Максим Калашников: Если состоится некая победа в Сирии, мы не ждем, что Олланд прослезится, раскается, порвет…
Игорь Стрелков: Во-первых, победы в Сирии не будет. Даже теоретически, не будет ее. Мы можем не обсуждать эту тему. Победы в Сирии просто не будет. Как факт. Вот. Просто, возвращаясь, вторая крупнейшая страна Европы – Германия. Меркель дама, о которой уже открыто известно о ее сотрудничестве со спецслужбами. Бывшая ГДР–овская комсомолка, которую наверняка вели, после того как на нее собрали необходимый компромат, она тоже полностью идет в русле действий Соединенных Штатов и на йоту, ни шаг, ни на пол шага не отходит от основного курса. Великобритания, которую еще в Советское время называли «Непотопляемым авианосцем США», она такой и осталась. Кемерон, он полностью за англосаксонское трансатлантическое сотрудничество. Нет даже никаких малейших предпосылок для того, чтобы Европа, европейские элиты могли рассматривать Россию, как альтернативу Соединенным Штатам Америки. Нету. Объективно Европе выгодно сотрудничество с Россией. Если исходить из того, что у Европы есть свои национальные интересы. Но Европейская элита нисколько не озадачена национальными интересами Европы. Вообще. Национальными интересами своих стран. Это тоже, в какой-то степени, оккупационная элита, которая замыкается на мировой центр управления, который сейчас сосредоточен в Соединенных Штатах.
Максим Калашников: Я засмеялся, потому что представил себе Кемерона, который пишет заявление с просьбой войти в состав Северо-Западного Федерального округа Российской Федерации. Или принять Полтавченко постпредом.
Игорь Стрелков: Давайте Анатолия выслушаем, он всегда…
Максим Калашников: А я хочу передать слово естественно, Анатолию. Я хочу напомнить, что действительно, главный торговый партнер Европы – Соединенные Штаты, по объему торговли. Российская Федерация, по-моему, всего лишь 10 %.
Игорь Стрелков: Газ.
Максим Калашников: Понятно, что здесь еще и объективно, никакая Россия не изменит пока соотношение. Российская Федерация своих станков роботов пока не может предложить Европе. Советский Союз, кстати, мог – космические корабли, легкие космопланы предлагали совместно разрабатывать и так далее.
Но, Анатолий, я прошу Вас высказаться. Действительно, что насчет перспективы?
Эль Мюрид: Наша проблема, она заключается не в Сирии, не в Соединенных Штатах, даже не Исламском государстве. Она заключается в том, что в экономическом отношении, мы безусловно не просто слабы, а продолжаем слабеть. И поэтому никакая война эту проблему не решит. До тех пор пока у нас будет нынешняя экономическая система и соответственно обслуживающая ее политическая, социальная система… В данном случае, при всем моем не совсем боголепном отношении к идеям социализма, естественно, Маркс в этом отношении абсолютно прав – экономика стоит во главе всего. Поэтому, до тех пор, пока мы не решим вот эту проблему, внутреннюю проблему с нашей экономикой, с нашей способностью справляться с трудностью внешними и внутренними – до тех пор никакие войны для нас никакой роли играть не будут. Мы все равно будем продолжать деградировать, потому что мы будем лечить не причину, а последствия. Причина только в одном, то что сегодня Россия является, как это принято говорить, сырьевым придатком, сырьевой колонией Запада. И в общем-то именно на эту роль наша номенклатура еще в 90-е годы наша номенклатура вполне сознательно согласилась, для того чтобы легализовать и приумножить свои личные капиталы, которые она совершенно спокойно обменяла на суверенитет страны. То есть, к сожалению, проблема остается прежней. Сирия нам ничем не поможет в этом смысле. И я достаточно скептически к этой войне на сегодняшний момент отношусь.
Игорь Стрелков: Я хочу добавить, что в Сирии мы воюем на остатках Советских заделов. Ничего принципиально нового в Сирии не используется.
Максим Калашников: Даже если учесть, что Су-34 «Утенок» – это на самом деле модернизированный глубоко Су-27.
Игорь Стрелков: Я имею ввиду даже хотя бы состав тех подразделений которые воюют. Соединенные Штаты сейчас используют больше 1000, насколько я знаю, беспилотных аппаратов, в том числе сотни ударных. То есть, они не рискуя людьми, могут спокойно себе позволить наносить мощные авиационные удары сотнями единиц дронов, сотнями боевых дронов. У нас боевых дронов нет вообще.
