Известные физикам законы природы хорошо объясняли движение материальных частиц, потоков жидкостей, упругих твердых тел. Но, описывая электромагнитные поля, Максвелл предлагал в качестве иллюстрации символ, математическую абстракцию! По тем временам – почти нелепость! Как могли воспринять такую абстракцию ученые, воспитанные в духе классических представлений, привыкшие все на свете изображать с помощью механических наглядных моделей? Как могли они поверить в какой-то мир электромагнитных полей, который существует сам по себе и не нуждается ни в каких дополнительных иллюстрациях?
Мало кто из физиков хотел ломать себе голову над этой безумной теорией. Поэтому-то и через двадцать лет после создания новой теории в ее смысл проникли лишь несколько физиков. Остальным она оставалась чуждой. И причина была та же: никто не мог понять и прочувствовать какое-нибудь явление иначе, как в виде конкретной механической модели. Сам Максвелл был изобретательным творцом моделей электромагнитного поля. В одной из таких моделей шестиугольные “молекулярные вихри” приводятся в движение “направляющими колесиками”. Это показывает, что он сам еще долго не понимал, что создал новую науку, которая не нуждается в опоре на динамику Ньютона, а входящие в нее величины являются столь же фундаментальными, как силы и движения.
Действительно, через семь лет после создания теории Максвелл писал: “Я приложу все усилия к тому, чтобы представить как можно яснее соотношение между математической формой этой теории и математической формой фундаментальной науки о динамике, для того чтобы мы могли в какой-то мере подготовиться к выбору тех динамических моделей, среди которых мы будем искать иллюстрации или объяснения явлений электромагнитных”.
То, что сам Максвелл не сумел вырваться из пут механических моделей, пожалуй, самое курьезное во всей этой истории. Не будучи в силах отрешиться от желания иметь наглядную модель, он нашел ее в упругих силовых трубках Фарадея, преобразовав их в наглядные картины силовых линий электромагнитных полей, верно служащих нам и поныне.
Теперь наши приборы позволяют измерять реальные величины – поля, входящие в уравнения Максвелла. Все это вместе с многолетней тренировкой, через которую прошли не только поколения ученых, но и поколения школьников, сделало для нас уравнения Максвелла не менее понятными, чем уравнения механики. И нам зачастую трудно понять, какого напряжения мысли требовало освоение этих уравнений менее чем сто лет назад (написано Радунской в 1965-м. – М. К.).
Да и полвека назад никто не представлял себе электромагнитные поля иначе, чем натяжениями и волнами эфира.
Впрочем, по признанию одного из крупнейших физиков нашего времени, даже “современные представления не могут служить основой для понимания этих электромагнитных колебаний, которые не сводятся к классическому и наглядному представлению о колебаниях материального тела; висящие в пустоте, если можно так сказать, они выглядят для непосвященных (а может быть, даже и для физиков) чем-то довольно таинственным”.
Что же требовать от современников Максвелла! Несмотря на свои невероятные свойства, эфир прочно утвердился в их сердцах, ибо люди, сформировавшие свои взгляды под влиянием ньютоновской физики, идеалом которой было сведение всех явлений к механическим, не могли отказаться от эфира как переносчика световых волн. Не могли поверить в самостоятельную сущность света и других еще неведомых электромагнитных волн.
Теория Максвелла явилась в науке первым этапом немеханической физики, первым этажом в грандиозной пирамиде все усложняющихся абстракций. Мы увидим, что трудности, связанные с освоением новых абстракций, возникнут вновь, когда наступит эра теории относительности и квантовой механики…».
Это тоже Радунская. Но тогда безумцев не уничтожали! А появись максвеллы сегодня – и их бы сейчас просто в пыль растерли бы как псевдоученых. Так же, как это делают нынче с приверженцами теории торсионных полей или существования частиц-переносчиков гравитации – лептонов. Что меня подкупило в книгах Радунской? То, что в 1966-м она писала как о равно научно установленных фактах и о лазерах Басова – Прохорова, и о том, что Вольф Мессинг читает мысли в ее присутствии. Причем Ирина Львовна в 1960-е высказала уверенность в том, что СССР овладеет технологиями телепатии так же, как он овладел лазерной техникой. Господи, как страна деградировала с тех пор! Ведь сегодня Комиссия по лженауке РАН и слышать не хочет об экстрасенсорике, все это скопом объявляя шарлатанством.
А в начале ХХ века одна безумная теория следовала за другой. Например, первые опытные подтверждения существования атомов не всегда принимались всерьез. Даже тогда, когда физики научились разделять растворы на составные части с помощью электрического тока (осуществили электролиз) и убедились в реальном существовании атомов электричества, такой проницательный ученый, как Максвелл, отнесся к этому как к явлению временному. В 1873 году он писал:
«Крайне неправдоподобно, что в будущем, когда мы придем к пониманию истинной природы электролиза, мы сохраним в какой-либо форме теорию молекулярных зарядов, ибо мы уже будем иметь надежную основу для построения истинной теории электрических токов и станем таким образом независимыми от этих преходящих гипотез».
