Знала ли Крупская о содержимом пакета? Если да, тогда вполне объяснима народная молва, приписывающая ей твердость и неуступчивость попыткам Сталина завладеть секретным ленинским документом. Если нет, все равно остается восхититься терпением и мужеством этой женщины, которая, выполняя волю Владимира Ильича, после его смерти вскрыла конверт и, обнаружив там письмо, адресованное ХII съезду, который уже прошел, решила подождать несколько месяцев и передать его ХIII съезду. Правда, Р. Медведев не отрицает того факта, что Крупская принесла завещание на Пленум ЦК, который состоялся накануне съезда.
Сейчас, когда открыты архивы партии, опубликованы стенограммы ее съездов и пленумов ЦК, есть надежда в скором времени наконец узнать, зачитывалось ли завещание Ленина на Пленуме или обсуждалось оно в узком кругу членов Политбюро. Хотя, собственно, для раскрытия темы этой главы подобная деталь не имеет существенного значения. Пленумом решено или триумвиратом Сталин, Каменев, Зиновьев — не суть важно. Главное в том, что договорились не зачитывать письмо Ленина на официальных заседаниях съезда. Стратегию выработали такую: сначала ознакомить с документом руководителей республиканских и областных парторганизаций, затем огласить его на закрытых заседаниях отдельных делегаций. При этом никто из присутствующих не должен был делать никаких записей и, что особенно важно, не ссылаться на письмо в выступлениях на заседаниях съезда. В наиболее крупные делегации пошли Зиновьев и Каменев.
Операция прошла блестяще! Как и предусматривалось сценарием, Сталин заявил, что слагает с себя полномочия генсека. Зиновьев и Каменев, а затем и большинство членов ЦК убедили его не покидать своего поста. Они преподнесли ему еще один, уж совсем неожиданный подарок: решили не включать в протоколы съезда письмо Ленина и даже не упоминать о закрытых собраниях по делегациям. От обсуждения важнейшего вопроса не осталось никакого письменного следа! Вот так-то, товарищ Крупская!
Горько, но многие исторические свидетельства и документы становятся известными нам только после того, как их опубликуют за рубежом. Не избежало этой участи и ленинское завещание. В 1926 году оно было напечатано во Франции и в США. Попало в западную печать письмо скорее всего из кругов оппозиции. Как обычно у нас бывает, сначала наша печать объявила эту публикацию апокрифом. Но деваться некуда, и на июльском Пленуме 1926 года по требованию оппозиции были оглашены и занесены в секретную стенограмму завещание Ленина и ряд других документов, характеризовавших отношение Ленина к Сталину в последние месяцы его жизни. Сталин сделал красивый жест со своей стороны: внес предложение обратиться к XV съезду об отмене решения ХIII съезда о непубликовании ленинского письма, а также об опубликовании этого документа в Ленинском сборнике.
Как получилось на деле? На XV съезде при голосовании вопроса об опубликовании ленинского завещания поднялся Рыков и предложил напечатать также и другие ленинские письма по внутрипартийным вопросам, приложив их к стенограмме. Предложение проголосовали. А вот когда на следующий год стенографический отчет съезда появился в продаже, письма там не обнаружили. Не было его и в «Ленинских сборниках». Правда, в бюллетенях, издававшихся для делегатов во время работы съезда, завещание все же появилось, но ведь бюллетени выходили мизерным тиражом и, увезенные делегатами, затерялись в огромной стране. Позднее, с началом репрессий, от этих документов старались поскорее избавиться — за их хранение, как уже говорилось в начале главы, обвиняли в контрреволюционной деятельности.
Существовала ли связь между продиктованным Лениным 24 декабря 1922 года письмом к съезду, где он выражает сомнение, сможет ли Сталин, сосредоточив в своих руках необъятную власть, всегда достаточно осторожно пользоваться ею, и инцидентом между Сталиным и Крупской, который вызвал столь бурную реакцию Ленина? Известно, что гневную записку Сталину с требованием извиниться перед Крупской Владимир Ильич продиктовал 5 марта 1923 года, через два месяца после того, как сделал дополнение от 4 января 1923 года к декабрьским заметкам 1922 года. Записка от 5 марта — последняя, которую Ленин продиктовал в своей жизни. По словам Троцкого, не только хронологически, но и политически, и морально она подвела последнюю черту под отношениями Ленина и Сталина. Изгнанному демону революции записка предстала свидетельством полного разрыва всяких товарищеских отношений Ленина со Сталиным.
