Но, постойте, разве в России не зарождается новый капитализм, как в Китае? Позволю себе заметить, что нет, страны развиваются по-разному. В отличие от Китая Россия неэффективно распоряжается своим капиталом. Тут очень низкие показатели производительности труда, поскольку страна пытается поддерживать конкурентоспособность, используя инфраструктуру эпохи социализма, оставшуюся практически неизменной. Более того, в отличие от китайцев, которые обучаются за границей и затем привозят на родину знания, ноу-хау и капитал, россияне, поступившие в зарубежный вуз, редко возвращаются домой, чтобы способствовать восстановлению страны.
Что же до Индии, то я своими глазами видел тамошнюю закоренелую бюрократию и отсутствие инфраструктуры, что особенно бросается в глаза при сравнении с Китаем. Государственным шоссе тут называют дорогу из двух полос, построенную десятилетия назад, которая давно износилась и покрылась выбоинами, не говоря уже о заторах, повозках, животных, пешеходах, авариях, тележках уличных торговцев и прочих прелестях индийской жизни. Мне пришлось купить несколько мобильных телефонов во время поездки, поскольку каждый можно было использовать только в одном регионе страны. Единственным бизнесом, который разрешалось приватизировать с 1991 по 2001 год, были булочные. Ситуация постепенно улучшается, но на каждое улучшение приходится своя оговорка.
В результате я просто не чувствую достаточно сильной мотивации, чтобы вкладывать деньги в Индию. Но, как я уже говорил, не нужно безоговорочно верить каждому моему слову. Приглядывайте за Индией, и, если я ошибся, эта страна может стать отличным местом для инвестиций.
Будьте открыты для людей, непохожих на вас, — неважно, дома или за границей
Название города, в котором я рос, означает буквально «народный город», или Демополис. Но в то время «народом» не считали небелых людей. Как и в большинстве мест Алабамы, да и всего юга, в Демополисе можно было наблюдать сегрегацию во всей красе. Город состоял из белой и черной части. Так уж сложилось, что последняя была также и бедной частью.
Должен признаться, в ранние годы я не задумывался над подобной несправедливостью. Ведь так было принято. Мы не видели ничего другого. Среди знакомых моей семьи не числилось ни одного чернокожего, да и черных друзей у меня не было. Но в отроческие годы, в средине 1950-х, я стал иначе смотреть на вещи. Магазинчик моего дяди Китаёзы находился в черной части Демополиса. Как-то, раздавая рекламные объявления на улице, я увидел нечто необычное: японку, проживающую в черной части города только потому, что она вышла замуж за солдата-афроамериканца. Выйдя замуж за белого военнослужащего, она могла бы жить где угодно. Оставаясь тем же человеком, она вела бы совершенно другой образ жизни. Именно тогда я начал осознавать несправедливость системы, разделяющей людей по цвету кожи.
Спустя пятьдесят лет я наблюдаю новую тревожную тенденцию в США. Страх перед терроризмом и злоба, оттого что экономика переживает не лучшие времена, вызвала рост изоляционизма и ксенофобии среди некоторых наших лидеров и простых граждан. Они считают, что нужно закрыть страну для иностранных идей, капитала, товаров и — само собой — людей. Подобное происходит и в других странах. Мир очень обогатился со времен Второй мировой войны, когда на Западе делали громкие заявления о том, что мы не станем больше изолировать себя от остального мира, как это произошло в 1930-е годы с весьма печальными последствиями. По мере того как нацистская Германия последовательно и систематично оккупировала Чехословакию, Польшу, Францию и Россию в ходе своего грандиозного плана полного захвата Европы, уставшая от войны Америка сопротивлялась любым попыткам европейских союзников втянуть ее в боевые действия. К тому времени, когда Штаты наконец присоединились к войне, спустя два года после ее начала, и то только после неожиданной атаки Японии на Перл-Харбор, вооруженные силы Америки не шли ни в какое сравнение с боевыми машинами Германии и Японии, потратившими целое десятилетие на подготовку в войне. К сожалению, немногие сегодня понимают значение этого исторического урока: возвращение к политике изоляционизма приведет к непредсказумым последствиям.
После Второй мировой войны мир поклялся всячески бороться с приведшими к депрессии и войне протекционизмом и политикой ущемления иностранных конкурентов. Было подписано Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ), что открыло дорогу финансовым и торговым потокам. Вслед за этим мировая экономика пережила несколько десятилетий небывалого подъема и развития. Затем ВТО переняла на себя роль координатора торговых отношений.
