Еще больших успехов советская внешняя политика добилась в Китае. Там мы, правда, вынуждены были поставлять свое оружие в кредит (в отличие от Испании, не обеспеченный золотыми слитками) – но зато в Поднебесной мы добились других, не менее важных, результатов. Там нашим оружием (и частично нашими военными специалистами) был устранен крайне опасный очаг напряженности у наших границ – мы создали боеспособный Китайский фронт, который принял на себя неистовый порыв японских самураев, поглотил почти все силы Императорской армии, заставил японцев вместо трехмесячной военной прогулки (как они обещали премьер-министру принцу Коноэ) затеять изматывающую войну по всем правилам военного искусства. Японская армия, до июля 1937 года не оставлявшая идеи японизировать советский Дальний Восток, к октябрю 1939-го поставила на этой затее большой жирный крест. Правда, немаловажную роль сыграл при этом и конфликт на Халхин-Голе, показавший японцам истинную картину их военной второсортности и ущербности; но, тем не менее, именно Китайский фронт по-настоящему обескровил японскую армию.
Сторонники конспирологических версий истории настаивают на том, что японцы отказались от планов вторжения в СССР лишь к октябрю 1941 года (о чем товарища Сталина предупредил легендарный Рихард Зорге) и одновременно с этим начали планировать войну с США и Великобританией (о чем, опять же, по версии разного рода историков, Зорге предупредил Сталина – и тот начал переброску войск под Москву). Ну что ж, людям, не служившим в армии, не знающим, что это такое – переброска хотя бы одной дивизии из Твери в Воронеж, и посейчас кажется, что такие решения принимаются (а главное, исполняются) в одночасье. Люди же знающие понимают, что войны планируются задолго до их фактического начала – Вторую мировую войну мировая закулиса, например, начала готовить задолго до первых выстрелов в польско-немецком приграничье, прозвучавших туманным сентябрьским утром 1939 года…
Глава 7 На Западе сгущаются тучи…
Довольно долго, с момента прихода к власти в Германии 31 января 1933 года и до апреля 1939-го, Национал-социалистическая немецкая рабочая партия числилась нашим самым заклятым врагом. Советская пропаганда не жалела черной краски в изображении немецкой действительности, все действия нацистов априори считались кошмарным ужасом и ужасным кошмаром. Тогда такая была в нашей пропаганде основополагающая идея, или, как выражается современная молодежь, «фишка». Фашисты были нашими злейшими противниками – за отсутствием официальной религии они прочно заняли место чертей в аду.
Впрочем, немцы нас тоже не жаловали. В их пропаганде мы, в свою очередь, также были исчадиями ада, в угоду захватившим власть в России евреям забывшими свои национальные корни, свои исконные нравы и обычаи – став «марксистами» (что в глазах Гитлера и его окружения было еще даже хуже, чем стать дьяволопоклонниками).
В общем, развлекались мы, как умели, клеймили друг друга яростно и бескомпромиссно – что, впрочем, вовсе не мешало нам вести довольно интенсивную коммерческую деятельность. Мало того, что мы с нацистской Германией торговали, – мы еще в 1935 году получили от нее товарный кредит на 200 миллионов марок, каковой обязались погашать начиная с 1940 года – немцам тогда крайне нужны были рынки сбыта для своей машиностроительной промышленности, ибо торговый бойкот со стороны международного еврейского капитала сказывался на них тогда очень сильно.
Но это бизнес – товарищ Сталин никогда не путал бизнес и политику.
В политике же все было наоборот.
С первых лет существования нацистской Германии мы пытались (и нас в этом деле всячески поддерживали наши западноевропейские «друзья») окружить Германию кольцом враждебных ей стран, связанных общей системой договоров. Не знаю, правда, кому принадлежит сия блистательная идея – эксперты говорят, что министру иностранных дел Франции Барту, – но реально она была абсолютно мертворожденной.
Нет, бумажек мы подписали очень много. Сначала вышеуказанным господином Барту весь 1934 год (вплоть до его убийства вместе с югославским королем Александром) разрабатывался проект «восточного пакта» с участием СССР; мсье Барту пытается создать систему коллективной безопасности в Центральной и Восточной Европе, которую дополнил бы франко-советский договор о взаимопомощи.
В рамках выстраиваемой Францией стратегии единой системы европейской безопасности мы тоже старательно, высунув язык, подписываем уйму разных договоров и пактов – долженствующих создать нерушимый мир на нашем континенте лет на сто вперед.
