Тогда я просто сорвался на Султанова.
– Вы говорите, что технические инновации нарушают естественный порядок в обществе, что порох уравнивает подлого с благородным? Ну тогда я продолжу линию ваших рассуждений. Итак, отойдем еще дальше в прошлое. Ах, изобретено железное оружие? Вместо бронзового? Уничтожим изобретателя железной металлургии. Потому что оружие из железа нарушает естественный порядок в обществе. И даже подлый слабак может победить с помощью железного клинка благородного воина, ведь он легко прорубает бронзовые доспехи и разрубает бронзовые мечи!
А если еще отодвинуться в прошлое? Ах, убьем того, кто выплавил бронзу, ибо теперь нарушится естественный порядок вещей! А люди должны во имя его сохранения пользоваться только каменными орудиями, кремнем и деревом.
Нет уж, спасибо, ешьте сами! А мы, белые люди, должны сохранить и науку, и технику, изобретать и заниматься новациями. Не хватало нам стать на одну доску с погонщиками овец и верблюдов…
Вспоминая все это, думаю: Темные века-2 накрывают нас, и уже полно даже среди русских «идеологов» регресса, архаики. Перехода к стране, разбитой на множество мелких «государств» и даже «свободных общин», где никогда не будет сильного производства, авиации космонавтики, железных дорог, биологической и химической индустрий. Не будет ядерной отрасли и лазеров. Идиоты, неужели вы не понимаете, что кто-то на Земле не откажется от способности делать пулеметы и бомбардировщики и он вас потом покорит и счистит, как лишнее население? И что всех этих мусульманских и русских «идеологов» нового кастового общества земледельцев поимеют умные китайцы, которые никогда не откажутся от заводов, фабрик и научно-исследовательских центров? И что тех же родноверов (или пораженных православием головного мозга), впавших в маразм отказа промышленно-научной цивилизации, просто покорят новые половцы и печенеги. Только уже под зеленым знаменем Пророка, потому что их просто больше нашего?
Бородатое, невменяемое, безмозглое варварство подступает. С тараканами, с иконами и муллами, с зинданами и новыми барами. И это все называется «возвращением к традиции».
Ненавижу! Мне нужен мир Самоделкина, Знайки и Юрия Гагарина! И засуньте в одно место свою «традицию»!
Расскажи мне в 1985 году, что почти тридцать лет спустя Максиму Калашникову придется доказывать, что без промышленности и городов, без науки и техники, без новых научных открытий и смелых изобретений жить невозможно, я бы покрутил пальцем у виска. В восемьдесят пятом это было банальной очевидностью, известной всем. Сегодня мне приходится, выбиваясь из сил, доказывать именно это! Угроза крушения современной технической цивилизации под грузом миллионов недоумков стала абсолютно реальной. Мы получили орды кретинов, живущих очень комфортно и в безопасности, но не понимающих, благодаря чему они так живут. Деградантов с айфонами и айпэдами, которые с кретиническим упорством подрывают условия этой жизни, считая, что так было всегда. И это страшная угроза.
Не было никакого золотого века в экологически чистом прошлом, дураки! Были немощь, короткая жизнь, грязь и вонь для основной массы, полуголодное и голодное существование. Свинство «элиты» и беспросветное существование большинства. Великий наш химик Дмитрий Иванович Менделеев родился в 1843 г. в отнюдь не рядовой семье: его отец был образованным и высокооплачиваемым работником образования, а мама – дочерью богатого купца Корнильева. У них в собственности даже стекольный завод был. Так вот: из семнадцати братьев и сестер Дмитрия Ивановича (а он был как раз семнадцатым ребенком) трое умерло в младенчестве, до крещения. А до совершеннолетия дожили только семеро. Десять из семнадцати чад умерли еще детьми! Погибли в этом мире без автомобилей и бензина, без водопровода и канализации, без антибиотиков и прививок, питаясь экологически чистой пищей и не дыша загрязненным воздухом мегаполисов. Идите вы в задницу с таким «золотым веком»! Мы хотим жить в мире, где есть ученые, конструкторы, изобретатели и промышленность.
Еще в начале ХХ века в Баварии и Саксонии умирало до 30 % новорожденных. Самой благополучной выступала тогда Швеция – там погибало «только» 10 % младенцев. Даже в семьях тогдашней европейской знати смертность маленьких детей не опускалась ниже семи процентов. В тогдашней России погибало примерно 25 % новорожденных.
Нам говорят: но зато выживало самое сильное и здоровое потомство, обладающее иммунитетом, а теперь мы спасаем всех. А тогда те дети, что смогли выжить и вырасти, становились богатырями с железным здоровьем без всяких там прививок и антибиотиков. Да? Уже в наши дни нобелевский лауреат Роберт Фогель изучил множество историй болезней ветеранов Гражданской войны 1861–1865 годов в США и медицинские архивы армии Севера. Материала много: героев той войны американское правительство стремилось обеспечивать. Перед нам открывается ужасающая картина. Итак, то были люди, выросшие в экологической чистоте, на свежем воздухе и естественной пище «без химии», зачастую ездившие верхом.