Люди, подписавшие ГАТТ, все уже мертвы, и мало кто сейчас читает или понимает историю. Протекционизм и изоляционизм вновь поднимают головы. Многие страны сегодня говорят: «Если Соединенные Штаты могут это сделать, то можем и мы». Тяжелые для экономики времена часто создают почву для опасных политических идей, так может случиться и на этот раз. Помните, что история повторяется, и будьте бдительны. Экономические проблемы и войны часто следуют друг за другом, так что будьте готовы реагировать, если подобная тенденция сохранится. Возможно, вам предстоит уехать в нейтральные государства и в то же время заняться вложением денег в активы, которые как раз и наберут ценности благодаря хаосу и неразберихе — например, недвижимость и свободно конвертируемые валюты.
Держите свой разум открытым и будьте гражданами мира!
Вы представители поколения, которое социолог Джон Зогби назвал «первым поколением глобальных жителей». Вы и ваши ровесники — наиболее открытые и глобально мыслящие люди среди всех, живших до вас. В этом вам невероятно повезло, и это во много раз расширит круг ваших возможностей для достижения личного и профессионального счастья.
Открытый разум также предполагает свободу от эффекта первого впечатления. Естественно и зачастую полезно формировать мнение о людях на основе ограниченной доступной информации, которую вы получаете при встрече и извлекаете из своих первых наблюдений. Но даже распознав в человеке определенный типаж, вряд ли вы узнаете его по-настоящему. Проведя много времени в путешествиях по планете, как я, и познакомившись с представителями разных культур, вы поймете, что очень мало людей соответствуют приписываемым им стереотипным образам и что, в основном, всем нам нужно от жизни одно и то же.
В 1960-х, когда я решил покинуть Демополис и отправиться в Йельский университет — далеко на север! — многие из моих соседей не могли понять моего решения. Мало кто из них покидал Алабаму, не говоря уже о пределах Юга. Я должен сказать, что помимо всех тех замечательных людей, с которыми меня свела судьба в Нью-Хейвене, Коннектикуте и позже Нью-Йорке, наиболее интересными оказались для меня знакомства с черными людьми из моего города. Каждый из них знал меня, а я, увы, не знал их, и все из-за сегрегации.
В своих странствиях мы с вашей мамой все время встречали людей, которые боялись всех, кто хоть чем-то отличался от них — религией, языком, этнической принадлежностью или цветом кожи, — но все это оставалось в прошлом, стоило им только посмеяться вместе или обменяться историями. Войны начинают не группы знакомых друг с другом людей, вдруг резко обозлившихся и решивших уничтожить друг друга. Двадцатилетней молодежи больше по душе игры, танцы, еда и алкоголь. Они бы с огромным удовольствием решали разногласия в застольном споре, если бы только у них была такая возможность. И так было всегда. Это порочные политиканы, не способные изменить мир к лучшему, взывают к самым низменным инстинктам человека, а затем отправляют людей на бессмысленную бойню.
По мере взросления вы осознаете, что война никогда не приносила ничего хорошего ни одной нации, в том числе и «победителям». Если вы окажетесь в стране на пороге войны советую вам покинуть ее до тех пор, пока конфликт не утихнет. Правда всегда становится первой жертвой войны, поэтому стоит держаться на расстоянии.
Если бы все люди были гражданами мира, а не только своего города или страны, то он стал бы более безопасным и процветающим местом, где успех приветствуется всеми и доступен для всех. Это не значит, что мы не должны любить свою страну и не быть патриотами. Это значит, что мы должны быть открыты для людей, которые отличаются от нас. Ваш отец, как и многие наши предки за последние несколько столетий, служил в вооруженных силах США, но вам этого делать не стоит. Разорвите эту цепь и живите вдали от войн.
Один известный поэт сделал такую надпись на надгробном памятнике своего сына, бессмысленно отдавшего жизнь в Первой мировой войне:
И когда спросит кто, почему погибли мы,
Скажите им: все оттого, что лгали нам отцы.
Как ваш отец я очень хочу, чтобы вы стали гражданами мира по собственной воле и своему желанию. Надеюсь, однажды я увижу, как вы делаете свой первый шаг в этом направлении.
