Но этим аспектом почти все крупнейшие проправительственные СМИ предпочли не заниматься. Уже цитировавшаяся статья-обвинение Андрея Черкизова – всего лишь скромный пример того, как внимание читателей переключается на произвол (в данном случае только предполагаемый, поскольку до сих пор никто не смог или не захотел доказать, что подслушивание было организовано Коржаковым) бывшего шефа президентской охраны, в то время как о подпадающих под действие уголовного кодекса моментах беседы деликатно умалчивается. Стоит напомнить, что на день беседы Чубайс был главой избирательного штаба президента и не имел государственных постов, Виктор Ильюшин также входил в штаб и занимал должность первого помощника президента, будучи одним из наиболее приближенных к нему лиц еще со времен Свердловска. Личность третьего, кто бы он ни был, в данном случае уже не так важна.
Но прежде, чем вернуться в 22 июня 1996 года, давайте сделаем еще шаг назад, всего на три дня, в ночь 19 июня, в свою очередь всего три дня спустя после 16 июня, «победы» Ельцина в первом туре. В ту ночь Аркадий Евстафьев131 и Сергей Лисовский132 были арестованы на выходе из Белого дома с картонной коробкой, в которой лежали полмиллиона долларов наличными. Выяснилось, что деньги вынули из сейфа некоего Дмитриева, заместителя начальника департамента (по иностранным кредитам и внешнему долгу) министерства финансов, с согласия (данного тем же утром) тогдашнего замминистра финансов Германа Кузнецова. Все это зафиксировано черным по белому в протоколе допроса Бориса Лаврова, чиновника Национального резервного банка, – получившего за несколько месяцев до того от Кузнецова предложение войти в избирательный штаб президента в качестве члена группы административного контроля. Согласно тому же протоколу (допрос был проведен около 23 часов 30 минут 19 июня 1996 года лейтенантом московского ФСБ Анатолием Михалевым), Лавров передал коробку с 500 тысячами долларов в руки Аркадия Евстафьева, которого сопровождал Лисовский.
Люди ФСБ, то есть агенты Михаила Барсукова, из предосторожности записали все на видеокамеру: и арест парочки, и допросы, и доллары, и коробку с надписью «Xerox paper». Все это, включая тексты протоколов, поступило в несколько московских редакций сразу после «телевизионного путча», организованного Чубайсом против Коржакова и компании133. В те три захватывающих дня клан Чубайса и компании перешел в наступление. Именно они поставили все на победу Ельцина и организовывали ее теми элегантными методами, о которых мы уже упоминали. Теперь они хотели сорвать банк. Теперь они могли выписать Ельцину счет и потребовать головы конкурентов, поставивших на отмену выборов. Коржаков и компания попытались сыграть на опережение, но на этом и попались. Именно в этом контексте и нужно интерпретировать публикацию «Московского комсомольца» и ее «достоверность». Которая в свете вышесказанного представляется достаточно высокой.
Коржаков и компания расставили ловушку Чубайсу и компании. Последние немедленно отреагировали, в ту же ночь, «телевизионным путчем», разыгравшимся на двух подконтрольным им каналах, НТВ и ОРТ. На следующее утро Чубайс явился в «Славянскую» и заявил, что команда противников уволена президентом, что именно они – настоящие путчисты и что от них до последнего исходила угроза отмены выборов. Все так, кроме одной маленькой, но важной детали: коробку с 500 тысячами долларов придумал не Барсуков, она реально существовала и могла стать предметом разбирательства. Но на следующее утро Анатолий Чубайс решительно отрицал, что его сотрудники вообще когда-либо держали в руках доллары.
Прежде чем продолжить рассказ, нужно выяснить еще одно обстоятельство: как поживает расследование о делах ночи 19 июня?134 Этот экскурс сам по себе заслуживает отдельной главы, настолько ярко он свидетельствуете «независимости» российских следственных органов.
По материалам допросов и публикаций в печати Генеральная прокуратура открыла уголовное дело по статье о «незаконных валютных операциях«135. Любопытно. Ведь из протоколов выяснились многочисленные факты нарушения закона, среди которых – нарушение закона о выборах, кража, злоупотребление властью, использование служебного положения в личных целях, нанесение ущерба государству. Перечень можно продолжить. Однако Генеральная прокуратура расследует только незаконную валютную операцию. Кто же ее совершил? Неизвестно. Но мы получили подтверждение, что Чубайс солгал. Полмиллиона долларов существовали на самом деле. Послушаем объяснения Юрия Скуратова: «В ходе предварительного следствия были получены данные о возможном перемещении валюты. В связи с этим 19 февраля 1996 года было открыто новое дело по обвинению в мошенничестве». Против кого? Опять же неизвестно. Пока что «учитывая произошедшие изменения в законодательстве, дело о нарушении правил валютных операций закрыто 5 января 1997 года за отсутствием состава преступления». Расследование продолжается, но ограничено банальным мошенничеством. Вот вам российское правосудие.