4 апреля 1934 года возобновляются на десять лет Пакты о ненападении (увы, дорогой читатель, даже так!) с Литвой, Латвией и Эстонией, а 7 апреля на такой же срок возобновляется Пакт о ненападении с Финляндией.
5 мая возобновлен на 10 лет Пакт о ненападении с Польшей (ей-богу, стыдно писать такие вещи, но из песни-то слова не выкинешь…).
18 сентября 1934 года Советский Союз принимают в Лигу Наций при 39 голосах «за», 3 «против» (Голландия, Швейцария, Португалия) и 7 воздержавшихся. СССР сразу же становится членом Совета.
2 мая 1935 года подписывается советско-французский Договор о взаимопомощи сроком на 5 лет (который, однако, не дополнен военным соглашением из-за нежелания премьер-министра Франции П. Лаваля идти на это), а 16 мая, в свою очередь, советско-чехословацкий Договор о взаимной помощи (который должен был вступить в силу лишь в случае соблюдения Францией своих обязательств по оказанию помощи стороне, подвергшейся нападению).
1 октября 1936 года СССР присоединяется к подписанному 25 марта лондонскому Договору о морских вооружениях.
Странно, не правда ли? До 1933 года Советский Союз для всех без исключения европейских (да и не только) государств был каноническим злодеем. От нас ждали всего – Мировой Революции, переворотов, мятежей, бунтов черни и прочих страхов и ужасов. Нас боялись и нами пугали детей, общим местом европейской прессы считалось, что за всеми классовыми конфликтами (не говоря уж – вооруженными выступлениями с революционными лозунгами) стоит страшная Советская Россия, в которой творятся дикие вещи (типа обобществления жен, что особенно нравилось французским порнографическим листкам) и которая спит и видит, как бы устроить резню буржуев по всей Европе.
И вдруг – СТОП!
Мы стали желанным партнером. С нами подписывают не просто Пакты о ненападении (что есть вещь, в общем-то, обычная) – с нами оформляют СОЮЗНЫЕ ВОЕННЫЕ ДОГОВОРЫ! И не какие-нибудь «пролетарские» Монголия и Тува – а самые что ни на есть буржуазные Франция и Чехословакия!
И ладно бы против какого-нибудь действительно страшного и коварного врага. А то против Германии!
Может быть, кто-то сочтет мою иронию неуместной – позволю же себе в этом случае напомнить, что вермахт, созданный Адольфом Алоизовичем в дни подписания всех этих многочисленных международных бумажек, был не более чем ничтожной величиной.
На 1 января 1936 года вермахт имел в строю 219 пулеметных танкеток Pz-I – ужасающая танковая мощь! Куда там французам с их жалкими тремя тысячами Рено FT-17, «Гочкиссов» и Рено-35, не говоря уже о Чехословакии, которая со смехотворными 279 танками ЛТ-35 вообще выглядит жалкой нищенкой! Не важно, что у немецких танкеток всего два пулемета МГ-34, а у французов и чехословаков в танках установлена 37-мм пушка – это не имеет никакого значения. Главное – что немцы измышляют агрессию, посему надо срочно строить антигерманский союз свободных наций.
И мы послушно принялись его строить. А как же! Нас приняли в европейскую семью народов! С нами считаются! На нас рассчитывают солидные европейские государства как на гаранта сохранения мира в Европе!
Это было бы смешно – если бы не было так грустно. Наш наркоминдел товарищ Литвинов либо не знал, либо старательно забыл хорошую восточную пословицу – «Осла ведут на пир не за дастарханом сидеть, а воду таскать».
Нам говорят, что фашисты начали подготовку к войне – посему мы, дескать, активно включились в построение системы общеевропейской безопасности.
Ну-ну. Сначала мы, разбрызгивая чернила, подписываем тучу антинемецких, по своей сути, международных бумаг – и лишь после всего этого, 25 ноября 1936 года Германия и Япония заключают Антикоминтерновский пакт, направленный против Советского Союза. Через год к нему присоединится Италия. Странно, не правда ли?
Правда, испанская война, в которой мы оказались по разные стороны баррикад, вроде как утвердила правоту нашей предыдущей внешней политики – действительно, Германия есть очаг агрессии в Европе, и мы правильно поступили, что связались с Францией и Чехословакией, создав единый антигерманский фронт – ишь, что эти нацисты выделывают на многострадальной испанской земле!
И до самого конца испанской эпопеи мы убеждали сами себя в том, что угроза миру исходит из Берлина. Именно там засели самые ярые ненавистники тишины и покоя, именно оттуда предстоит ждать ужасов войны.
