Мне посчастливилось увидеть двух невменяемых уродов, опустошающих свои мочевые пузыри прямо посреди (!) Крещатика. Их прикрывали могучими задами заикающиеся от смеха девицы с лапищами 42-го размера и с физиономиями, раскрашенными, как у дешевых клоунов.
Ни один из моих знакомых киевлян не выезжал 25-го в город. Ни один! Кто на автовыставку поехал, кто – на дачу, кто – в кино, кто на Чайку. Центр Киева люди, имеющие полное право насладиться празднованием своего города, оставили жлобам. Пардон, не повторяемся со жлобами. Назовем их по-другому. Мои знакомые киевляне оставили центр ньюкиевлянам. На растерзание. А те уж постарались…
Еду по Гончара. Компания человек из восьми медленно переходит дорогу. Я притормаживаю. Они тоже. Крайний слева останавливается. Сосет свое пиво, косится на машину. Выставляет ногу. Дорога узкая, я по-любому наеду на его пыльный шлепанец. Он ждет. Я выкручиваю руль, очень медленно проезжаю. Сзади удар по машине. Торможу, выхожу. Лысые ньюкиевляне начинают «стартовать». Они очень хотят развлечься. Они ищут приключений. Затем и приехали в мой город. Развлечений искать. Ради развлечений они притопали сюда из общежитий своих студенческих. Если опустить все маты, что выкрикнуло мне в лицо это пьяное животное, получится такая фраза:
– Ты……! Зовсим…? Твою мать…………… где ездить учывся?
Стайные инстинкты у ньюкиевлян сильны неимоверно. Одного такого поймаешь – можно щелбанами в угол загнать. В стае же эти немытые сморчки расцветают. Я уже окружен со всех сторон. Более того, один из ньюкиевлян подает знаки куда-то в сторону. Оттуда приближается группа поддержки. Еще человек десять. Все с пивом, все в шлепанцах, а некоторые – в майках (на улице, кстати, не шибко тепло!). Я понимаю, что дать отпор не получится. Сажусь в машину. Уезжаю. Сзади слышу победное улюлюканье. Хорошо, бутылку в стекло не запустили…
Бессарабская площадь. Народ гуляет.
– Отаке, нах…!!! – орет вдруг идущий слева от меня человек в выцветших серых джинсах. И – хлоп бутылку об асфальт. Бутылка – вдребезги. Пьяному ньюкиевлянину очень смешно. Он кривит рот в экстазе. Гуляй, рванина!..
На Прорезной под стеной дома четверо. Мочатся. Один замечает мой взгляд, и моментально в мутных глазах – вызов. Чего, мол, вылупился? Они здесь хозяева. Они и по морде дать могут. Силы, на огороде сельском накачанной, хватит…
На Майдане аккуратно одетая бабушка с маленькой девочкой. Откуда она здесь взялась, зачем сюда пришла? В глазах у бабульки не удивление – ужас! Она просто в прозрении от того, что видит. Под ногами – стекло, бутылки, стаканчики, харкотина, блевотина. Весь асфальт в мусоре. А еще не вечер! Пригнув голову, бабушка быстрым, насколько это для ее возраста возможно, шагом улепетывает с главной площади страны. Тащит девочку. Девочка оглядывается по сторонам. Бабушке бы уши ей прикрыть. Со всех сторон – мат. Во все горло орут – и бабы, и мужики, и молодые, подрастающие ньюкиевляне обоих полов. Нашему парламенту следует вынести на рассмотрение вопрос о статусе матерного суржика как третьего официального. Крестьянское происхождение большинства в Раде заседающих ни для кого не является секретом. Потому, полагаю, закон был бы принят единогласно…
Не стану скрывать – я сунулся в центр за впечатлениями. И я их получил. Я не искал, за что бы «зацепиться» взглядом. Я не выуживал из прекрасного океана происходящего мутные трупы медуз в виде пьяных жлобов. Прекрасного океана не было. Было воняющее мочой болото. И я окончательно, со всей отчетливостью понял, что нужно киевлянам для того, чтобы им нормально дышалось в родном городе не только в «дни освобождения» с пятницы по первую половину воскресенья (все ньюкиевляне по историческим родинам разъезжаются на выходные)…»
Вот она, самостийность во всей красе…
Почему не получится «Европы в Украине» и о том, как укры свой шанс упустили
В сущности, нынешняя Украина будущего не имеет в силу даже одной причины – чисто экономической. Современный мир крайне жесток, в нем заправляет бал беспощадная экономика. Если ты конкурентоспособен и богат – живи. Если нет – подыхай. Если ты нужен мировому рынку, имеешь, что ему предложить, – не умрешь. А если нет – превращайся в конченую страну, в страну-неудачника и банкрота. В нынешнем мире всем нужны экспортные товары. На Украине их очень мало.
