Как смотрят анархисты на монистический материализм Маркса и Энгельса?
Если диалектика Маркса берет свое начало от Гегеля, то его материализм является развитием материализма Фейербаха. Это хорошо известно анархистам, и они пытаются, используя недостатки Гегеля и Фейербаха, очернить диалектический материализм Маркса — Энгельса. В отношении Гегеля мы уже указывали, что такие уловки анархистов не могут доказать ничего, кроме их собственного полемического бессилия. То же самое надо сказать и в отношения Фейербаха. Вот, например, они усиленно подчеркивают, что “Фейербах был пантеистом…”, что он “обожествил человека…” (см. “Нобати” № 7. Д. Деленди), что, “по мнению Фейербаха, человек есть то, что он ест…”, что отсюда Маркс якобы сделал такой вывод: “Следовательно, самым главным и самым первым является экономическое положение” и т. д. (см. “Нобати” № 6. Ш.Г.). Правда, в пантеизме Фейербаха, в обожествлении им человека и в других подобных его ошибках никто из нас не сомневается, наоборот, Маркс и Энгельс первые вскрыли ошибки Фейербаха, но анархисты, тем не менее, считают нужным снова “разоблачать” уже разоблаченные ошибки Фейербаха. Почему? Вероятно, потому, что, браня Фейербаха, хотят как-нибудь очернить и материализм, который Маркс заимствовал у Фейербаха и затем научно развил его. Разве у Фейербаха не могли быть наряду с ошибочными мыслями и правильные? Мы утверждаем, что такими уловками анархисты нисколько не поколеблют монистического материализма, разве только докажут свое собственное бессилие.
В среде самих анархистов существует разноголосица во взглядах на материализм Маркса. Если послушать г-на Черкезишвили, то оказывается, что Маркс и Энгельс ненавидят монистический материализм; но его мнению, их материализм вульгарный, а не монистический: “Та великая наука натуралистов с ее системой эволюции, трансформизмом и монистическим материализмом, которую тик сильно ненавидит Энгельс… избегала диалектики” и т. д. (см. “Нобати” № 4. В. Черкезишвили). Выходит, что естественно-научный материализм, который нравится Черкезишвили и который ненавидел Энгельс, был монистическим материализмом. Другой же анархист говорит нам, что материализм Маркса и Энгельса является монистическим, а поэтому и заслуживает того, чтобы его отвергнуть. “Историческая концепция Маркса является атавизмом Гегеля. Монистический материализм абсолютного объективизма вообще и экономический монизм Маркса в частности невозможны в природе и ошибочны в теории… Монистический материализм является плохо прикрытым дуализмом и компромиссом между метафизикой и наукой…” (см. “Нобати” № 6. Ш.Г.). Выходит, что монистический материализм неприемлем, так как Маркс и Энгельс не только не ненавидели его, а, напротив, сами были монистическими материалистами, вследствие чего монистический материализм надо отвергнуть.
Вот анархия! Сами еще не разобрались в существе материализма Маркса, сами еще не поняли, является он монистическим материализмом или нет, сами еще не столковались между собой о его достоинствах и недостатках, а уж оглушают нас своим бахвальством: мы, мол, критикуем и сравниваем с землей материализм Маркса. Уже из этого видно, насколько основательной может быть их “критика”.
Пойдем дальше. Некоторые анархисты, оказывается, даже не знают того, что в науке есть разные виды материализма и между ними имеется большое различие: есть, например, вульгарный материализм (в естествознании и истории), отрицающий значение идеальной стороны и ее воздействие на материальную сторону; но есть и так называемый монистический материализм, который научно рассматривает взаимоотношение идеальной и материальной сторон. Некоторые анархисты смешивают все это и в то же время с большим апломбом заявляют: хочешь — не хочешь, а материализм Маркса и Энгельса мы критикуем основательно! Послушайте: “По мнению Энгельса, а также и по мнению Каутского, Маркс оказал человечеству большую услугу тем, что он…”, между прочим, открыл “материалистическую концепцию”. “Верно ли это? Не думаем, ибо знаем… что все историки, ученые и философы, которые придерживаются того взгляда, будто общественный механизм приводится в движение географическими, климатически-теллурическими, космическими, антропологическими и биологическими условиями, — все они являются материалистами” (см. “Нобати” № 2. Ш.Г.). Вот и разговаривай с ними! Выходит, что нет разницы между “материализмом” Аристотеля и Монтескье, между “материализмом Маркса и Сен-Симона. Вот это называется понять противника и основательно его раскритиковать!..