Максим Калашников: Ударных дронов ни одного.
Игорь Стрелков: Нет вообще. Да и разведывательная беспилотная авиация – очень слабо.
Максим Калашников: Хотя Китай показал 2 сентября, по радио дроны с ракетами. То есть, они уже делают.
Игорь Стрелков: Я знаю, что у нас разработаны боевые дроны. У нас разработаны разведывательные дроны. У нас много что разработано, но все это остается на уровне опытных экземпляров.
Максим Калашников: Но главный вопрос. Анатолий, простите.
Эль Мюрид: Если можно, я перебью. Дело в том, что с дронами ведь ситуация еще хуже. То есть, пока мы обсуждаем, нужны ли нам ударные беспилотники, американцы перешли уже к экспериментам со стаями беспилотников. Это совершенно другой уровень. То есть, когда один оператор может управлять целой группой ударных, разведывательных и прочих беспилотных аппаратов. Это качественных скачек. И в этом отношении, в этом компоненте, американцы конечно же нас уже давным-давно обогнали. И к сожалению мы продолжаем отставать.
Игорь Стрелков: Ну, фактически мы скатываемся, как смеются над тапочниками. Да? Исламских боевиков называют «тапочниками», в принципе Россия скатывается, не продвигается к тем, кто воюет против этих «тапочников», а скатывается на уровень войны вот этих «тапочников». То есть, штурмовые атаки силами наемников за 120 000 – это уровень «тапочника». Только единственное, что «тапочники» могут легко пополнять любые свои потери. Через 15 минут после того как они понесены. А у нас тут за наемниками гоняются, назвал их добровольцами, гоняются с сетью.
Максим Калашников: Я хочу просто дополнить, что и стой и с другой стороны – одно и то же оружие, советское. Да? Конечно, применили крылатые ракеты типа «калибр» Club по НАТО–вской классификации. Ну единственное, что показать.
Игорь Стрелков: Ну это же опять – это советские ракеты.
Максим Калашников: 83-й год КБ – новатор, безусловно. Вот. Я хочу Анатолию специально сказать, что эксперименты со стаями в России начались в 2005 году, но не были поддержаны. Мы бы первыми создали стаю. И я естественно, согласен, что если бы Российская Федерация вложила бы деньги в себя, поднялась бы как новая индустриальная сила, научно-индустриальная, с промышленностью будущего, с транспортом будущего, с городами будущего, с сельским хозяйством будущего – естественно в Европе она бы представляла гораздо больше привлекательную альтернативу, реальную альтернативу, чем Соединенные Штаты. Но пока Россия, действительно углубляется в сырьевую зависимость. Последние годы нашу сырьевую зависимость еще более усугубили. Это видно из статистики.
Игорь Стрелков: Еще один момент, который я хотел бы отметить в данной связи. То, что война требует мобилизации экономики. Нельзя вести серьезную войну даже на одном фронте, не проведя хоть какие-то мобилизационные меры. Даже убогая Украина, она для меня всегда была и останется убогой, даже если дадут победить Россию, от этого ее убожество нисколько не изменится. Даже убогая Украина провела мобилизационные мероприятия.
Максим Калашников: Она пресекла ненужные расходы, в том числе и нужные.
Игорь Стрелков: Она мобилизовала людей. Она мобилизовала технику, организовала ее ремонт. Я не замечаю никаких мобилизационных мероприятий в промышленности Российской Федерации. Никаких.
Максим Калашников: Меня больше всего поразило, что в Днепропетровске стали выпускать примитивные, но беспилотники.
Я прошу Алексей высказаться, действительно по поводу этого, якобы лидерства.
Алексей Сороковой: Я хотел чуть-чуть вернуться к теме последнего вопроса. Я согласен и с Анатолием и с Игорь Ивановичем. И хочу еще раз их два мнения еще раз напомнить, совместить. То что, Анатолий сказал, что наша страна, к сожалению, фактически является колониальным государством, живущим по колониальным законам, придуманными не нами, а нашими партнерами – с одной стороны. И с другой стороны, то что Игорь Иванович сказал, что как и на Украине или в Европе – или ты не заинтересован в своих государствах, так в общем-то и в России, элиты не заинтересованы в нашем государстве, поскольку они все уже давно прозападные, все свои блага и результаты своего труда имеют за границей, и семьи, и деньги, и прочие вещи.