А теперь закончим отступление и вернемся к беседе 22 июня, опубликованной «Московским комсомольцем» 15 ноября 1996 года. Из нее выясняется, что Коржаков и компания, уже выброшенные из Кремля, отказываются вести себя спокойно. Из контекста можно сделать вывод, что они угрожают возмездием. Вот что говорит голос, очень похожий на чубайсовский, в комнате «Президент-отеля» 22 июня: «Я же говорю, что тут язык совершенно однозначный. Только в лоб ему сказать, что либо заткнетесь, ребята, либо посадим. Все. У нас материалов столько с документами, что хватит лет на 15 каждому. Про все воровство, про все убийства, про всю кровь, которая за ними стоит. В полном объеме. И лежит в достаточно надежных местах. И во многих местах это лежит. Если с любым из нас что-то происходит, мгновенно эти материалы публикуются. Схему я лично проработал до мельчайших деталей, сделал два месяца назад, потому, что я знал, с кем имею дело. А сейчас картина такая: либо они затыкаются, либо посажу совершенно однозначно. Можете от меня лично им передать в качестве привета«136.
Никто пока что не подтвердил и не опроверг подлинность этой записи. Сказанного уже с лихвой хватило бы на десяток обвинений. Если этот портрет и ненастоящий, то хорошо придуманный. Значит, существуют документы, тянущие на 15 лет тюрьмы. А он, Чубайс, вернее, его голос, знал о них уже «два месяца назад», поскольку ему было ясно, с кем он имеет дело – с ворами, убийцами, организующими и распространяющими компромат. Но ведь и говорящий поступает точно так же. Он знает систему, он ее «проработал до мельчайших деталей». Но не обнародуем, если только не… если «ребята» не успокоятся. Он позаботился о том, чтобы поместить документы в различные места, чтобы оставить инструкции, если «что-то происходит». Классический мафиозный лексикон.
Вариантов может быть два. Первый: запись подделана, разговора никогда не было, а «Московский комсомолец» стал жертвой отлично организованной операции по дезинформации. Тогда суд должен нам сказать, что Чубайс невиновен. Во втором варианте давать объяснения придется самому Анатолию Борисовичу, и отдельное расследование должно будет определить, кто заказал и организовал незаконное подслушивание. В ожидании всех этих событий продолжим цитировать газету Павла Гусева.
«Ильюшин: – Я шефу сказал, когда вчера с ним разговаривал. Я говорю: – Борис Николаевич, вот сейчас, если захотеть, то около «Президент-отеля» можно поймать как минимум пятнадцать—двадцать человек, которые выносят спортивные сумки из нашего здания с деньгам». «Он ответил: – Понятно».
Думаю, не надо пояснять, кого имеет в виду под «шефом» голос, приписываемый Ильюшину. Как и о чем речь. Кому какое дело до того, что выносили Евстафьев и Лисовский? Даже сегодня, 21 июня, стоит отдать приказ, и можно арестовать пятнадцать-двадцать человек со спортивными сумками, набитыми долларами, рублями, марками, чем угодно. Если запись – не фальшивка, то мы имеем дело с неплохой компанией воров.
В любой случае создатель пленки очень много знает. В его распоряжении не только целая команда профессиональных имитаторов, но и отлично разбирающиеся в кремлевских тайнах консультанты. Но продолжим цитирование.
«Ильюшин: – Но мы не сможем воспрепятствовать передаче дела в прокуратуру, если прокуратура их затребует.
Чубайс: – А почему? Одна просьба Бориса Николаевича к Скуратову, и второе: указание Ковалеву (директору ФСБ) затянуть. И все.
Ильюшин: – То, что будет затянуто, – это без вопросов. А передача уже состоится сегодня.
Чубайс: – В прокуратуре же Илюхин (коммунист, председатель думского комитета по безопасности. – Дж. К.) как у себя дома.
Ильюшин: – А если я попрошу Скуратова держать у себя документы?
Чубайс: – Начните с того, что попросите его перенести передачу материалов.
