Тем более белые, как правило, не живут в самом городе. В конце рабочего дня происходит резкий их отток за город. Они разъезжаются в большое число городков, разбросанных вокруг столицы на значительном расстоянии. Климат в Вашингтоне и его округе жаркий и влажный.
Правда, зимой, хотя воздух и насыщен влагой, человек может чувствовать себя в состоянии относительного комфорта. Снег в этих широтах выпадает, как правило, в феврале, к концу зимы, и похож скорее на некий каприз природы, чем на настоящие осадки.
Когда смотришь на город с самолета, видишь огромное количество загородных резиденций. Американцы оберегают растительность в столице и вокруг нее. Небольшие участки лесов на многие десятки километров вокруг Вашингтона перемежаются с полями и тщательно охраняются.
Видимой дискриминации в отношении негров в американской столице не встретишь. Но именно видимой. При посещении соответствующих учреждений, особенно культурных, при выборе места для резиденции белый человек и темнокожий хорошо знают, что такое соблюдение традиций и как надо учитывать разницу в цвете кожи.
Если впервые прибывший в Вашингтон иностранец спросил бы местного жителя: «Какая у вас здесь главная достопримечательность?», то он скорее всего получил бы ответ:
— У нас их две — Белый дом и конгресс США.
И американец будет прав.
Конечно, в Вашингтоне можно увидеть и другие достопримечательности: памятник Линкольну — президенту времен Гражданской войны в США и Вашингтонскую картинную галерею. Имеются и другие музеи. Есть немало замечательных отелей, в сооружении которых американской столице подражают и другие города.
В свое время в беседе со мной видный американский журналист Альберт Рис Вильямс, который бывал в нашей стране и встречался в Лениным, характеризуя столицу США, выразился так:
— В известном смысле город Вашингтон по концентрации в нем политической власти приравнивают к особому музею.
Каждый его житель без затруднений скажет, как пройти или проехать в государственный департамент — это американское министерство иностранных дел, в министерство финансов, в здание Верховного суда. Он может указать дорогу и к памятнику Джорджа Вашингтона.
Запомнилась еще одна занятная черта Вашингтона конца тридцатых годов — в столице тех дней по улицам бегало немало бездомных собачьих стай. Нас это страшно удивило. А запомнилось все вот в связи с каким инцидентом.
Наш сынишка Анатолий вместе со своими сверстниками из любопытства зашел в местную церковь, где читалась проповедь. Он рассказывал:
— Сижу и слушаю. Понимаю речь священника с амвона лишь в общих чертах. А проповедник говорил нараспев. И лишь в конце он стал волноваться и перешел чуть ли не на крик. Люди сидели не то чтобы скучны, но и не веселы. А затем по рядам пустили большую чашу. Все, кто находился в церкви, стали бросать в эту чашу монеты, а некоторые и долларовые бумажки. А у меня денег чуть-чуть. Я ведь попал туда случайно. Что делать? Не бросить в чашу было стыдно, а если бросить лишь несколько центов, то как-то неловко, ведь не знал, на что. Вдруг, думал, на борьбу с нами, большевиками? Когда чаша дошла почти до нашего ряда, я встал и ушел. Смотрели мне вслед неодобрительно, один старичок даже зашикал. Вышел я из церкви, веселее стало. Захотелось домой. Увидел, что к остановке подъезжает нужный автобус. Я и побежал что есть мочи, чтобы успеть на него сесть. А тут, откуда ни возьмись, за мной припустились несколько собак. Одна из них, большая, рычала прямо-таки как собака Баскервилей у Шерлока Холмса. Она меня и укусила в тот момент, когда я уже впрыгивал в автобус.
В конце рассказа он сделал вывод:
— Суеверный человек принял бы это прямо как наказание, идущее от церкви.
Рана от укуса нас обеспокоила. Пригласили мы американского доктора, но он невозмутимо вынес свое заключение:
— Волноваться не о чем, в Вашингтоне и его окрестностях бешенства собак не наблюдалось уже много лет.
Мы успокоились.
В США несмотря на все их достижения в технике вера многих людей в чудеса, воскрешение из мертвых, астрологию, магию, ведовство, всякого рода мессий, вампиров, гадалок распространена настолько широко, что диву даешься. Приходилось встречать таких людей за океаном, и немало.