Оказалось, что уже в 1860-е годы от призыва в войска пришлось освободить десятки тысяч молодых мужчин. Они уже были крайне нездоровыми или покалеченными. Причем не только на фабриках (где применялся детский труд и не было никакой техники безопасности), но и из-за детских болезней – кори, брюшного тифа, ревматической лихорадки. Все это вело к хроническому плевриту, водянке и ревматизму. Ткнуть бы в это мордой тех идиотов нынешних времен, которые призывают покончить с прививками и антибиотиками! (Д. С. Сакс. «Микробы хорошие и плохие». – АСТ, 2012, с. 260)
Половина погибших в той войне – это жертвы дифтерии, кори, тифа и стрептококковых инфекций. При этом ветераны армии Севера становились инвалидами уже к пятидесяти годам (к 1890 г.), напоминая нынешних семидесятипятилетних стариков. Половина ветеранов войны мучились от тяжелых артритов, у 33 % были шумы в сердце, у 20 % – пороки сердечного клапана, поврежденные легкие, а то обе беды вместе. Более того, есть четкая корреляция: чем больше болячек было у них в детстве, тем больше «хроники» было к пятидесяти годам. Детство без прививок и с болезнями выливалось (для выживших в детстве) в раннюю и болезненную старость. Ибо чем больше инфекций человек переносит в детстве, тем выше у него риск артрита, сердечно-сосудистых недугов, инсульта и даже рака.
Почитайте историю королевских домов Европы тех же времен: ужасающее число смертей от туберкулеза даже среди высшего общества. Во Франции сифилис – повальная болезнь среди творческих людей. Сифилис убил и Мопассана, и Тулуз-Лотрека, и, кстати, немца Ницше.
Читаю автобиографию главы Рейхсбанка Яльмара Шахта, финансового гения времен Гитлера. 13 октября 1872 года его мама отправилась в Америку к отцу Яльмара – не на паруснике, а уже на пароходе. Это уже все-таки не восемнадцатый век, и пусть еще нет радио, но уже есть паровая машина. Судно вышло из Копенгагена. Шторм в Ла-Манше заставил пароход огибать Северную Шотландию, где он попал в туман. Поскольку радиолокатора еще не изобрели, судно несколько дней дрейфовало в густом «молоке» с остановленной машиной, подавая гудки, чтобы на него не налетело другое судно.
На вторую неделю плавания уже в Северной Атлантике оказалось, что кончается пресная вода для питья. Пришлось пить нездоровую дистиллированную из опреснителя морской воды. Потом на борту пассажирского корабля вспыхнула эпидемия холеры, погибли 35 пассажиров. И будущая мама Яльмара Шахта, будучи смелой и доброй девушкой, взяла в свою каюту шестилетнего мальчика, вся семья которого погибла от холеры – отец, мать и трое остальных детей.
В довершение к беде с водой и холерой стало кончаться топливо. Пришлось разбирать доски палубы. Выдачу пресной воды установили – один стакан в день. Сломался компас – судно шло наугад. Только 2 декабря, через полтора месяца тяжелого плавания, холерный пароход дошел до противоположного берега Атлантики. Но не в Нью-Йорк, а в канадский Галифакс. Портовые власти не пустили на берег никого: боялись распространения холеры в городе.
Пополнив запасы топлива, воды и провизии, судно доплелось до Нью-Йорка. Но и там власти не разрешили ему причалить, боясь холеры. Даже пригрозили обстрелять его. Смилостивившись, чиновники позволили пассажирам перейти на военный корабль, где несчастных три недели держали в карантине…
Черт, и ведь это 1872 год и пароход, а не медлительный парусник, как до того! Вы представляете себе, что ждало тех, кто решался плыть пассажиром через Атлантику году этак в 1750-м?
В те же примерно годы будущий революционер-народоволец и храбрый террорист, убивший бомбами Александра Второго в 1881-м, Александр Желябов, решил пойти в народ, крестьянствовать и проповедовать идеи демократии среди русских селян. В деревню экологически чистого «золотого века», где все было по нынешним певцам сельской архаики: никаких тракторов, комбайнов, автоматизированных ферм, удобрений и т. д. Желябов пахал землю сохой и проклял все. К концу дня он валился без сил, с ломотой во всем теле. Не было никакой возможности читать, писать, думать. Такая жизнь обрекала на полное, изнурительное, отупляющее беспросветье. На жизнь, ограниченную только околицей деревни. С вечным безденежьем из-за архинизкой урожайности, с вечной работой по дому. Все нужно было мастерить и чинить: нового из-за низких доходов купить было невозможно.
