возросли на 2,5 трлн. долл.
Настоящая проблема, однако, ещё острее, потому что простое, проверенное временем правило состоит в том, что, вероятно, только половина (и это в лучшем случае) выданных банками займов в любой отдельно взятый год носит на самом деле продуктивный характер. Другая половина — спекулятивна по своей сути и состоит из межбанковских кредитований, играх на ипотеке и проч. И эта политика не ограничивается лишь Соединёнными Штатами.
Вся трансатлантическая финансовая система пронизана одним и тем же спекулятивным сумасшествием. В Великобритании на протяжении того же периода Банк Англии тоже выпустил порядка 590 млрд. долл. в виде количественных смягчений, и объём находящихся на банковских счетах средств также вырос — на невероятные 1,1 трлн. долл., т. е. на 42 %. «Весьма предсказуемо, что в этот период в Великобритании выдаваемые банками займы упали, как это произошло и в США, в данном случае примерно на 80 млрд. фунтов[436] (или 125 млрд. долл. по текущему обменному курсу), что означает падение на 5 %. То же верно и в отношении политики Европейского центрального банка (ЕЦБ) для континентальной Европы. На протяжении того же периода в результате применения европейского аналога количественных смягчений, известные, весьма забавно, как ЛТРО (LTRO — Long-term refinancing operations), или операции долгосрочного рефинансирования, привели к появлению новых странных 1,3 трлн. долл.[437] То была попытка спасти обанкротившихся европейских банковских гигантов. Однако в то же время объёмы банковского кредитования по всей Европы остаются на прежнем, стагнирующем, уровне.
Общая для всей трансатлантической финансовой системы картина такова: кумулятивный объём количественных смягчений привёл к гиперинфляции финансовой системы в размере порядка 4,4 трлн. долл. к концу 2012 г.[438], а в 2013 году подскочил до 5,5–6 трлн. долл. В то же время банковское кредитование сократилось примерно на 1 трлн. долл. Вся мировая система переживает кризис. Это общий кризис-крах, корни которого — в трансатлантическом сообществе»[439].
Как бы то ни было, пропагандисты англо-венецианской империи немало потрудились, чтобы убедить мир: будущее зависит от выздоровления их хищнической финансовой системы. «Нас побуждают сосредоточиться на таких относительно неважных вопросах, как банковские премии и бухгалтерские проволочки, а тем временем финансовые хищники продолжают обдирать нас как липку. Они заставляют нас думать, что они нам нужны, даже когда они ведут к кошмару жёсткой экономии фашистского типа, глобальному правительству и геноциду.
Настоящие реформы означают слом имперской валютно-финансовой системы с характерным для неё контролем над эмиссией и ссудным процентом и замену её суверенными кредитными системами. Это означает конец власти частных центральных банков, начиная с Федерального резерва, и возврат к принципам, заложенным в Декларации независимости и Конституции США.
«Трамп должен уничтожить всё, что дурно пахнет глобализацией — начиная с идеи глобального налога на финансовые транзакции, который в реальности, как предполагается, будет первым налогом глобальной финансовой диктатуры. То же верно и в отношении системы квот и торговли квотами на выбросы в атмосферу и других подобных «зелёных налогов». Никакого финансирования имперских схем — и точка. Так же и с регуляцией производных финансовых инструментов»[440]. Трамп должен сделать деривативы незаконными. Все контракты с производными финансовыми инструментами, действующие на сегодняшний день, должны быть объявлены недействительными, а заключение любых новых контрактов запрещено. И проблема будет решена.
«Нагромождение спекулятивной задолженности списывается в результате реорганизации по банкротству, а банковская система, которая порождена этим процессом, будет функционировать по принципам Закона Гласса-Стиголла»[441]. Как правильно заявляет экономист Джон Хофли, «Трамп должен принудить банковский сектор служить интересам экономики, а не наоборот. Он должен учредить Банк Соединённых Штатов, чтобы тот выступал посредником между правительством и частной банковской системой, и должен провести аудит Федрезерва после того, как он прекратит работу»[442].
Чтобы противостоять этим планам, либеральные элитные круги планируют развязать Третью мировую войну.
Гибридная война на финансовом фронте
Уже сейчас Третья мировая война, в которой Западный мир противостоит исламскому миру, идёт на многих фронтах: 1) война с применением огнестрельного оружия в Ираке и Леванте (Сирия, Ирак, Палестина, Турция, Египет), на Ближнем Востоке (Йемен, Сомали, Афганистан) и на Украине; 2) война в СМИ и киберпространстве; 3) экономическая война за ресурсы и технологии; 4) социальная война в сфере образования, культуры и спорта. Такое гибридное противостояние исторически носит называние Большой игры.
Первая Большая игра свела в жёстком противостоянии за контроль над Закавказьем и центрально-азиатским регионом Британию, Россию и переживающую упадок Османскую империю. «Идея Большой игры в том, чтобы натравить народы друг на друга, насаждая идеологии, основанные на наиболее узко определённых религиозных, этнических и территориальных принципах и установках. Там, где подобные идеологии не существовали, они были взяты с потолка; а там, где они уже существовали, их культивировали и углубляли. Для возбуждения заданной реакции агрессивной паранойи использовались провокаторы и пущенные сверху слухи.
Нынешняя дестабилизация ситуации в странах Ближнего Востока и на индийском субконтиненте отражает следующую стадию плана британской разведки, разработанного после Арабоизраильской войны 1973 г. Эта стадия подразумевает распространение во всех этих регионах межплеменных, межрелигиозных и этнических войн и поощрение фундаменталистских мусульманских движений. К примеру, частью плана была в большой степени направляемая дестабилизация Ливана. В Ливанской войне схлестнулись католический, палестинский, шиитский, суннитский, друзский и православный греческий сегменты населения страны. Эта война привела к фактическому секторальному разделению Ливана Израилем и Сирией»[443].
Совет по международным отношениям, главнейший экспертно-аналитический центр Америки, даёт свою интерпретацию: «Если центральная власть в достаточной степени ослаблена, то нет реального гражданского общества, чтобы сохранить политическую структуру в целостности, нет реального чувства национальной идентичности или главенствующей национально-государственной принадлежности. В этом случае такое государство распадается — как это произошло в Ливане — на беспорядочные враждующие, выясняющие отношения и противоборствующие секты, племена, регионы и партии»[444].
Сегодня средствами разрушения становятся такие организации, как Организация наций и народов, не имеющих представительства (Unrepresented nations and peoples organizations) со штаб-квартирой в Гааге. Она является одним из ключевых институтов глобального аппарата власти принца Филиппа и его Всемирного фонда охраны природы, которые стоят за планами по организации раздробления различных стран на так называемые «биорегионы». Реальная цель Организации наций и народов, не имеющих представительства, геополитическая — навязать координируемую ООН глобальную неофеодальную систему.
«Эти стервятники видят в нынешнем глобальном финансовом распаде возможности для реализации задуманного. Организация наций и народов, не имеющих представительства, играет в эту хитрую игру, которая полностью соответствует британской геополитической стратегии. Они поддерживают сепаратистские и диссидентские тенденции, рассчитывая, что Россия и континентальный Китай будут реагировать в соответствии с полным набором своих обычных методов и действий в подобных обстоятельствах, а