Есть, однако, у большинства американцев незыблемый закон их поведения, который нашим людям нравится. Это их деловитость. С ней, конечно, происходило немало метаморфоз. Своими корня-' ми она, например, уходит в прошлое, когда в жестоких условиях Американский континент осваивался первыми переселенцами, когда человек дела добивался своих целей с помощью пота и нередко личной храбрости, так как на просторах дикого Запада основным законом долгое время был кольт. Между прочим, это в какой-то степени и вселило в последующие поколения американцев веру в силовую политику. Так что парадигма вполне оправданна.
Трудная трасса Москва — Вашингтон
В годы войны попасть из Советского Союза в Соединенные Штаты было непросто.
Меня часто спрашивают: — Как же вы тогда добирались из Москвы до Вашингтона?
Действительно, таких маршрутов, которые прокладывались бы напрямую через Атлантику, как теперь, тогда по понятным причинам не существовало.
Вот и выходит, надежным путем из Москвы в Вашингтон был только тот, который проходил через всю нашу страну: через Сибирь, Дальний Восток — на Аляску, затем круто на юг в Канаду и на запад США, а оттуда — в американскую столицу.
Всего из Вашингтона в Москву и обратно в годы войны я летал три раза и, таким образом, говоря современным языком туристов, совершил три «круиза». Два воздушных отрезка этих «круизов» пролегли уже в конце войны через Северную Африку, а четыре — через Сибирь и Аляску.
Маршрут из СССР в США тогда проходил через Казань, Свердловск, Омск, Новосибирск, Красноярск, какие-то небольшие аэродромы в Сибири, Олекминск — северяне нас научили называть его просто Олекма, — Якутск, Марково — на Чукотке. Последним советским населенным пунктом был Уэлькаль, тоже на Чукотке, а затем уже шли городки на Аляске — Ном, Фэрбанкс — и далее другие аэродромы в США. Путь, конечно, непростой, утомительный, но именно по нему в годы войны перегонялись американские самолеты и осуществлялась связь столиц двух стран, когда приходилось летать некоторым официальным лицам или делегациям.
Эту трассу — от Красноярска до Чукотки — наши летчики называли «линией Мазурука». Прославленный летчик Илья Павлович Мазурук, Герой Советского Союза, генерал-майор авиации, широко известен в нашей стране, и особенно на Севере. Он много сделал, чтобы прославить отечественный воздушный флот, летал в Арктику и Антарктику. В свое время участвовал в высадке на Северный полюс четверки папанинцев. Был начальником полярной авиации Главсевморпути.
Разное случалось на этой трассе. В один из январских дней 1944 года в Якутске приземлился американский самолет «Либерейтер». На нем летел из Москвы кандидат в президенты США Уэнделл Уилки с сопровождающими его лицами. Сибирь и Север показали свой характер. Американский самолет промерз так, что летчики из ВВС США так и не смогли его завести. Пришлось господина Уилки на Аляску доставлять в советском самолете.
Полет из Вашингтона в Москву только в одну сторону продолжался пять суток. Вот тогда-то я и ощутил впервые воочию, что такое просторы родной земли, взглянул с высоты на сибирскую тайгу. Где-то над Якутией в одном из полетов мы в иллюминаторы видели грандиозный пожар. На многие десятки километров в тайге простиралась ломаная линия огня. Вид таежного зарева не внушал веселых мыслей. «Как на фронте, — подумалось мне. — Там тоже как будто все горит, да еще и гибнут наши люди».
Чукотка, Якутия, Сибирь казались нескончаемыми. По многу часов летел самолет, а внизу была тайга, тайга и тайга.
Последний раз по этому маршруту из Москвы в Вашингтон пришлось лететь в 1944 году. И вот тогда-то мне тоже довелось испытать сюрпризы погоды на этой трассе.
Меня назначили председателем делегации на конференцию по выработке Устава ООН, которая собиралась в Думбартон-Оксе (пригород Вашингтона). В состав делегации входили крупные специалисты в области международного права профессора С. А. Голунский и С. Б. Крылов, известные советские дипломаты А. А. Соболев и С. К. Царапкин, контр-адмирал К. К. Родионов, генерал-майор Н. В. Славин, Г. Г. Долбин, М. М. Юнин (секретарь делегации) и В. М. Бережков (секретарь-переводчик).
Летели без особых приключений до Чукотки. А вот в маленьком поселке Уэлькаль на берегу залива Креста застряли больше чем на сутки. Из-за непогоды взлет нашему самолету не разрешали. Дул невероятной силы ветер, и, хотя на дворе стоял август, холодное дыхание Севера давало себя знать.
Уэлькаль тогда — небольшой поселок — состоял всего из нескольких домиков. Нас проводили в один из них и сказали:
