Таков первый вывод диалектического метода. То, что в жизни рождается и изо дня в день растет, — непобедимо, остановить его движение вперед невозможно, его победа неизбежна. То есть, если, например, в жизни рождается пролетариат и он изо дня в день растет, то как бы слаб и малочислен ни был он сегодня, в конце концов он все же победит. И наоборот, то, что в жизни умирает и идет к могиле, неизбежно должно потерпеть поражение, т. е., если, например, буржуазия теряет почву под ногами и изо дня в день идет назад, то как бы сильна и многочисленна ни была она сегодня, в конце концов она все же должна потерпеть поражение и сойти в могилу. Отсюда и возникло известное диалектическое положение: все то, что действительно существует, т. е. все то, что изо дня в день растет, — разумно.
Таков второй вывод диалектического метода. В восьмидесятых годах XIX столетия в среде русской революционной интеллигенции возник замечательный спор. Народники говорили, что главная сила, которая может взять на себя “освобождение России”, — это бедное крестьянство. Почему? — спрашивали их марксисты. Потому, говорили они, что крестьянство многочисленнее всех и в то же время беднее всех в русском обществе. Марксисты отвечали: верно, что крестьянство сегодня составляет большинство и что оно очень бедно, но разве дело в этом? Крестьянство уже давно составляет большинство, но до сих пор оно без помощи пролетариата никакой инициативы в борьбе за “свободу” не проявляло. А почему? Потому, что крестьянство как сословие изо дня в день разрушается, распадается на пролетариат и буржуазию, тогда как пролетариат как класс изо дня в день растет и крепнет. И бедность не имеет тут решающего значения: “босяки” беднее крестьян, но никто не скажет, что они могут взять на себя “освобождение России”. Дело лишь в том, кто растет и кто стареет в жизни. И так как пролетариат есть единственный класс, который непрерывно растет и крепнет, то наш долг — стать рядом с ним и признать его главной силой в русской революции, — так отвечали марксисты. Как видите, марксисты смотрели на вопрос с диалектической точки зрения, тогда как народники рассуждали метафизически, потому что они на явления жизни смотрели как на “неизменные, застывшие, раз навсегда данные” (см. Ф. Энгельс, “Философия, политическая экономия, социализм”).
Так смотрит диалектический метод на движение жизни.
Но есть движение и движение. Было общественное движение в “декабрьские дни”, когда пролетариат, разогнув спину, нападал на склады оружия и наступал на реакцию. Но общественным движением надо назвать и движение предыдущих лет, когда пролетариат в условиях “мирного” развития ограничивался отдельными забастовками и созданием мелких профсоюзов. Ясно, что движение имеет разные формы. И вот диалектический метод говорит, что движение имеет двоякую форму: эволюционную и революционную. Движение эволюционно, когда прогрессивные элементы стихийно продолжают свою повседневную работу и вносят в старые порядки мелкие, количественные, изменения. Движение революционно, когда те же элементы объединяются, проникаются единой идеей и устремляются против вражеского лагеря, чтобы в корне уничтожить старый порядок с его качественными чертами и установить новый порядок. Эволюция подготовляет революцию и создает для нее почву, а революция увенчивает эволюцию и содействует ее дальнейшей работе.
Такие же процессы имеют место и в жизни природы. История науки показывает, что диалектический метод является подлинно научным методом: начиная с астрономии и кончая социологией — везде находит подтверждение та мысль, что в мире нет ничего вечного, что все изменяется, все развивается. Следовательно, все в природе должно рассматриваться с точки зрения движения, развития. А это означает, что дух диалектики пронизывает всю современную науку.
Что же касается форм движения, что касается того, что, согласно диалектике, мелкие, количественные, изменения в конце концов приводят к большим, качественным, изменениям, — то этот закон в равной мере имеет силу и в истории природы. Менделеевская “периодическая система элементов” ясно показывает, какое большое значение в истории природы имеет возникновение качественных изменений из изменений количественных. Об этом же свидетельствует в биологии теория неоламаркизма, которой уступает место неодарвинизм.
Мы ничего не говорим о других фактах, с достаточной полнотой освещенных Ф. Энгельсом в его “Анти-Дюринге”.
* * *
Итак, мы теперь знакомы с диалектическим методом. Мы знаем, что, согласно этому методу, мир находится в вечном движении, в вечном процессе разрушения и созидания и что, следовательно, всякое явление как в природе, так и в обществе надо рассматривать в его движении, в процессе разрушения и созидания, а не как застывшее и неподвижное. Мы знаем также и то, что само это движение имеет двоякую форму: эволюционную и революционную…
Как же смотрят на диалектический метод наши анархисты?