Даже гениальный Максвелл не понял, что атомы – реальны!
Не менее безумными были постулаты Нильса Бора, которые отмечали невиданную ересь, никак не вписывающуюся в научные представления того времени. Ведь никто не мог понять, почему электроны, которые вращаются вокруг ядра атома, словно планеты вокруг Солнца, при этом не тратят энергию на излучение и не падают затем на ядро, когда энергия иссякает.
Бор заявил, что электроны при вращении по орбитам не теряют энергии. Чудовищная ересь – в этом утверждении по тем временам! Более того, электроны, поглощая энергию, могут переходить на более высокие орбиты. А когда они переходят на орбиты более низкие, то отдают энергию квантами…
И ведь Бора никто не смешал тогда с дерьмом и не объявил сбрендившим лжеученым. А из его еретических постулатов затем выросло многое. И лазеры в том числе.
Большая разница: век назад и ныне
Не хочу утомлять вас, друг-читатель, сугубо научными примерами из прошлого. Хочу донести главную мысль, очень важную для будущего белой расы: почему-то в начале ХХ века никто НЕ МЕШАЛ появлению самых немыслимых научных теорий, взрывающих здание имеющейся на тот момент Большой Науки. Никто не требовал безоговорочной преданности незыблемым Общепринятым Теориям. Никто не скрывал того, что эти теории в ряде случаев бессильны объяснить некоторые явления. Ни Максвелл, ни последовавшие за ним Планк, Бор, Шредингер, Дирак, Эйнштейн не боялись сказать о том, что думают и над чем работают. Они не боялись того, что их обольют грязью и бранью, что их уничтожит Комиссия по лженауке, что их выгонят из научных институтов и не дадут публиковаться в серьезных научных изданиях. Что им никогда больше не дадут средств на исследования. Что их обвинят в нарушении второго закона термодинамики и т. д.
И вот именно оттого, что тогдашним ученым «безумцам» НЕ МЕШАЛИ и не ограничивали свободу научного творчества, человечество в ХХ столетии совершило небывалый в истории рывок Развития. Благодаря этому мы и живем в нынешнем мире, таком удобном и безопасном.
В те времена никакой «научной инквизиции», никакой агрессивной антинаучности обывателей не существовало. Да, были и оторопь от архисмелых открытий, и временное непонимание того, что они дают. Если брать более ранний пример, то это случай с Дмитрием Менделеевым, открывшим в 1869-м периодическую систему (таблицу) химических элементов. Она позволяла предсказать еще не открытые на тот момент элементы и назвать их ожидаемые свойства. В первый момент ведущие ученые-химики мира не обратили на открытие Дмитрия Ивановича никакого внимания. Большинство просто пожимало плечами: подумаешь, очередная попытка классификации элементов, далеко не первая. Сам великий химик Бунзен назвал открытие плодом слишком богатого воображения Менделеева. Таблица позволяет предвидеть открытие еще неизвестных элементов? Да быть того не может! (Николай Штефан. «Дмитрий Менделеев. Жизнь и открытия. Почему Академия наук обошлась без Менделеева?» – Москва, ЭКСМО, 2011 г., с. 156–157.)
Жизнь блестяще подтвердила гениальность открытия великого русского. Понимание и признание пришли потом, еще при его жизни. И хотя Менделеева не выбрали даже в академики тогдашней России, никто не развязывал кампанию его травли в прессе и не провозглашал лжеученым, когда он опубликовал свое открытие. Бунзен и не думал втаптывать Менделеева в грязь. Имя Дмитрия Ивановича не полоскала желтая пресса.
А сегодня все иначе! Сегодня только за то, что ты посмел отступить от общепринятых научных теорий и объяснил то, что чего не в силах объяснить они, тебя с потрохами слопает Комиссия по лженауке Академии наук. Заулюлюкает толпа обывателей через Интернет. Тебе не дадут вести исследований в академических институтах. Тебя публично объявят еретиком и обманщиком, тебе перекроют кислород по всем направлениям. Более того, даже если ты сам академик или работник академического института, то и тогда тебя могут уничтожить. Именно в Постсоветии возникло уродливейшее и позорнейшее явление – Комиссия по лженауке, новая инквизиция. Судящая по работам не вживую, а по газетным неточным публикациям и обладающая безапелляционностью идиота-ортодокса. Именно у нас появление новейших «реинкарнаций» Планка, Максвелла, Бора, Циолковского, Шредингера сейчас невозможно. Их тотчас же объявят лжеучеными, над ними учинят информационное «аутодафе». Чаще всего без всякой проверки их работ на практике, в эксперименте.
