Такое одобрение советскими людьми на советской земле своего руководителя – коммуниста можно сравнить по силе и радости разве что с тем, как в английском парламенте и американском конгрессе сытые толстосумы приветствовали Ельцина, заявляющего, что с коммунизмом покончено.
Сама атмосфера съезда опровергает всякие домыслы об антисталинском заговоре. Явный вздор и то, что против Сталина будто бы голосовали 292 депутата. Больше всего голосов „против“ собрал нарком земледелия Яковлев – 181 голос. А Сталин – всего три (Киров – четыре). Это подтверждают документы съезда, опубликованные в журнале „Известия ЦК КПСС“, № 7 за 1989 год, выходившем под личным досмотром Горбачева, Яковлева, Медведева.
И еще несколько слов о докладе. Кроме аплодисментов, ему сопутствовало и кое-что другое: 6 раз в него вторгались возгласы из зала „Правильно!“, 5 раз в стенограмме стоит помета „Смех“, 2 раза – „Общий смех“, 1 – „Общий хохот“, „Хохот всего зала“. Так он говорил. Так его принимали…
Во время речей Ельцина толстосумы не смеялись. Они делали это про себя или хохотали во все горло, уже придя домой. Почему я так думаю? Да потому, что, когда Власов стал добиваться встречи с Гитлером, тот, потирая руки, сказал Гиммлеру: „Примите его. И передайте, чтобы ко мне эта перебежавшая свинья больше не совалась“. – И захохотал…»
Браво, Бушин!
А вот что в ноябре-декабре 1941 года в своем дневнике записал великий мыслитель В. И. Вернадский: «…Мне вспомнились высказывания Ивана Петровича Павлова… Он определенно считал, что самые редкие и самые сложные структуры мозга – государственных деятелей Божьей милостью, если так можно выразиться, прирожденных. Особенно ясно для меня становится это, когда в радио слышится Сталина речь… такая власть над людьми, и такое впечатление на людей…
По-видимому, он готовил себе заместителем Кирова, убийство которого партийными кругами, может быть, – смертельный удар для партии…»
Так думал Вернадский. Нам же приходится разбираться со слухами о том, что Кирова убил Сталин!
Подступаясь к этой теме, мы, вполне естественно, поинтересовались мнением на этот счет компетентных органов. Ответ был получен следующий:
«Нам неизвестны официальные документы каких-либо следственных или судебных органов, которые опровергали бы материалы судебных процессов, связанных с убийством С. М. Кирова.
Высказанные на XXII съезде Н. С. Хрущевым подозрения, основанные на рассказах отдельных лиц, подтверждения не получили.
В связи с тем, что по этому вопросу прямых обвинений в адрес И. В. Сталина не высказывается, опровергать их нельзя…»
Интересно получается. Клеветать можно – опровергать нельзя! Ну что же, нам придется впервые за 40 лет рассказать о ходе официального судебного расследования. Слово Василию Федоровичу Алексееву. На тех знаменитых московских процессах был политруком роты охраны. Впоследствии блестяще закончил две академии, аспирантуру. Он до сих пор не может смириться со лживостью реабилитации троцкистов, стучится во все инстанции. Его свидетельские показания засняли многие телекомпании мира. Правда оказалась не нужна лишь в родном Отечестве.
Итак: «31 января 1934 г. проходил XVII съезд большевистской партии. С. М. Киров выступал на этом съезде. Он разоблачил лидеров правотроцкистского подполья как „просидевших в обозе“. Он высмеял Зиновьева, Каменева, Рыкова и т. д. В этой речи Киров произнес такие слова, которые окажутся для него впоследствии роковыми: „Когда-то Троцкий… – тут он запнулся, помолчал и продолжил: – Вспоминаешь имя этого человека, и сразу нехорошо на душе становится. Будь он трижды проклят, чтобы имя его произносить на наших съездах!“
Троцкий в это время находился в Осло. В феврале он прочитал в газете речь С. М. Кирова, пришел в бешенство и через связного троцкиста Путну, который был военным атташе в Берлине, дал команду правотроцкистскому подполью в первую очередь убить Кирова. В апреле 1934 года на даче у Зиновьева в Ильинском (под Ленинградом) состоялось совещание при участии Каменева, Зиновьева, Евдокимова, Мрачковского, Бакаева и других троцкистов. На этом совещании обсуждалась практическая сторона убийства С. М. Кирова.
