Я и вспомнил детский дом в Хотьково, в котором тоже бывал. И мне стало тяжело, что и я там про себя возмущался грубыми нянечками, орущими на детей и дающими им подзатыльники. Ведь и тогда было видно, что эти грубые нянечки и есть самая милосердная часть нашего общества. Ибо они шли работать с этими несчастными детьми за плату, совершенно не соответствующую тяжести труда. Предположим, после передачи уволят сотрудников интерната, или посредством обличений доведут их до ухода по «собственному желанию» — заполнятся ли вакансии культурными и гуманными людьми? Ясно, что нет. И это понимают сами дети.
Насколько же мудрее были наши девочки из МГУ, которые ездили в детдом, — а ведь всего-то студентки первого и второго курсов. Я иногда ездил с ними, и тогда меня удивили это их чутье и такт. Дети им радовались, липли к ним — ведь всегда хочется кому-то пожаловаться, снять груз с души. Им и жаловались: «Меня тетя Настя мокрой тряпкой стукнула…» И все в таком роде. Наши девочки все выслушают, поохают, по голове погладят — и успокоят. Мол, ничего страшного, бывает. Главное, тетя Глаша и тетя Настя вас любят. И дети рады — они ведь понимают, что никого у них нет, кроме тети Глаши и тети Насти.
Совершив свой удар по хрупкой структуре интерната, гуманисты со «Ступеней» отбыли к своим семьям — пошатнув единственный, при всех его недостатках, дом полусотни детей. Ведь они не усыновили их и не пошли сами работать к ним педагогами и нянечками. «Маленькие» люди с ТВ в маленьком масштабе воспроизвели весь тот проект перестройки, который «большие» люди произвели в стране.
Этот урок лучше не забывать.
ЧЕТЫРЕ ТЕЗИСА ДЛЯ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ
26.05.2013
Поставленная Менделеевым задача для России на XX век — «уцелеть и продолжить свой независимый рост» — в XXI веке ложится на нынешних подростков. У них есть возможность выполнить эту задачу, но времени не так много. Преимущества нынешних студентов преходящие: они уже не оболванены советским прекраснодушием, уже не тронуты либеральной утопией перестройки, их миновала контузия «лихих девяностых» и их детские мозги еще не промыла «реформированная школа». Если удастся соединить жесткий рационализм рожденных в «лихие девяностые» с опытом поражения, который систематизируют в своих катакомбах советские старики, в России через 10-15 лет на арену выйдет дееспособное патриотическое поколение. Ему некуда будет бежать, а выжить можно будет, только выполнив завет Менделеева.
Что же можно вывести внятного из анализа краха СССР? Вот, на мой взгляд, несколько тезисов — коротких, только чтобы задумался тот, кто готов нагрузить свой разум.
1. Утрата СССР — это поражение в войне цивилизаций, которого нам никак не следовало допускать. Мое поколение проявило неполное служебное соответствие.
Жизнь народа — непрерывный труд, она не только не гарантирована, но она хрупка и может угаснуть просто по халатности, лени или доверчивости пары поколений. Нас уговорили сдать СССР, как сдают тактическую высотку для передышки. А на деле это был рубеж, за который трудно зацепиться.
Почему же сдали? Разве были опыт или логика, обещавшие выгоды от такого шага? Не было ни шкурной выгоды для народа, ни подвига во имя Добра — вот симптом болезни нашей культуры. Можно ли было всерьез поверить всем этим Горбачевым? Нет, невозможно! Никто и не пытался пересказать их проект будущего, продумать его и определить свою позицию — поверить в него, хотя бы и ошибочно. Не было в головах такого процесса — вот в чем дело! Политическая «элита» перестройки представляла собой коллективного Мавроди, а народ — коллективного Буратино, который несет этому Мавроди на блюдечке свое достояние.
Этот опыт нельзя замалчивать, его надо изучить, как изучают проваленную военную кампанию.
Сейчас идет замена программного обеспечения нашей культуры. Удастся сменить главные блоки мировоззренческой матрицы нашей культуры — будут решены проблемы и нефти с газом, и замещающей миграции, и избыточного местного населения.
