Первой обязанностью японской дипломатии является одновременно защита национальных интересов и благосостояния народа в отношении внешнего мира и в то же время сохранение особой национальной структуры и развитие ее основных принципов. Император Страны восходящего солнца никогда не имел агрессивных намерений в отношении других стран и не допускал агрессии с их стороны. Когда в древние времена племена сику-син помогли айну нападать на японский народ, императорские силы отбили нападения и огнем и мечом разрушили центр нападавших, и когда три корейских королевства и дикие племена Северо-Восточной Азии поддерживали восставшее племя кумасо в юго-западной части Японии, императорская армия двинулась против них, разбила их и оставила гарнизон и военные учреждения (Мимана-фу) в Корее. Эти мероприятия, однако, не выходили за пределы законной самозащиты. В дальнейшем, во время нахождения у власти военных, случилась непоправимая трагедия, когда Йосимицу, один из военных властителей из дома Асикага, позорно принял от царствующего императора из династии Мин в Китае титул короля Японии и признал суверенитет китайского императора. Однако надо заметить, что при возвышении Иоеимицу до положения платящего дань короля, по-видимому, не было намерения изменять национальную структуру Японии. Китайский монарх, очевидно, думал, что управление страной принадлежало семье Асикага, и действовал в данном случае с обычным китайским тщеславием. Но непростительно было для Иосимицу злоупотреблять своей властью и благодушно принять титул короля от иностранного правительства. Снова, в более позднее время, когда разразился конфликт между Японией и Китаем во время экспедиции Хидейоси в Корею и китайский двор, помня о прецеденте с Иосимицу и полагая, что он может удовлетворить японского военного таким же способом, написал Хидейоси следующее: «Мы назначаем вас королем Японии». В этом случае также у китайского императора не было намерения оскорбить Японию. Скорее это была попытка доставить удовольствие Хидейоси и улучшить отношения между Японией и Китаем. Во всяком случае, когда китайский посол передал Хидейоси его назначение, последний сердито спросил: «Если я стану королем Японии, каково будет положение императора?» Китайский посол тогда впервые понял, что в Японии верховная власть находится у императора в Киото, а не у солдата в Момояма[113]. Ответственность за неправильное представление китайцев о политическом порядке Японии должна быть возложена на сёгуна Асикага, который столь низко пал, что признал себя подданным китайского императора. Результаты такого обращения с национальной структурой Японии были ужасны. К счастью для Японии, до Асикага (Иосимицу) был Ходзё Токимунэ[114], а после Асикага, к великому огорчению Китая, был герой Тойотоми Хидейоси, но была нужна еще японо-китайская война 1894–1895 гг., чтобы заставить китайцев раз навсегда расстаться с мыслью об управлении Японией.
Для Японии важно теперь, так же как было важно в древние времена, чтобы ее дипломаты зорко смотрели за национальной конституцией. В действительности теперь требуется еще большая, чем раньше, бдительность благодаря волнениям и изменению взглядов людей.
К концу мировой воины президент Вильсон отказался обсуждать условия мира с императорами двух центральных европейских держав и открыто заявил, что он будет иметь дело только с действительными представителями вражеских народов. Германский император никогда не имел намерения отказаться от трона, но перед лицом непреклонности Вильсона в конце концов он был принужден удалиться в малоизвестную деревню в Голландии. Другими словами, дипломатия американского президента в военное время вызвала перемену основных форм правления Германии и заставила Германию сделаться республикой.
Во время Версальской мирной конференции, когда президент Вильсон не мог прийти к соглашению с итальянскими представителями, премьером Орландо и министром иностранных дел Соннино, по вопросу о владении Фиуме, он обратился с посланием непосредственно к итальянскому народу, через голову итальянского короля и итальянского правительства. Мотивы Вильсона были хороши, но его метод был совершенно неправильный. Он имел дело прямо с народом и игнорировал короля и законное правительство на том основании, что высшая власть принадлежит народу, и таким образом сводил к нулю конституцию Италии.