Стремление троцкистов ликвидировать Кирова было вызвано тем, что Киров разоблачал их постоянно, на каждом съезде. Еще в 1926 году, перейдя на новую позицию, троцкисты свили в Ленинграде гнездо, а „Ленинградскую правду“ превратили в свой фракционный орган. Прибыв в Ленинград на работу, Киров уже в 1927 году заявил: „Шлагбаум для троцкистско-зиновьевской оппозиции на дороге в Ленинград закрыт раз и навсегда!“
На совещании в Ильинском троцкисты, разрабатывая план по ликвидации Кирова, создали две террористические группы. В одну из них входил Николаев. Общее руководство этими группами было возложено на Бакаева. Бакаев троцкистско-зиновьевским блоком был определен на пост наркома внутренних дел СССР. Ягода же метил на пост Председателя Совнаркома.
Николаев начал подготовку к акции с того, что в своем блокноте расчертил маршрут передвижения Кирова из его дома в Смольный. По первому варианту разрабатывался план убийства на улице, с тем чтобы удобнее скрыться с места преступления. При помощи латвийского консульства Николаев должен был покинуть пределы страны и продолжить за границей борьбу против Советской власти.
Второй вариант – убийство якобы из чувства личной мести человеком, доведенным до отчаяния тем, что он никак не может устроиться на работу. Этот вариант предусмотрен на случай, если Николаева застигнут на месте преступления.
Подготавливалось и алиби. Николаев нигде не работал и обращался по вопросу трудоустройства именно в те организации, где его не могли взять на работу. При обращении в различные организации Николаев требовал для себя таких условий, которые не могли быть удовлетворены. Каждый раз на его заявление накладывалась соответствующая резолюция об отказе в приеме на работу из-за невозможности осуществления требуемых условий.
Николаев собрал кучу таких заявлений. Эти документы демонстрировались потом на суде.
28 ноября 1934 года закончил свою работу Пленум ЦК ВКП(б), на котором было принято решение с 1 января 1935 года отменить в стране карточную систему на продовольствие. Это решение являлось гигантским событием в жизни нашей страны, величайшим подтверждением торжества социализма. А ведь троцкисты раньше доказывали невозможность построения социализма в одной стране. А тут такие колоссальные успехи.
Зиновьев понимал, что Киров в Ленинграде будет делать доклад на собрании партийного актива по этому вопросу и постарается на нем идейно добить троцкистов-зиновьевцев.
28 ноября Киров из квартиры Сталина позвонил в Ленинград в Смольный и дал указание назначить собрание партийного актива на 1 декабря на 18 часов по вопросу „О задачах коммунистов по обеспечению отмены карточной системы“. Доклад должен был делать сам Киров. 29 ноября Киров вернулся в Ленинград окрыленный и тут же начал готовиться к докладу.
И Зиновьев дает команду – не допустить выступления Кирова во Дворце им. Урицкого, с тем чтобы обеспечить себе защиту от полного идейного разгрома, то есть убить Кирова именно 1 декабря. Вот почему Николаев заменил план убийства Кирова на улице на план убийства в Смольном за полтора часа до собрания партийного актива.
Об этом же говорил Ягода в своих показаниях на суде: „Во-первых, убийство Кирова. Как обстояло дело? В 1934 году, летом, Енукидзе сообщил мне об уже состоявшемся решении центра „право-троцкистского блока“ об организации убийства Кирова. В этом решении принимал непосредственное участие Рыков. Из этого сообщения мне стало известно, что троцкистско-зиновьевские террористические группы ведут конкретную подготовку этого убийства. Енукидзе настаивал на том, чтобы я не чинил никаких препятствий к этому делу, а террористический акт, говорил он, будет совершен троцкистско-зиновьевской группой.
В силу этого вынужден был предложить Запорожцу, который занимал должность заместителя начальника Управления НКВД, не препятствовать совершению террористического акта над Кировым. Спустя некоторое время Запорожец сообщил мне, что органами НКВД был задержан Николаев, у которого были найдены револьвер и маршрут Кирова.
Николаев был освобожден. Вскоре после этого Киров был убит этим самым Николаевым.
Таким образом, я категорически заявляю, что убийство Кирова было проведено по решению центра „правотроцкистского блока“…“
Ягода как „чекист“ не реабилитирован. А это означает, что все его показания, как в отношении себя, так и в отношении остальных подсудимых, остаются в силе!»
С помощью грязных подлогов вы (Сталин) инсценировали судебные процессы… Вы убили самых талантливых полководцев…
История Отечества, 10-й класс, с. 300Вы думаете, что Хрущев реабилитировал Тухачевского и К°? Нет, он лишь подтвердил предательство вырванными из его дела документами и байкой о якобы подкинутых немцами компрометирующих его документах! А кто их видел? Да если бы эти документы существовали, а тем более были фальшивыми, Хрущев обязательно их на съезде вытащил бы как компромат на Сталина.