Отсюда — новая, и для России необычная, задача: создать социальные ниши, где новая русская интеллигенция ремонтировала бы нашу поврежденную мировоззренческую матрицу и ее защиты, которых не сумели или не успели выстроить советские люди. Зря многие уповают, как на броню, то на «русскость», якобы коренящуюся где-то в крови, то на православие, данное нам от роду. То и другое — культура, которой нас обучили отцы и деды. Она у нас в языке, в мыслях и в памяти, а это хранилища уязвимые, их надо уметь защищать. Тут отцы с дедами недоработали. Надо потрудиться молодым, уже в очень трудных условиях.
Говорю о русской культуре, потому что с пресечением ее корня и братские народы разбредутся и захиреют. Пока ядро не восстановится, все будут в подвешенном состоянии. Вот, белорусы решили, что уже вылезли из ловушки: отстроили промышленность, работают в три смены, нет ни бандитов, ни коррупции, жизнь прекрасна. А дадут команду из какого-нибудь Бильдербергского клуба — и разорят ее в два счета. И даже вступление в ЕС не поможет. Вон, у Испании — и демократия, и НАТО, и бомбить будет, кого прикажут; а чуть прижмет метрополию кризис — и его яды сбрасывают сюда. Для того и периферия, буферные зоны типа Греции и Португалии. Венгрию с Латвией пока щадят: они еще недостаточно одомашнились.
2. Я бы дал молодым еще один совет. Те, кто примут крест возрождения России, должны изучить большие системы, которые были построены в советское время: школу и промышленное предприятие, ЖКХ и колхоз, армию и Единую энергетическую систему и т. д.
В них сконцентрирован примерно столетний опыт вхождения России в индустриальную и научную эпоху, но не имитационный вариант «модернизации», а опыт синтеза европейских институтов и технологий со сложной природной и культурной самобытностью России.
В этом синтезе много блестящих открытий и изобретений.
В царское время они не могли воплотиться из-за сословности, давления западного капитализма, малограмотности массы и резких социальных и этнических различий. Эти барьеры были сняты русской революцией — с травмами и потерями, но она проделала дыру для выхода из ловушки периферийного капитализма. СССР этот шанс использовал — во временных рамках своего проекта. Были не только доработаны заделы российской науки и общего знания, были открыты новые духовные ресурсы. Для них были созданы и новые социальные формы, что и сделало возможным «русское чудо» — культурную революцию, индустриализацию и модернизацию, создание нового социального и межэтнического общежития, Великую Отечественную войну, космос и др.
Конечно, объектом изучения этих систем будут и провалы, и дефекты проекта и его реализации — они часто связаны с достижениями. Знать это надо для того, чтобы не впасть в ностальгию.
Встала задача инженерная и прагматическая: Россия живет на унаследованных от СССР системах и других уже не построит — денег не хватит, да и не дадут ей такого шанса. Ее толкают в коридор анклавного развития: оазисы модерна и постмодерна, окруженные беднотой, архаичным хозяйством и трущобами. Чтобы «уцелеть» и встать на ноги, Россия должна эти советские системы, изуродованные реформой и воровством, быстро привести в рабочее состояние и срочно достроить. Они на нынешнем этапе развития — лучшее из возможного, что путем перебора всех вариантов отобрали или усовершенствовали в XX в. наши ученые и инженеры, все труженики.
Знание об этих системах мало формализовано в учебниках, оно быстро утрачивается с уходом стариков, которые эти системы строили и лелеяли. Надо дать этим старикам выговориться, перевести их рассказы на современный язык и создать курсы ликбеза, чтобы это знание распространить. Трудно это сделать при нынешнем строе, который эти системы оболгал и стариков оскорбил, но надо.
Незнание систем, которые присвоила «буржуазия», тупость ее «менеджеров» поражают, но делать нечего — все мы поразили мир.
3. Те, кто возьмется за восстановление России, должны видеть ее как цивилизационную целостность («историческую Россию»).
Это не значит, что надо вновь собрать братские народы в одну систему типа СССР: формы государств быстро развиваются, разнообразие моделей увеличилось. Речь о том, что большая система (хозяйственная, военная и культурная) дает всем участникам очень большие преимущества. Потому и старались расчленить СССР.
Осколки СССР тяготеют к интеграции. Как только Россия вылезет из ямы, этот процесс пойдет с ускорением. Но для этого надо знать, что происходит в других республиках, как они пережили реформы, какие новые формы жизни испытали. Все они накопили ценный опыт, исходили много путей, с разных сторон изучили и Запад, и Восток. Это знание — большое богатство. Нас от него отводят скандалами, а для работы требуется знание инженерного типа — объективное и точное.
