На протяжении XVII века парламент шел к победе в борьбе за свою свободу и независимость. Когда Яков I написал в 1621 году спикеру, требуя, чтобы члены парламента не вмешивались в дела, касающиеся правительства или важных государственных вопросов, палата общин ответила знаменитым протестом, заявив, что все эти вопросы подлежат рассмотрению и обсуждению в парламенте, и «каждый член парламента может и должен иметь право свободно высказываться в ходе обсуждения, споров и принятия решений». Король вспылил и вырвал оскорбительную страницу из журнала протоколов палаты.
Один из самых знаменитых спикеров, Уильям Ленталл, снискал известность во времена Долгого парламента, впервые собравшегося 3 ноября 1640 года. Он впервые ввел различные процедурные правила, включая необходимый кворум из 40 депутатов, без которых многие дебаты в том парламенте обратились бы в хаос. Его час пробил, когда Карл I вступил в палату общин 4 января 1642 года с твердым намерением приструнить парламентариев, публично обличивших его противозаконные поступки в «Великой ремонстрации». Накануне спикер получил послание с требованием выдать пятерых членов парламента — Пима, Хэмпдена, Холлиса, Хезелриджа и Строуда — для заключения под стражу по обвинению в государственной измене. Все пятеро получили позволение палаты покинуть ее до прибытия короля.
Карл I явился в парламент с вооруженной свитой. Он прошел за барьер (сегодня это просто белая линия на полу, пересекать которую могут только члены парламента и обслуживающий персонал), что до него и после него не делал ни один монарх, и уселся в кресло спикера. Он хотел узнать, где находятся пятеро опальных членов парламента, однако наткнулся на каменное молчание. Тогда спикер Ленталл сказал: «У меня нет глаз, чтобы смотреть, и языка, чтобы говорить в этом месте, если только палате, слугой которой я являюсь, не будет угодно меня направить; и я смиренно прошу у Вашего Величества прощения за то, что не могу дать ответа на вопрос, который Вашему Величеству было угодно мне задать». Карл I ушел из палаты под крики «Привилегий!», еще долго звучавшие у него в ушах. Пятеро членов парламента вернулись туда 11 января, а в августе разразилась гражданская война.
После «Славной революции» 1688 года привилегии парламентариев — свобода от ареста и свобода слова — были подтверждены королем. В Билле о правах 1689 года говорилось, что «свобода слова и дебатов в ходе работы парламента не должна пресекаться или ставиться под вопрос ни в одном суде или месте вне парламента». Парламент — а значит, и спикер — получили независимость от короны.
С тех пор роль спикера постепенно превратилась в ту, какую он играет сейчас — роль независимого председателя палаты. Артур Онслоу — возможно, величайший спикер, когда-либо избиравшийся палатой общин, — предпринял первые шаги в этом направлении. Он был спикером с 1728 по 1761 год; дольше него на этом посту не пробыл никто. В 36 лет он был избран членом парламента от вигов графства Суррей и получил известность своей неподкупностью в те времена, когда подкуп и коррупция воспринимались как должное. Он ушел с поста секретаря военно-морского департамента (хорошо оплачиваемая должность) и жил на доходы от законопроектов в отношении частных лиц (см. главу десятую).
Главным нововведением Артура Онслоу стала строгая и беспристрастная дисциплина в палате общин. Он попытался установить более точное расписание работы (дневные заседания должны были начинаться между 13 и 15 часами) и бороться с поздними заседаниями, в которых винил правительство; дебаты часто продолжались до полуночи и даже позже. Онслоу полагал, что палата должна заседать по субботам, чтобы эффективно делать свое дело, и сетовал на привычку отдыхать по этим дням, введенную сэром Робертом Уолполом, чтобы тот имел возможность уезжать на охоту. Он также хотел увериться в том, что протоколы заседаний ведутся как должно. До 1742 года журнал протоколов вел секретарь палаты общин, порой делавший это не вполне аккуратно. Спикер Онслоу велел, печатать протоколы, а не писать их от руки. Кстати, это были единственные отчеты о заседаниях палаты, которые он соглашался терпеть, будучи неумолимым противником публикации парламентских документов в прессе.
