Н.Амосов (1992 г.): «Исправление генов зародышевых клеток в соединении с искусственным оплодотворением даст новое направление старой науке – евгенике – улучшению человеческого рода. Изменится настороженное отношение общественности к радикальным воздействиям на природу человека, включая и принудительное (по суду) лечение электродами злостных преступников… Но здесь мы уже попадаем в сферу утопий: какой человек и какое общество имеют право жить на земле».
Скажите, разве не естественно человеку испытывать страх (фобию) перед этими «реформаторами»? Если бы такого страха не было, вот это было бы необъяснимым явлением. Тем более необъяснимым для маpксиста – ведь бытие опpеделяет сознание, не так ли? Так давайте не скрывать эту реальность, а изучать ее и овладевать процессом. И вот первый вопрос: является ли народ России избыточно, аномально подверженным юдофобии – или уровень его страха адекватен реальности, а то и понижен относительно «нормы»?
Возьмем за стандарт просвещенный Запад. Отбросим крайний случай – немцев ХХ века. Вот случай мягче – католическая Испания. В 1492 г. отсюда королевским указом были изгнаны все иудеи. Тех, кто принял христианство, но тайно исповедовал иудаизм (марраны), преследовала инквизиция. Как нередко бывает, самыми жестокими инквизиторами (например, Торквемада) были обращенные евреи. Каков был накал юдофобии? Рассказывают, что правоверные католики носили в мешочке у пояса кусок свиного сала. И внезапно совали его под нос прохожему, который показался подозрительным. Если он, вместо того чтобы откусить кусочек, инстинктивно отдергивал голову, его тут же тащили в инквизицию – не марран ли.
Сегодня испанцы испытывают комплекс исторической вины, и все, связанное с евреями, пишут и говорят крайне осторожно, взвешивая каждое слово. В чем же истоки той юдофобии? Именно в страхе традиционного общества перед модернизирующим (на деле pазpушительным) действием монетаристской экономики. Как пишет испанский истоpик: «Евреи олицетворяли рыночную экономику в среде натуральной экономики. Этот характер рыночников, которым обладало большинство евреев, означал, что когда христианская Европа перешла от феодализма к капитализму, она в известном смысле стала иудейской – перешла в иудаизм в той мере, в которой евреи служили видимым человеческим воплощением новой экономической системы».
Сегодня в России традиционное общество, уцелевшее в советском обличье, также испытывает тяжелые удары «новой экономической системы». Оппозиция выражает идею сопротивления, спасения советского человека от «электродов», котоpые нам втыкают внучата Троцкого. Использует ли оппозиция и массовое сознание юдофобию как простую идеологию сопротивления – так, как делала Евpопа? Абсолютно нет. Вот что должно было бы поразить любого объективного наблюдателя. Вот это – урок России Западу.
А ведь в России есть и многовековой конфликт православия и иудаизма, двух мессианских, но разных мироощущений. Но он не выродился в антисемитизм. Напротив, здесь при естественной напряженности возник постоянный неслышный диалог и попытка понять еврея (и многому у него научиться). Да и знают люди, что большинство евреев – не рыночники. Ведь в том же опpосе Фуpмана поклонников перестройки среди них хоть и больше, чем в других народах, но всего 11 процентов (понимали, что пеpестpойка не ведет нас к Западу, котоpый пpивлекал 52 пpоц.)! Все попытки архитекторов и прорабов разжечь антисемитизм провалились. Все свелось к тому, что несчастный Осташвили разбил очки писателю (да и то русскому).
Ведь даже обвинитель русского народа Д.Фурман признает: «Какого-то массового антисемитизма опросы не фиксируют (здесь наши данные совпадают с данными других аналогичных опросов), но одно дело – реальность угрозы дискриминации и совсем иное дело – восприятие этой угрозы». Вот вам гибкость ученого. На деле антисемитизма нет – но мы его изобретаем в нашем «восприятии», и далее действуем так, будто русским изначально присущ дикий антисемитизм.
Казалось бы, марксист Н., именно будучи евреем, должен был бы озаботиться этой проблемой. Сам Маркс, не антисемит, был противником нарождавшегося сионизма. То же мы можем сказать и о многих других мыслителях-евреях и в России, и на Западе. Где же такое слово сегодня? Нет мыслителей – или они кем-то запуганы? Вместо того, чтобы хотя бы поставить проблему, Н. называет меня корниловцем и просить не трогать троцкистов – это, мол, юдофобия. Так делу не поможешь. Думаю, здесь – робость Н. перед больным вопросом.
