Высказывание Макнейла примечательно во многих отношениях. В нем не только признается огромное значение сталинградской победы, ее влияние на межсоюзнические отношения. Оно помогает понять, почему реакционные круги Англии во главе с Черчиллем так упорно старались сорвать открытие второго фронта. На политическую основу маневров Черчилля прямо указывает Ч. Уилмот. Он пишет: "В течение 1943 года, хотя Черчилль еще был главным образом заинтересован в проблеме ликвидации гитлеровских сил, он все больше стал думать о необходимости сдержать стремления Сталина. В соответствии с этим, продолжая считать, что Гитлера необходимо разбить, премьер-министр старался составить план кампании таким образом, чтобы она принесла не только военный успех, а привела бы к политическому усилению... в какой-либо важной сфере" [17].
Антисоветские по своему характеру взгляды Черчилля не ограничивались вопросами военной стратегии. Хотя буржуазные историки стараются их замолчать, это не всегда удается. Так, тот же Ч. Уилмот упоминает о секретном меморандуме Черчилля, составленном в октябре 1942 года. В нем английский премьер в дни, когда на берегах Волги шла решающая битва с фашизмом, ставил вопрос о создании после войны "западноевропейского блока" под флагом "Соединенных Штатов Европы", блока, направленного против СССР. Характерно, что Черчилль не исключал возможности участия в нем как Италии, так и Германии. "Все мои мысли,- отмечал он,- обращены прежде всего к Европе - колыбели современных наций и цивилизации. Произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство задушило культуру и независимость древних европейских государств... Я обращаю свои взоры к созданию объединенной Европы" [18].
Некоторые моменты из предыстории меморандума Черчилля раскрывает Л. Вудвард. Ссылаясь на документы Форин оффиса, он показывает, что уже в первом английском плане по вопросам послевоенного устройства, составленном в сентябре 1942 года, предусматривалась возможность "сотрудничества" Англии с Германией. 5 октября 1942 г. А. Иден передал этот план премьеру [19]. Однако о меморандуме самого Черчилля, помеченного, кстати сказать, 6 октября, Вудвард даже не упоминает.
Впрочем, корни антисоветской идеи еще более глубоки. Они относятся к концу 1941 - началу 1942 года. Тот же А. Иден подчеркивает, что после визита в Москву он "ясно почувствовал рост советской мощи", с которой Англия встретится после войны. 28 января 1942 г. Иден составил записку для кабинета, где говорилось, что после победы русский престиж "окажется настолько большим, что установление коммунистических правительств в большинстве европейских стран будет значительно облегчено". Что же предлагал Иден? Во-первых, как наименьшее зло признать западную границу СССР. Во-вторых, "если дело дойдет до прямого политического конфликта", выбрать "без всякого сомнения" союз с США, который "необходим и естественен". В-третьих, воздерживаться от всех действий, которые могут убедить Советское правительство в том, что Англия и США планируют создание "англо-американского мира, в котором русские интересы были бы нарушены или игнорированы" [20]. Хотя антисоветскую направленность своих предложений Иден намеренно приглушает, их враждебный Советскому государству характер очевиден.
Вернемся, однако, к Черчиллю. Идею создания своеобразных "Соединенных Штатов Европы" английский премьер изложил Рузвельту во время майской встречи 1943 года в Вашингтоне. Об этом в весьма обтекаемых выражениях, маскирующих ее антисоветскую основу, сообщает он сам. Немаловажную деталь добавляет и Вудвард: английский премьер предложил президенту дополнить "Соединенные Штаты Европы" созданием "братской ассоциации" из Англии и США с целью защиты "общих интересов" [21].
Еще одно свидетельство антисоветской деятельности Лондона содержится в воспоминаниях генерала Кеннеди. Рассказывая об обсуждении послевоенных проблем, он не скрывает, что в 1943 году, наряду с оккупацией Германии, военные руководители все больше интересовались вопросами "поддержания порядка" и "предотвращения гражданских войн" в Европе. "Нам казалось,- заявляет он,- что имеется лишь одна великая держава, которую можно считать потенциальным врагом,- Россия. Отсюда возникал вопрос: на чьей стороне Германия может принять участие в будущей войне, если русские после окончания войны удержат свою половину Германии". Такая откровенность мышления вывела из себя даже Черчилля. Военные руководители получили "строгий выговор" и указание "не упоминать больше о возможных трениях с Россией", а в военном планировании не расценивать ее "как потенциального врага". Однако разработка антисоветских планов, как это ясно видно из книги Л. Вудварда [22], продолжалась.