Вот эта записка.
«Строго секретно. Лично.
Товарищу Сталину.
Копии тт. Каменеву и Зиновьеву.
Уважаемый т. Сталин! Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения.
С уважением Ленин».
Вновь обратимся к воспоминаниям В. Дридзо, написанным в 1989 году. «Сейчас, когда в некоторых публикациях все чаще стало упоминаться имя Надежды Константиновны Крупской и отношение к ней Сталина, я хочу рассказать о том, что мне доподлинно известно.
Почему В. И. Ленин только через два месяца после грубого разговора Сталина с Надеждой Константиновной написал ему письмо, в котором потребовал, чтобы Сталин извинился перед ней?
Возможно, только я одна знаю, как это было в действительности, так как Надежда Константиновна часто рассказывала мне об этом. Было это в самом начале марта 1923 года. Надежда Константиновна и Владимир Ильич о чем-то беседовали. Зазвонил телефон, Надежда Константиновна пошла к телефону (телефон в квартире Ленина всегда стоял в коридоре). Когда она вернулась, Владимир Ильич спросил:
— Кто звонил?
— Это Сталин, мы с ним помирились.
— То есть как?
И пришлось Надежде Константиновне рассказать все, что произошло в декабре 1922 года, когда Сталин ей позвонил, очень грубо с ней разговаривал, грозил Контрольной комиссией. Надежда Константиновна просила Владимира Ильича не придавать этому значения, так как все уладилось и она забыла об этом. Но Владимир Ильич был непреклонен, он был глубоко оскорблен неуважительным отношением Сталина к Надежде Константиновне и продиктовал 5 марта 1923 года письмо Сталину с копией Зиновьеву и Каменеву, в котором потребовал, чтобы Сталин извинился.
Сталину пришлось извиниться, но он этого не забыл и не простил Надежде Константиновне, и это повлияло на его отношение к ней».
Кстати, эту записку Ленина нашли у Сталина после его смерти в одном из ящиков письменного стола. Он держал ее там до конца своих дней.
За что Сталин распекал по телефону Крупскую? Вряд ли, конечно, можно согласиться с имевшей хождение в народе молвой, что Сталин, прознав о направленных против него диктовках Ленина, пытался прорваться к нему, а Крупская препятствовала. Звонок Сталина внешне был вызван заботой о Ленине, о его здоровье. Сталин выговаривал Надежде Константиновне за то, что она не бережет покой Ильича, позволяет ему нарушать режим, установленный врачами, которые предписали не заниматься умственным трудом, дать полнейший отдых нервной системе. Нарушение режима состояло в том, что прикованный болезнью к кровати Ленин диктовал, иногда всего по 5–10 минут в день, свои последние статьи и предложения, а также запрашивал некоторые необходимые ему журналы и газеты. Как ответственный персонально от Политбюро «за изоляцию Владимира Ильича», Сталин резко отчитал Крупскую, которая, по его мнению, нарушает режим, играет жизнью Ильича. Рвавшийся к власти генсек расценил поручение Политбюро как подарок судьбы. Ведь он получал возможность контролировать каждый шаг больного Ленина, каждую его встречу, каждую строчку его переписки. И, что немаловажно, оградить больного Ленина от контактов с Троцким, разрушить впечатление об их особой близости в последний период жизни Ильича.
Посоветовавшись с врачами, Сталин, Каменев и Бухарин принимают следующее решение: «1. Владимиру Ильичу предоставляется право диктовать ежедневно 5–10 минут, но это не должно носить характер переписки и на эти записки Владимир Ильич не должен ждать ответа. Свидания запрещаются. 2. Ни друзья, ни домашние не должны сообщать Владимиру Ильичу ничего из политической жизни, чтобы этим не давать материала для размышлений и волнений». Это предписание скорее походило на инструкцию по надзору за задержанным, чем на заботу о больном вожде. Сталин, как видно, решил больше не доверяться случайностям и положить конец всякой переписке и свиданиям Владимира Ильича.