Некоторые анархисты где-то прослышали, что материализм Маркса — это “теория желудка”, — и принялись популяризировать эту “мысль”, вероятно, потому, что бумага недорого ценится в редакции “Нобати” и эта операция ей дешево обойдется. Послушайте: “По мнению Фейербаха, человек есть то, то он ест. Эта формула магически подействовала на Маркса и Энгельса”, — и вот, по мнению анархистов, отсюда Маркс и заключил, что, “следовательно, самым главным и самым первым является экономическое положение, производственные отношения…” Далее анархисты философски поучают нас: “Сказать, что единственным средством для этой цели (общественной жизни) является еда и экономическое производство, было бы ошибкой… Если бы главным образом, монистически, едой и экономическим бытием определялась идеология, — то некоторые обжоры были бы гениями” (см. “Нобати” № 6. Ш.Г.). Вот как легко, оказывается, раскритиковать материализм Маркса: достаточно услышать от какой-нибудь институтки уличную сплетню по адресу Маркса и Энгельса, достаточно эту уличную сплетню с философическим апломбом повторить на страницах какой то “Нобати”, чтобы сразу заслужить славу “критика”. Но скажите одно, господа: где, когда, в какой стране и какой Маркс сказал, что “еда определяет идеологию”? Почему вы не привели ни единой фразы, ни единого слова из сочинений Маркса в подтверждение вашего обвинения? Разве экономическое бытие и еда — одно и то же? Смешивать эти совершенно различные понятия простительно, скажем, какой-нибудь институтке, но как могло случиться, что вы, “сокрушители социал-демократии”, “возродители науки”, — что и вы так беззаботно повторяете ошибку институток? Да и как это еда может определять общественную идеологию? А ну-ка, вдумайтесь в свои же слова: еда, форма еды не изменяется, и в старину люди так же ели, разжевывали и переваривали пищу, как и теперь, в то время как форма идеологии все время изменяется и развивается. Античная, феодальная, буржуазная, пролетарская — вот, между прочим, какие формы имеет идеология. Разве допустимо, чтобы то, что, вообще говоря, не изменяется, определяло собой то, что все время изменяется? Идеологию определяет экономическое бытие — это действительно говорит Маркс, и это легко понять, но разве еда и экономическое бытие — одно и то же? Почему вам заблагорассудилось навязывать Марксу ваше собственное недомыслие?..
Пойдем дальше. По мнению наших анархистов, материализм Маркса “есть тот же параллелизм…”; или еще: “монистический материализм является плохо прикрытым дуализмом и компромиссом между метафизикой и наукой…” “Маркс впадает в дуализм потому, что изображает производственные отношения как материальные, а человеческие стремления и волю — как иллюзию и утопию, которая не имеет значения, хотя и существует” (см. “Нобати” № 6. Ш.Г.). Во-первых, монистический материализм Маркса не имеет ничего общего с бестолковым параллелизмом. В то время как с точки зрения материализма материальная сторона, содержание необходимо предшествует идеальной стороне, форме, — параллелизм отвергает этот взгляд и решительно заявляет, что ни материальная, ни идеальная сторона не предшествует одна другой, что обе они движутся вместо, параллельно. Во-вторых, что общего между монизмом Маркса и дуализмом, когда нам хорошо известно (должно быть известно и вам, гг. анархисты, если вы читаете марксистскую литературу!), что первый исходит из одного принципа — природы, имеющей материальную и идеальную формы, в то время как второй исходит из двух принципов — материального и идеального, которые, согласно дуализму, взаимно отрицают друг друга? В-третьих, кто сказал, будто “человеческие стремления и воля не имеют значения”? Почему вы не укажете, где об этом говорит Маркс? Разве не о значении “стремлений и воли” говорит Маркс в “Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта”, в “Классовой борьбе во Франции”, в “Гражданской войне во Франции” и в других брошюрах? Почему же тогда Маркс старался в социалистическом духе развить “волю и стремления” пролетариев, зачем он вел пропаганду среди них, если он не признавал значения “стремлений и воли”? Или, о чем говорит Энгельс в своих известных статьях за 1891-94 годы, как не о “значении стремлений и воли”? Человеческие стремления и воля берут свое содержание из экономического бытия, но это вовсе не значит, что они не оказывают никакого влияния на развитие экономических отношений. Неужели нашим анархистам так трудно переварить эту простую мысль? Да, да, недаром говорят, что одно дело — страсть к критике, а другое дело — сама критика!..