Есть, конечно, и фактор внутреннего рынка. Однако для того чтобы он мог поддерживать свою экономику, такой рынок должен быть достаточно емким. То есть необходимо население не менее 200 миллионов человек, причем население состоятельное, с большими заработками и доходами. Тогда ты можешь поставлять на экспорт немного – и жить за счет внутреннего спроса. Вот, скажем, в СССР на внешнюю торговлю приходилось всего 3% ВВП – все остальное Союз делал и потреблял сам, выступая почти как автаркия.
Но нынешняя «суверенная» Украина (Сувукраина) – это сорокамиллионная нищая масса, которая своими деньгами даже собственную экономику поддержать не в силах.
Что такое «самостийная нищета», видно из статистики 2007 г. Итак, средняя зарплата гражданина «самостийной» составила 1368 гривен. В долларах (так привычнее) это (на тот момент) – 273,6 доллара. То есть примерно в полтора раза меньше, чем средняя зарплата даже в бедной РФ. Иными словами, большинство граждан Сувукраины существует на грани физического выживания. Почти все деньги уходят на еду и на небольшое количество скверной одежды. Немудрено, что люди вынуждены ехать в РФ на заработки, превращаться в практически рабов и без выходных вкалывать за 500 рублей в день (около пятисот долларов в месяц). Какая, на х…, «Европа в Украине»? Чтобы жизнь в экс-УССР хотя бы напоминала европейскую, зарплаты надо поднять в пять раз, как минимум. Этого момента с нынешним темпом роста заплат (не выше 10% в год с учетом инфляции) придется ждать… еще полвека.
Итак, самые нищие (в 2007 г.) – жители западноукраинской Тернопольской области (их доходы на 31,1% ниже, чем средние по республике, всего 843 гривны в месяц). Самые обеспеченные – жители Киева (2058 грн., на 70% выше общереспубликанской). Самые голозадые – обитатели «бандеровских» областей. Самые высокодоходные – жители русской части Украины: обитатели Запорожской (1391 грн.), Днепропетровской (1448) и Донецкой (1561) областей плюс жители Киевской области (1384 грн.) Наиболее бедны крестьяне (720 гривен в месяц – 144 доллара) и рыбаки (666 гривен – 132 доллара). Средняя зарплата в промышленности на 2007 г. – 1521 гривна, что в тот период равнялось 304 долларам. Врачи в среднем получали 926 гривен, учителя – 1280 грн.
Сбережения граждан бывшей УССР были уничтожены самостийниками в 1992 году: пропали вклады в Сбербанке СССР. (О том, что советский рубль погибнет, а люди останутся без накоплений, надо было Кравчуку думать в Беловежской пуще!) Давеча Юлия Тимошенко облагодетельствовала несчастных вкладчиков – выплатила им по тысяче гривен за сгоревшие сберкнижки, из расчета одна гривна – за один советский карбованец-рубль. И вот что написал по сему поводу нам друг Костя Дымов из Львова:
«…Элементарный математический расчет показывает, что покупательная способность советского рубля, который граждане некогда презрительно называли «деревянным», превосходит покупательную способность «самостийной» гривни в 7 – 8, если не в 10 раз! За один рубль можно было купить 5 буханок хлеба или 5 литровых бутылей молока, а ныне за гривню – только полбуханки или стакан молока. За рубль можно было 20 раз проехаться на троллейбусе, а нынче за гривню и два раза не прокатишься. При «коммуняках» квартплата была где-то до 10 рублей, а сейчас за месяц нужно чуть ли не все 500 гривен выложить! И за эту благословенную «Юлину тысячу» теперь даже один месяц по-человечески не проживешь. Вот и получается, господа хорошие, что правящий класс Украины сначала украл у простых граждан своей страны десять рублей, а теперь соблаговолил вернуть один!
Далее. Почему-то украинская власть возвращает только лишь советские сбережения, сделанные до января 1992 года, хотя по логике вещей она-то как раз в первую голову обязана вернуть те вклады, что были сделаны людьми при этой самой новой власти. Для тех, кто подзабыл историю вопроса, напомню – зимой 1992 года по телевидению как-то выступил первый наш президент, незабвенный Леонид Макарович Кравчук, и объявил примерно следующее: «Скоро начнется обмен денег на новые, свои родные, украинские. Но обменивать будут только те денежки, что лежат на счетах в сберкассах. Наличность принимать не будем. Так что, шановне панство, храните свои деньги в сберегательной кассе!» Народ ломанулся толпами в сберкассы; очереди желающих доверить свои трудовые сбережения государству (родному, украинскому, не «злодейскому» советскому!) стояли километровые. И денег тогда на счета положили едва ли не столько же, сколько при Советах! А потом вся эта денежная масса куда-то исчезла, как и много чего в «этой» стране, – за что, кстати сказать, ни Кравчук, ни его подельники ответственности не понесли. И, что поразительно (и возмутительно!), о возврате этих вкладов никто из украинского руководства даже не заикается…