Совсем недавно в фразе «от имени своих народов», появившейся в предложенном Соединенными штатами договоре об отказе от войны, была заложена мысль, что верховная власть принадлежит народу, и для страны, подобной Японии, возник первостепенной важности вопрос, так как Япония имеет определенную национальную конституцию, не допускающую вмешательства со стороны[115]. Те, которым надлежало этим ведать, не хотели своевременно принять соответствующие меры предосторожности, потому что договор имел целью ~ уничтожение войны и укрепление международного мира, не проявили достаточного понимания важности защиты национального порядка Японии в сношениях с другими государствами.
Принятие Асикага Иосимицу из рук китайского императора титула короля Японии является самым возмутительным явлением в японской истории и представляет собой величайший позор для военного режима. Отказ Вильсона иметь дело с кайзером был отступлением от установленного порядка, но это была дипломатия военного времени. Его обращение непосредственно к итальянскому народу, через голову дружественного итальянского государя и правительства, нельзя оправдывать. И это тем более, что Америка, исходя из суверенитета своего государства, никогда не допускала малейшей мысли об иностранном вмешательстве в ее внутренние дела и безжалостно требовала отзыва иностранных послов, которые хотя бы косвенным образом критиковали ее политику. То, что президент той же страны не считался с внутренним строем, не говоря уже об основной структуре, дружеской нации и пытался вести переговоры непосредственно с народом, было совершенно недопустимо. Как плохо он понимал настроения в Италии, можно было судить по тому факту, что итальянский народ в это время еще чувствительнее относился к вопросу о Фиуме, чем премьер Орландо и министр иностранных дел Соннино. Что касается фразы «от имени своих народов» в договоре против войны, — не дело американского правительства, которое предложило этот договор, беспокоиться по поводу возможного влияния этих слов та национальную конституцию Японии. Это дело японского правительства, и поэтому с американского правительства должно быть снято обвинение в неподходящем выступлении в этом отношении. Больше всего приходится удивляться тому, что японское правительство было удовлетворено и приняло данные объяснения, несмотря на прежние неприятности в отношении применения этой фразы к Японии. Однако вопрос был удовлетворительно разрешен оговоркой, приложенной к японской ратификации договора. Оговорка эта одновременно служил для осведомления всего мира об органической структуре японского государства.
Был еще один случай, когда конституция Японии подверглась внешнему воздействию. Во время переговоров в 1889 г. о пересмотре японских договоров было предложено, чтобы некоторое количество иностранных судей было привлечено для рассмотрения смешанных дел (между европейцами и японцами), но общественное мнение в Японии пришло до такой степени в ярость по поводу этого предложения, что эта идея была отброшена. Настроение японского народа в то время, может быть, было чересчур возбужденным; тем не менее оно помогло сохранить целостность национальной структуры. Вопрос об иностранных судьях и вопрос о суверенности императора представляют собой два примера, в которых государственный строй Японии подвергся испытанию. К счастью, в обоих этих случаях не было принесено никакого вреда.
2. Внешняя политика Японии
В настоящей книге автор изложил дипломатическую историю Японии и остановился сравнительно подробно на ее важнейших чертах. Было показано, как в течение пятидесяти лет со времени восстановления императорской власти великий император Мейдзи улучшил управление государственными делами, укрепил хорошее правительство в стране и добился высокого престижа для Японии во всем мире. Было рассказано, как благодаря борьбе с Китаем, а потом с Россией и присоединению Кореи две традиционные угрозы Японии были уничтожены и необходимая безопасность для нации в конце концов обеспечена и как император Тайсё продолжал великое дело своего императорского предшественника и мудрой политикой во время мировой войны добился места для своей империи на словах и на деле среди пяти руководящих держав мира. Но что будет в будущем с империей, которая за полвека достигла такого необычайного прогресса?