Родоначальником диалектического метода, как известно, был Гегель. Маркс только очистил и улучшил этот метод. Это обстоятельство известно анархистам; они знают также, что Гегель был консерватором, и вот, пользуясь “случаем”, они яростно бранят Гегеля, смешивают его с грязью как “реакционера” и сторонника “реставрации”, они усердно доказывают, что “Гегель… философ реставрации… что он восхваляет бюрократический конституционализм в его абсолютной форме, что общая идея его философии истории подчинена и служит философскому направлению эпохи реставрации” и так далее и тому подобное (см. “Нобати” № 6. Статьи В. Черкезишвили). Правда, об этом никто с ними не спорит, наоборот, каждый согласится с том что Гегель не был революционером, что он был сторонником монархии, но анархисты все же “доказывают” и считают нужным “доказывать” без конца, что Гегель — сторонник “реставрации”. Для чего? Вероятно, для того. чтобы всем этим дискредитировать Гегеля, дать почувствовать читателю, что и метод “реакционера” Гегеля “отвратителен” и ненаучен. Если это действительно так, если гг. анархисты думают этим путем опровергнуть диалектический метод, то я должен сказать, что этим путем они ничего не докажут, кроме своей собственной незадачливости. Паскаль и Лейбниц не были революционерами, но открытый ими математический метод признан ныне научным методом; Майер и Гельмгольц не были революционерами, но их открытия в области физики легли в основу науки; не были революционерами также Ламарк и Дарвин, но их эволюционный метод поставил на ноги биологическую науку… Да, этим путем гг. анархисты но докажут ничего, кроме своей собственно!) незадачливости.
Пойдем дальше. По мнению анархистов, “диалектика — это метафизика” (см. “Нобати” № 9. Ш.Г.), а так как они “хотят освободить науку от метафизики, философию от теологии” (см. “Нобати” № 3. Ш.Г.), то они и отвергают диалектический метод.
Ну и анархисты! Как говорится: “с больной головы на здоровую”. Диалектика созрела в борьбе с метафизикой, в этой борьбе она стяжала себе славу, а по мнению анархистов выходит, что “диалектика — это метафизика”! “Родоначальник” анархистов Прудон верил в то, что в мире существует раз навсегда установленная, “неизменная справедливость” (см. “Анархизм” Эльцбахера, стр. 64–68, заграничное издание), за что Прудона называли метафизиком. Маркс боролся против Прудона при помощи диалектического метода и доказывал, что раз в мире все изменяется, то должна изменяться и “справедливость”, и, следовательно, “неизменная справедливость” — это метафизическая фантазия (см. “Нищету философии” Маркса). Грузинские же ученики метафизика Прудона выступают и “доказывают”, что “диалектика — это метафизика”, что метафизика признает “непознаваемое” и “вещь в себе” и в конце концов переходит в бессодержательную теологию. В противоположность Прудону и Спенсеру Энгельс при помощи диалектического метода боролся как с метафизикой, так и с теологией (см. “Людвиг Фейербах” и “Анти-Дюринг” Энгельса). Он доказывал их смехотворную бессодержательность. Наши же анархисты “доказывают”, что Прудон и Спенсер — ученые, а Маркс и Энгельс — метафизики. Одно из двух: либо гг. анархисты обманывают самих себя, либо они не понимают, что такое метафизика. Во всяком случае, диалектический метод здесь ни в чем не повинен.
В чем еще гг. анархисты обвиняют диалектический метод? Они говорят, что диалектический метод — это “хитросплетение”, “метод софизмов”, “логическое и мыслительное сальтомортале” (см. “Нобати” № 8. Ш.Г.), “при помощи которого одинаково легко доказываются и истина и ложь” (см. “Нобати” № 4. В. Черкезишвили).
На первый взгляд может показаться, что обвинение, выдвинутое анархистами, правильно. Послушайте, что говорит Энгельс о последователе метафизического метода: “…речь его состоит из “да — да, нет — нет; что сверх того, то от лукавого”. Для него вещь или существует или не существует, предмет не может быть самим собою и в то же время чем-нибудь другим; положительное и отрицательное абсолютно исключают друг друга…” (см. “Анти-Дюринг”. Введение). Как же так! — горячится анархист. — Разве возможно, чтобы один и тот же предмет в одно и то же время был и хорошим и плохим?! Ведь это “софизм”, “игра слов”, ведь его значит, что “вы хотите с одинаковой легкостью доказать и истину и ложь!..”
