какого производства он носит
Когда нынешний российский президент возглавил столичную организацию КПСС, о его чудачествах вскоре заговорил весь город. Плохо знавший Москву, первый секретарь горкома решил лично ознакомиться с работой тех сфер, на которые у жителей было больше всего нареканий.
Новый лидер МГК начал с торговли. Прибыв в крупнейший столичный гастроном «Елисеевский» инкогнито, без сопровождения и охраны, он пристроился в хвост длиннющей очереди, вытянувшейся к мясному отделу. Обладая информацией о том, что сюда привезли телятину, Борис Николаевич скромно попросил продавщицу взвесить ему килограммчик. В ответ послышалось такое, что впору заткнуть уши, но и покупатель был не робкого десятка. На вспыхнувшую ссору вышла заведующая отделом и тоже отчитала наглеца — ишь, телятинки ему захотелось! Заместитель директора, который не знал в лицо Ельцина, попытался было встать на защиту своих подчиненных, однако воинственного пыла у него поубавилось, когда настырный покупатель назвал себя.
На виду у всей очереди Борис Николаевич убедительно доказал, сколько телятины имелось в тот момент в «Елисеевском».
— Принесите списки людей, которым предназначались деликатесы! — потребовал у растерявшегося администратора новый хозяин города. И замдиректора, которого то прошибал холодный пот, то бросало в жар, вынужден был огласить требуемый список. Вся Москва еще долго на все лады обсуждала этот небывалый для ее нравов случай. С того времени за Борисом Николаевичем прочно и надолго утвердилась слава борца с привилегиями номер один. Собственно, под ее флагом он и въехал в Кремль.
И вот спустя шесть лет после того случая, ставшего уже легендой, непредсказуемый российский президент на минувшей неделе совершенно неожиданно снова навестил знаменитый гастроном «Елисеевский». И снова без сопровождения городских властей. Правда, на этот раз с охраной. Три длинных «ЗИЛа» замерли у входа в магазин. Главного пассажира не было около часа. Новых покупателей в гастроном не пускали. Примчавшимся журналистам разъяснили, что президент прошелся по всему торговому залу, внимательно изучал ассортимент и цены. Беседовал с продавцами и оказавшимися в тот момент покупателями. Интересовался, что люди приобретают.
После нелицеприятных бесед в торговом зале (а несознательные граждане жаловались на безудержный рост цен, низкие заработки, задержку выплат, падение жизненного уровня) насупленный президент вышел на Тверскую улицу и, словно не замечая взревевших мощными двигателями черных ЗИЛов, мрачно зашагал по тротуару. Судя по лицам переглядывавшихся офицеров в штатском из охраны, пешая прогулка по Тверской планом не предусматривалась, и охранники с надеждой посматривали на нахмурившееся небо, ожидая дождя, который вынудил бы президента сесть в сверкающий лаком ЗИЛ, вместе с двумя такими же лимузинами медленно шуршавший шинами вдоль бордюра.
Однако и мелко накрапывающий дождик, на который так рассчитывали охранники, не остановил президента. Он тяжело ступал по тротуару, думая о чем-то своем. Его узнавали в толпе, некоторые протирали глаза: неужели сам? Ельцин остановился, около него собрались любопытные.
