Прежде чем перейти к анализу фигуры государя, важно развеять довольно распространенный стереотип по поводу того, кого имеет в виду автор под государем. У Макиавелли государь не есть чиновник, глава правительства, член магистрата и т. п. Он не имеет ничего общего с представителем высшего чиновничьего аппарата, как думают некоторые исследователи.
Макиавелли, по-видимому, считает, что только специфический человек может обладать властью, и для этого должен выполняться ряд особых условий. При этом не важно, к примеру, как этот человек пришел к власти (по наследству, завоеванием, обманом, назначен кем-то, избран народом, случайно и пр.). Точно так же не важен тип государственного устройства (республика или единовластное правление), не важно наличие определенной системы законов, права и прочих обстоятельств. Макиавелли подробнейшим образом обсуждает вопрос удержания власти, подразумевая тем самым, что если некто назначен, то не факт, что ему удастся удержать власть. У чиновника такой проблемы нет, поскольку он есть часть функционального аппарата, он ограничен возможностями своего места, законами, правом, типом государственного устройства и прочим. Различение чиновника и государя дает нам право считать, что в центре внимания автора — некто, способный удерживать власть и чье занятие состоит только в осуществлении власти.
Следовательно, через реконструкцию фигуры государя мы можем подойти к теме власти.
Макиавелли утверждает, что у истинного властителя не существует чиновничьих (правовых, содержательных и т. п.) ограничений. Ни мораль, ни законы, ни тип государства не могут быть препятствием на пути к главной цели — удержанию и осуществлению власти. Все эти вещи для государя являются скорее лишь средствами удержания власти, но не условиями ее существования. Но тогда что же дает ему власть, на чем она основана?
Ни мораль, ни законы, ни тип государства не могут быть препятствием на пути к главной цели — удержанию и осуществлению власти
Властитель не ограничен моралью
ЧИТАЯ ТЕКСТ, можно сразу заметить, что сам автор по большей части дает негативные ответы на этот вопрос, а именно: власть государя не зависит ни от морали, ни от законов, ни от типа государства. Итак, отличительным свойством властителя является умение быть вне моральных ограничений. Автор называет это умением государя «отступать от добра». Государь, «желая исповедовать добро во всех случаях жизни, неминуемо погибнет, сталкиваясь с множеством людей, чуждых добру. Из чего следует, что государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности». То же самое касается вопроса о том, должен ли государь держать данное им слово. «Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание[99]». Здесь следует заметить, что дистанция от морали есть не только отличительное свойство государя, но и его исключительная «привилегия». Только если дело касается власти, человеку подобает отступать от добра, если это необходимо.
Власть не ограничена правом и законами
ЗАКОНЫ, ПРАВО также являются не условием власти, а скорее ее средством. То, что законы творятся самим государем, видно из той части книги, где автор говорит о том, что «ничто так не прославляет государя, как введение новых законов и установлений». Автор даже рекомендует новому государю, захватившему власть в стране, полностью сменить в ней порядки и законы: «самое надежное средство удержать власть — это, поскольку он является новым государем, переделать в этом государстве все по-новому: создать в городах новые правительства под новыми наименованиями, с новыми полномочиями и новыми людьми; сделать богатых бедными, а бедных — богатыми». Поэтому законы и порядки, которые распространены в стране, также не могут считаться границами власти. Власть может устанавливать или не устанавливать законы по мере необходимости, но не наоборот. Законы могут являться опорой для власти, но не определяют и не ограничивают ее.
Власть не ограничена силой
ЗДЕСЬ ЖЕ СТОИТ упомянуть о том, почему автор так много внимания уделяет военной сфере. Не считает ли он действительной основой власти наличие собственного войска? Тем более, что в одном из мест «Государя» автор прямо говорит, что «основой власти во всех государствах — как унаследованных, так смешанных и новых — служат хорошие законы и хорошее войско. Но хороших законов не бывает там, где нет хорошего войска, и наоборот, где есть хорошее войско, там хороши и законы».
Да, автор немало внимания уделяет наличию собственного войска. Действительно, для Европы его времени наличие постоянных войн делает этот вопрос довольно важным для власти — возможно, даже самым важным, поскольку Макиавелли заключает, что «война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого». И все же: войско ли делает государя, являясь условием его власти, — или наоборот: государь, уже обладая властью, собирает войско? На этот вопрос автор дает ответ тем, что рассматривает различные варианты обеспечения власти силой: можно собрать собственное войско, можно воспользоваться силами союзников или наемными войсками (что гораздо хуже). Из этого следует, что сила не является условием власти, хотя власть на нее опирается. Макиавелли напоминает, что дело власти — это не столько вести войны, сколько сохранять целостность страны и жизнь своего народа — а это прерогатива власти, но не силы.
Власть не ограничена государством
И НАКОНЕЦ, САМ ТИП государственного устройства не является условием власти, несмотря на то, что Макиавелли по праву считают ярым приверженцем республиканской модели правления. Для автора вопрос о власти важнее вопроса о типе государства. Это становится видно из его рассуждений о том, как установить власть в стране, в которой нет сформированного государства, республиканского или монархического. Вопрос о государственном устройстве должна решать власть, и ее прерогатива определить, какие установить порядки и законы, какие назначить правительства и пр., но не наоборот.
Итак, мы замечаем парадоксальное обстоятельство: ни мораль, ни законы, ни порядки, ни сила, ни государственное устройство не определяют власть и не являются предельными для государя - значит, его власть держится на чем-то ином.
«Формула власти» Макиавелли
НА ЧЕМ ДЕРЖИТСЯ власть — это, по-видимому, важнейший для Макиавелли вопрос. Ответ на него дается, на первый взгляд, метафорически: власть держится на страхе и любви подданных к государю. При внимательном прочтении, однако, можно заметить, как много внимания автор уделяет проблеме презрения и ненависти, которых должен избегать государь. Поэтому вряд ли такой ответ можно считать случайным.
Власть держится на страхе и любви подданных к государю
Автор всерьез считает и показывает на многих исторических примерах, что власть держится в первую очередь на такой невидимой и тонкой материи, как страх и любовь подданных. Все остальное: законы, государственные институты, порядки, войска и прочее автор считает скорее вторичными сущностями, которые помогают укрепить власть, но сами по себе власть не порождают. Поэтому рассмотрим подробнее, что же автор вкладывает в эту формулу власти (страх и любовь).
Макиавелли склонен давать ответы не в виде теоретических рассуждений, а в виде практических рекомендаций. В этом отношении основным советом и даже требованием к властителю автор считает удержание власти. Достигается это прежде всего контролем за тем, чтобы страх подданных не превратился в ненависть, а любовь — в презрение. Автор пишет, что «презрение и ненависть подданных — это то самое, чего государь должен более всего опасаться». И далее: «презрение государи возбуждают непостоянством, легкомыслием, изнеженностью, малодушием и нерешительностью. Этих качеств надо остерегаться как огня, стараясь, напротив, в каждом действии являть великодушие, бесстрашие, основательность и твердость».
При этом автор отмечает, что презрение народа страшнее, чем отсутствие силы, собственной армии, вооружения, проблемы с союзниками. В главе XX автор утверждает, что от ненависти народа не защитишься крепостями: «я одобрю и тех, кто строит крепости, и тех, кто их не строит, но осужу всякого, кто, полагаясь на крепости, не озабочен тем, что ненавистен народу». Никакие союзники и войска не спасут государя, если он ненавистен свои подданным. Если народ возьмется за вилы, то всегда найдутся те чужаки, которые подсобят им в свержении своего правителя, считает автор.
