Олег Глазунов - Грузинская разведка. Тайная война против России

По данным осетинских спецслужб, грузинские спецслужбы готовили похищения российских военнослужащих. В своих целях они попытались использовать жителя Лениногорского района Южной Осетии, родственники которого проживают в Грузии. Как заявили осетинские контрразведчики, жителю предлагали под угрозой расправы над его родственниками, проживающими в Грузии, заманить к себе домой российского военного, а там его уже бы поджидала группа захвата. Однако тот на угрозы не поддался и сообщил о случившемся югоосетинскому МВД. Вместе с тем, в начале октября 2008 года из югоосетинского села Арцев грузинским спецназом были похищены три человека. Всего с 8 октября, после вывода российских миротворцев из зоны безопасности, в Южной Осетии были похищены 11 человек.

Затем, в октябре 2008 года в Южной Осетии были арестованы две грузинских диверсионных группы общей численностью 19 человек. Причем в одной из этих групп был чернокожий военный. По всей видимости, захваченный афроамериканец являлся одним из иностранных инструкторов, под руководством которых на территории Южной Осетии действуют грузинские штурмовые группы.

Кроме этого, грузинские спецслужбы планируют использовать чеченских боевиков из Панкисского ущелья и так называемых партизан из «Белого легиона».

В то же время, начиная с 2006 года, грузинские спецслужбы начали проводить активную вербовочную работу среди военнослужащих СКВО, а также российских миротворцев в Южной Осетии и Абхазии. Об этом стало известно, когда российским спецназом, в ходе операции по принуждению Грузии к миру, в некоторых региональных управлениях и отделах контрразведки, а также полиции МВД Грузии были добыты брошенные сотрудниками спецслужб списки доверенных лиц контрразведки, дела грузинской агентуры, а также сотрудников контрразведки и полиции, планы оперативно-розыскных мероприятий.

После «пятидневной войны» официальный Тбилиси вовсе не собирается отказываться от претензий на Абхазию и Южную Осетию. Как это было и раньше, вместо того, чтобы вести с осетинами и абхазами диалог, Тбилиси предпочитает силу. Дестабилизация ситуации в двух новых государствах и прилегающих к ним территориях будет использована для того, чтобы обвинять «агрессивных сепаратистов» и их «московских покровителей», доказывать, что скорейший уход российских военных принесет на Южный Кавказ долгожданный мир. И в этом вопрос — здесь не должно быть иллюзий — среди грузинских политиков существует полный консенсус. Достаточно даже беглого взгляда на так называемые «43 вопроса» Нино Бурджанадзе или критические выпады Ираклия Окруашвили, чтобы увидеть, что главные претензии оппозиционеров (старых и новых) к Саакашвили не в его авторитаризме и отказе от демократии, а в том, что военные действия в «Цхинвальском регионе» были недостаточно эффективными. Короче говоря, врага не добили. Следовательно, даже если произойдет смена власти в Тбилиси, то это не принесет смены позиций по вопросу о «территориальной целостности Грузии».

В этом отношении представление о том, что признание Абхазии и Южной Осетии означает своеобразный «конец истории» двух региональных конфликтов, далеко от реальности. Официальное юридическое признание Россией государственности двух бывших грузинских автономий означает перевод сложных этнополитических проблем в новое качество. В открытом военном противостоянии Тбилиси не может оказать эффективного сопротивления Москве. Для понимания этого не надо быть военным экспертом, достаточно арифметических знаний на уровне средней школы, чтобы подсчитать военные потенциалы двух государств. Однако успех в конфликте далеко не всегда зависит от военного перевеса, что показали и события на Балканах, и в той же самой Чечне в 1994–1996 гг. Тактика, построенная по принципу «набег-отскок» вкупе с эффективной пропагандой, давлением в СМИ и на дипломатическом фронте, может скомпенсировать потерянное на полях сражений. На кону большие ставки: с одной стороны, Олимпиада-2014 в Сочи, по мере приближения которой Россию начнут все активнее обвинять в неспособности обеспечить безопасность в «горячих точках» на Южном Кавказе, с другой стороны, североатлантические перспективы Грузии, которые резко уменьшились после событий «горячего августа». 

После развала СССР в новых государствах образовались свои собственные спецслужбы. По традиции они ориентировались на «старшего» брата — Россию. Но в начале 90-х руководство ФСК просто махнуло рукой на бывших братьев, отказываясь от совместных операций с соседями. А последней каплей для многих республик стало известие о том, что в российских посольствах в СНГ ввели штатные должности прикрытия для разведчиков — несмотря на то, что к 1994 году Россия подписала с большинством стран СНГ соглашения о неведении друг против друга разведдеятельности.

Первые попытки перетянуть на свою сторону спецслужбы СНГ начались только в 1995 году. Так, 31 мая 1995 года в Тбилиси был подписан договор о сотрудничестве между спецслужбами стран СНГ. Но дальше проведения встреч в рамках СРОБ (совета руководителей органов безопасности) сотрудничество не двигалось. Лишь в 1996 году Россия решила пойти дальше протокольных встреч и выдвинула идею о создании Объединенного банка данных (ОБД) по борьбе с оргпреступностью. В том же году было подписано соглашение, по которому в проекте ОБД приняли участие спецслужбы России, Украины, Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Казахстана, Киргизии, Молдавии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. В 1997 году была запущена первая очередь ОБД: в столице каждого государства — участника проекта были установлены терминалы, а в Москве заработало центральное звено.

В целом, в 90-е годы присутствие российских спецслужб в СНГ было связано прежде всего с нежеланием терять разведывательные центры и военные базы, расположенные на территории этих стран, поэтому первую скрипку играла военная разведка.

Именно так действовали российские спецслужбы в Таджикистане. Российская армия поддерживала Рахмонова во время гражданской войны, опираясь на дислоцированную в республике 201-ю дивизию. В гражданской войне были задействованы и силы ГРУ: в 1992–1993 гг. там воевали, по крайней мере, два отряда спецназа и офицерская группа спецназначения. К примеру, в поселке Гипрозем под Душанбе дислоцировался отдельный батальон разведки и радиоэлектронной борьбы 201-й мотострелковой дивизии. Были разведывательные подразделения в составе Оперативной пограничной группы ФСБ России (ОПГ). В ее функции входило в том числе «оперативное обеспечение охраны госграниц Российской Федерации и Республики Таджикистан», то есть фактически разведка. В том же 1993 году было подписано Соглашение о взаимодействии в области военной разведки между РФ и Таджикистаном.

Кроме того, в Таджикистане с 1998 года по 2003 год действовал так называемый аппарат главного военного советника РФ, чьи специалисты занимают должности инструкторов в вооруженных силах страны, в том числе в бригаде спецназа МВД.

Служба внешней разведки не имела права заниматься шпионажем на территории Грузии, так как подписала в 1992 году соглашение о взаимном неведении разведдеятельности стран СНГ. И сотрудников СВР, действительно, в Грузии ни разу не ловили. В то же время, за разведдеятельность на территории СНГ отвечает не Служба внешней разведки, а ФСБ. Для этих целей в ФСБ были созданы соответствующие подразделения, прежде всего Управление координации оперативной информации (УКОИ) в составе Службы оперативной информации и международных связей (СОИМС). УКОИ долгое время возглавлял генерал Вячеслав Ушаков, а СОИМС руководил Виктор Комогоров. Оба некоторое время работали в Абхазии: Комогоров входил в состав госкомиссии по проекту договора о дружбе с Грузией, и оба участвовали в переговорах с кандидатами в президенты Багапшем и Хаджим-бой во время скандальных выборов в Абхазии.