Документы, которые могут пролить дополнительный свет на антисоветские замыслы английского империализма, вынашивавшиеся в 1942-1943 годах, надолго, если не навсегда, погребены в секретных архивах Лондона. Однако даже то немногое, что стало известно, убедительно показывает, с какой стороны исходила угроза англо-советским отношениям, единству держав антигитлеровской коалиции.
Тегеранская конференция глав правительств СССР, США и Англии по праву считается важным этапом в деятельности антигитлеровской коалиции. На ней была согласована союзная стратегия, принято решение об открытии второго фронта. Идя навстречу пожеланиям США и Англии, Советский Союз заявил, что после разгрома Германии он присоединится к войне с Японией. И, конечно, не случайно, что в лихорадочных попытках реакционных историков Запада "обнаружить" решающие "фатальные ошибки", допущенные США и Англией в области стратегии и политики, выяснить, что же именно привело к быстрому росту сил и влияния Советского государства, Тегеранская конференция занимает особое место. Наибольшую активность проявляют здесь английские историки-ревизионисты.
Попытки ревизии Тегерана, его места в межсоюзнических отношениях, его влияния на исход войны начались еще в 1946-1948 годах. Так, в 1946 году Р. Умиастовский сравнил Тегеран с Мюнхеном. "В Тегеране,- бездоказательно утверждал он,- Рузвельт опрокинул возможность создания англо-американского блока и совместного руководства мировыми делами... Решение Рузвельта было одним из важнейших в истории как Англии, так и мира". Что касается Черчилля, то он был вынужден уступить, и в результате "Европа была разделена", а это, как считает автор, для Запада было равноценно катастрофе. Резкую характеристику конференциям 1943 года, решениям, принятым на них, дал Дж. Фуллер. В работе "Вторая мировая война" он писал: "...К тому времени, когда они закончились, все то, за что до сих пор сражались западные союзные державы, за исключением искоренения гитлеризма, было зачеркнуто. Атлантическая хартия была выброшена за борт. Польша и балтийские государства брошены на произвол судьбы, и ворота Восточной Европы открылись для русских" [23].
В начале 50-х годов, когда "холодная война" достигла своей вершины, нападки на Ф. Рузвельта, его позицию в Тегеране усиливаются. Различные по своим взглядам авторы с удивительным единодушием заявляют, что президент Соединенных Штатов, желая заручиться согласием СССР на вступление в войну против Японии, отказался от согласованных с Англией действий и начал играть роль "посредника" и даже "арбитра" между Черчиллем и Сталиным, что было выгодно только русским. "Вера, что он (Рузвельт.- Г. Р.) добился дружбы Сталина, оказала очень большое влияние на политику, которую Рузвельт проводил между Тегераном и их следующим свиданием со Сталиным в Ялте",- писал в 1952 году Ч. Уилмот. "Наиболее примечательная вещь на конференции заключалась в явном совпадении русских и американских военных взглядов и соответствующей изоляции Великобритании. Черчилль неожиданно оказался в весьма трудном положении" [24],- отмечал годом позже У. Макнейл.
Несколько иную точку зрения развивает лорд Немей, оценивая решение о высадке во Франции весной 1944 года. "Русские твердо знали, чего они хотят,- пишет он.- Мы же находились в положении человека, который подписывает формальное обязательство о покупке недвижимости к определенной дате, не зная, сколько она будет стоить и будет ли он вообще иметь деньги, чтобы заплатить за нее, когда наступит срок... Соглашение, казавшееся таким безобидным в то время, предназначалось для того, чтобы посеять разногласия между американцами и нами.., и, возможно, явилось одним из звеньев событий, которые в конечном счете поставили Европу и свободный мир перед смертельной опасностью" [25]. В такой необычной форме английский генерал протаскивает все ту же мысль о неимоверных трудностях, которые якобы стояли и в 1943-1944 годах на пути подготовки второго фронта, а также дает нелепую оценку позиции СССР, настаивавшего на принятии четкого решения о сроке высадки союзных войск во Франции. Выходит, что Советское государство, заинтересованное в сплочении антигитлеровской коалиции с целью скорейшего разгрома фашистской Германии, стремилось... посеять разногласия между США и Англией!
