Больше встреч с ним я не имел.
2) Макаревича и Маслюка, я о них показывал выше. С 1923 года я их не видел.
3) Ксендзенко – бывшего в 1921 году до меня начальником Киевской школы червонных старшин. Еще в 1916 года, когда мы вместе обучались с ним в Виленском военном училище (гор. Полтава), я знал о его националистических настроениях.
4) Бондаренко Степана, бывшего комиссара 1-й галицийской бригады. Его я не вербовал, но знал, что он антисоветски и националистически настроенный человек, что он от меня не скрывал. В 1933 году Бондаренко был вице-президентом Сельскохозяйственной академии в Москве; с 1933 года я с ним не встречался. (П.П. Ткалун неточно указал имя Бондаренко – его звали Александр Степанович. Вполне допустимо, что эту неточность допустил сотрудник НКВД, готовивший данный протокол допроса. – Н.Ч.)
ВОПРОС: Вы рассказали далеко не о всех известных вам участниках антисоветского подполья на Украине. Предлагаем Вам никого не скрывать, а немедленно назвать их.
ОТВЕТ: От Любченко мне известны, как участники украинской военно-фашистской организации:
1) Мищенко (бывший начальник школы червонных старшин).
2) Борисенко (бывший начальник школы червонных старшин, а затем командир 45-го механизированного корпуса).
3) Клочко (также бывший до меня начальником школы червонных старшин, а в 1933 году военный атташе в Польше или одной из прибалтийских стран).
4) Зюзь-Яковенко – бывший заместитель командующего войсками Киевского военного округа. (П.П. Ткалун неточно указал должность Якова Ивановича Зюзь-Яковенко – в 1933–1935 гг. он работал начальником штаба Ленинградского военного округа, а в 1936–1937 гг. – командиром 3-го стрелкового корпуса. – Н.Ч.).
От Савицкого я знал, что в заговоре принимает участие Княгницкий (командир укрепленного района на Украине).
От Дубового И.Н. мне были известны, как заговорщики – украинские фашисты: Квятек, Антонюк, Криворучко и Погребной (командир 25 стрелковой дивизии на Украине).
В одну из своих встреч с Любченко в 1935 году он мне сказал, что в руководство украинской военно-фашистской организации входят: Дубовой, Капуловский, Квятек, Антонюк и Зюзь-Яковенко.
Позже, в 1936 году, он мне дополнительно назвал одними из руководителей организации В. Затонского и Криворучко.
ВОПРОС: Переходите к Вашей заговорщической деятельности в бытность Вашу комендантом Кремля.
ОТВЕТ: В начале апреля 1935 года я был назначен комендантом Кремля. На другой же день после этого я был вызван к себе Гамарником, который сказал мне, что мое назначение в Кремль состоялось при его – Гамарника и Ягоды содействии и что он вызвал меня для некоторого инструктажа.
“Через день-два, – продолжал Гамарник, – в Вам в Кремль прибудет в качестве Вашего заместителя по политической части Имянинников – наш человек-заговорщик, которого еще требовал к себе Петерсон. Так как Ваша роль – глубокого резерва возросла с Вашим назначением в Кремль, – говорил Гамарник, – то всей как бы текущей заговорщической работой в комендатуре Кремля будет заниматься Имянинников. Вы же должны будете хорошо работать, по крайней мере внешне, чтобы Вами дорожили; завоевать себе авторитет и популярность, по возможности сблизиться с бойцами гарнизона Кремля, командирами, рабочими и служащими Кремля”.
ВОПРОС: Говорил ли Вам Гамарник, с какой целью понадобилось ему инструктировать Вас?
ОТВЕТ: Да, он мне сказал, что центр военно-ф ашистского заговора решил арестовать членов Политбюро ЦК ВКП(б), что должно было явиться началом переворота. Арест их должен был произвести я – Ткалун.
“По сигналу моему или Ягоды, – добавил Гамарник, – совместно с Паукером (НКВД) вы должны будете арестовать членов Политбюро ЦК ВКП(б) при помощи людей Имянинникова и Паукера, а еще лучше, подчеркнул он, быть готовым к производству ареста без Паукера, ибо он глуп и труслив”.
Я сказал Гамарнику, что, на мой взгляд, для выполнения этой задачи и захвата Кремля потребуется немало заговорщиков. Гамарник мне ответил, что недостатка в смелых и решительных заговорщиках не будет, так как выполнение этой задачи он не мыслит себе только руками заговорщиков Кремля.
“Во всяком случае, – говорил он, – всей вербовочной работой для Кремля будет заниматься сам Имянинников, наш старый, испытанный участник заговорщической военной организации”.
Мне же Гамарник категорически запретил заниматься вербовкой заговорщиков, мотивируя это тем, что для меня в Кремле предстоит очень серьезная работа по линии заговора и что, учитывая атмосферу там после снятия Енукидзе и Петерсона, мне нельзя навлекать на себя подозрения, а наоборот, я должен заслужить и оправдать внешне, по крайней мере, то доверие, которое оказали мне, назначая в Кремль, особенно, в такой момент.
“Отсюда, – заключил Гамарник, – максимум конспирации в работе. Руководить работой Имянинникова буду лично я. Имянинников о Вас, как о заговорщике, пока не настанет время совместных действий, знать не будет”.
ВОПРОС: Вы поставили в известность Любченко об этой Вашей беседе с Гамарником?
ОТВЕТ: Да. В ближайшее после беседы с Гамарником свидание с Любченко я рассказал ему о полученных мною от Гамарника указаниях. Любченко, в свою очередь, дал мне также указание о сохранении сугубой конспирации в работе, учитывая важность задачи ареста или возможно даже убийства Сталина.
Говоря об исключительной важности возложенной на меня, так сказать, исторической миссии, Любчено считал, что то, что Сталин погибнет от руки украинского фашиста, будет иметь большое значение при захвате власти на Украине националистами.
ВОПРОС: Расскажите, как Вы начали осуществлять изменнические указании Гамарника?
ОТВЕТ: Первым долгом я решил подобрать себе необходимых людей, на которых я мог бы положиться, как на самого себя.
С назначением меня в Кремль, как я об этом показал выше, через заговорщика Фельдмана я перевел к себе в Кремль из комендатуры гор. Москвы Таболина Н.Н. и Брюханова П.Н.
Первоначально Таболин был назначен начальником хозотдела Кремля. С освобождением же в конце 1936 года должности коменданта здания Рабоче-Крестьянского правительства я хотел назначить на эту должность заговорщика Таболина, но это не вышло, так как отдел кадров НКВД не утвердил его кандидатуру, как бывшего офицера. В 1937 году я перевел его на должность начальника части боевой подготовки Управления коменданта Кремля и одновременно он являлся начальником штаба ПВО Кремля. Таким образом, я его максимально приблизил к руководству службой охраны Кремля.
Таболину я поручил вновь пересоставить план ПВО по моим вредительским указаниям. Вообще я должен сказать, что дело ПВО в Кремле находится в неблагополучном состоянии, хотя там и есть план, но он бумажный, нереальный; я умышленно все время занимался переделкой плана ПВО вместо того, чтобы реально поставить это дело в Кремле. Однако, в области ПВО Кремля не только я проводил вредительство, но и мой предшественник Петерсон также занимался этим же.
Каких-либо других предательских указаний я тогда Таболину не давал, сохраняя его для выполнения главной нашей заговорщической задачи по Кремлю – ареста членов