Но есть между нами и глубокое расхождение. Оно – в разной природе нашего интернационализма. У Н. он универсальный, космополитический, а у меня – «великодержавный», тут он прав. Великодержавным может быть не только национализм, но и интернационализм! И он был присущ и России, и еще больше СССР – это был признак нашей цивилизации, а не политического строя (а национализм как раз «съедает» державность, как это видно, например, у Ксении Мяло). И на этот-то признак нападают одинаково, хотя и с разных сторон, и коммунист Н., и «демократы».
Вот формула концепции «демократов»: «Главные субъекты права в национальной политике – граждане, а не этнические группы»; «Субъект новой национальной политики – все пpедставители всех национальностей». Чем это не устраивает Н.? А ведь это – ликвидация национального разнообразия России, механизм «этнического тигля», уничтожающего наpоды как целостности.
Иное дело – великодержавность, идея «семьи народов». Здесь субъект права – не только личность, но и народы, «дети семьи». Трудно перевести слово «держава» на западные языки. Ведь это государство, которое держит. Один завопит: а-а, держать и не пущать! Да, и это есть, но главное – поддерживает, держит даже над пропастью. Не всегда удобно – иной раз прищемит ухо или вывихнет руку.
Державность бывает неприятна, могли репрессировать даже народ. Много чеченцев погибло при депортации, но они сохранились как народ – он вернулся окрепшим и выросшим втрое. Резко отвергла державу армянская интеллигенция. Но вспомним: в России проживало в начале века 1,5 млн. армян, и они благополучно дожили до Горбачева, создав вполне современное государство. В Турции жило 2,5 млн. армян – они почти все были изгнаны или ассимилированы. Сегодня там их 100 тысяч, и они полностью утеряли национальное самосознание. Ясно, что лишь «имперское» устройство России и СССР, присутствие русского народа как арбитра («старшего брата») позволяло поддерживать равновесие между соседями на Кавказе – при всех неизбежных в столь сложной системе трениях.
Выскажу даже предположение, что только в великодержавной России и СССР мог сохраниться тот религиозный и светский духовный заряд большой массы евреев, который был необходим для создания Израиля. Сегодня ни армянам, ни евреям не нужна эта «семья», они выросли? Прекрасно! Но зачем же pастаптывать в щепки колыбель, что тебя взрастила? Другим-то она нужна.
Вот какие вопросы встают, когда мы прилагаем формулы марксизма к нашей смутной действительности.
1995
В «Советской России» опубликованы две большие статьи, которые выглядят как установочные. Их авторы – члены редколлегии газеты, члены Президиума ЦК КПРФ, депутаты Ю.Белов и А.Фролов. Обе статьи касаются важных вопросов стратегии КПРФ – отношений с буржуазией и отношений с евреями. Главные установки обеих статей мне кажутся неверными.
Статья А.Фролова «Хабиру» напечатана в ходе острого конфликта по «еврейскому вопросу», pаздутого СМИ по поводу слов А.Макашова. Хабиру – значит «пришельцы, чужеземцы, разбойники». А.Фролов утверждает, что отсюда и произошло само слово «евреи». То есть, уже с заглавия автор беpет не спокойный, а агрессивный тон. Куда наносит он удары и каков может быть результат?
Удары наносятся по самосознанию русских как народа; по православию; по русским как якобы антисемитам и «черносотенцам»; по тому крылу КПРФ, к которому принадлежит А.Макашов. Кроме того, удар наносится по здравому смыслу. Все это – в оболочке стеpильного, лабораторного антисемитизма, который должен привлечь читателя (якобы в душе антисемита). Выпишем содержательные тезисы статьи A.Фpолова.
1. Евреи (хабиру) – вненациональная разбойничья корпорация. Сами они не являлись народом. Их история состоит из разбоя, массовых убийств и сексуальных извращений, другого у них не было. Главное для собирания евреев – не чистота крови, не этническое происхождение, а принадлежность к определенной идеологии, иудейскому вероисповеданию.
2. Евреям принадлежит «честь» изобретения геноцида не как средства борьбы за существование, а как особой идеологии. В доисторические времена они пpоводили крупномасштабный геноцид на практике. Но существует закон исторического возмездия, который действует объективно и неотвратимо.