Онслоу не был совершенно независим в политическом плане. Спикера по-прежнему назначал глава правительства: эта практика сохранялась до 1789 года, когда секретарь палаты посоветовал Уильяму Питту не назначать спикером Адцингтона на том основании, что кандидатура спикера должна быть предложена палатой. Онслоу не принимал участия в дебатах и голосовании, за исключением случаев, когда голоса разделялись поровну, хотя в те времена спикеры могли входить в комитеты и выражать свои политические взгляды на заседаниях, что они и делали. На протяжении XVIII века палата постепенно начала осознавать, что это неприемлемо, но даже в 1832 году противники Билля о реформе еще собирались в доме спикера Мэннерс-Саттона, чтобы обсудить план кампании против этого законопроекта. Когда парламент был снова созван в 1835 году, Мэннерс-Саттона не переизбрали спикером — возможно, потому, что спикер первого парламента после принятия закона о реформе должен был быть вне политики. В этом духе выдержано замечание сэра Роберта Пиля о том, что «должность спикера не должна находиться в центре партийных пристрастий», хотя он и поддерживал Мэннерс-Саттона. Было еще только два случая, когда спикеры выразили свои политические взгляды или участвовали в обычном голосовании. Последний имел место в 1870 году, когда спикер Денисон проголосовал по время дебатов по бюджету против предложения обязать фермеров получать разрешение на лошадей, используемых для ремонта проселочных дорог, считая его несправедливым. С тех пор спикеры должны быть совершенно беспристрастными и только руководить деятельностью парламента.
Лишь во второй половине XIX века правила изменились, и спикер получил возможность действенно исполнять роль председателя палаты. Начиная с 1877 года Чарльз Парнелл и депутаты от Ирландской националистической партии повели борьбу за затягивание рассмотрения и создание препятствий на пути правительственных законопроектов, используя все доступные им средства процедуры. Они выдвигали множество поправок к законопроектам, а потом прибегали к «флибустьерству» (обструкции), специально внося на рассмотрение проекты резолюций «о прекращении прений» или об оставлении председателем своего кресла. Палата быстро изменила правила, чтобы подобные проекты можно было выдвинуть только раз, но этого оказалось недостаточно, чтобы унять ирландских националистов. Они растянули дебаты по проекту о защите личности и собственности (ирландский билль) на пять дней (в общей сложности 41 час), пока спикер Бранд не положил этому конец, отказавшись предоставлять слово любому депутату. Тогда палата общин приняла новый регламент, и правительство взяло под свой контроль работу палаты. Впервые спикер получил полномочия довести выполнение повестки дня до конца, не объявляя перерыва. Тогда окончание работы было назначено на 1 час ночи; сегодня — на 22.30.
Итак, за последние сто лет спикер окончательно утвердился в роли председателя палаты, обязанного быть совершенно беспристрастным. После своего избрания он исполняет обязанности до тех пор, пока является членом палаты общин. В случае всеобщих выборов он должен участвовать в них, как все прочие депутаты, но не как член политической партии. Он выступает как «господин спикер, добивающийся переизбрания»; даже на его предвыборных афишах не должно быть цветов никакой определенной партии, поэтому спикер Ветерилл, представляющий Кройдон, выбрал зеленый цвет.
До сих пор спикер еще не терпел поражения, даже если на его место находился другой претендент. Сложилась целая традиция, по которой у спикеров не было соперников на всеобщих выборах, и она соблюдалась во время первых десяти всеобщих выборов XX века. Только в 1935 году лейбористы выдвинули своего кандидата в Давентри, избирательном округе спикера Фицроя. Это решение осудили не только журналисты и консерваторы: письмо протеста подписали, среди прочих, лейбористы Рамсей Макдональд, Стэнли Болдуин и Дэвид Ллойд Джордж. Джордж Лэнслери, депутат-лейборист от Поплара, отстаивал решение насчет Давентри, говоря, что Лейбористская партия возражает против принципа, по которому спикер представляет какой-либо избирательный округ, как любой другой депутат. Этому правилу пытались найти альтернативу, но в 1938 году специальный комитет отверг все рассмотренные варианты. Было заявлено, что любая попытка лишить электорат округа права избрать собственного представителя в парламенте будет серьезным нарушением демократических принципов. Даже идея о создании особого мандата для спикера, выдвинутая в 1963 году, не пришлась по душе многим председателям палаты. У спикера не возникает трудностей с решением проблем своего округа: он занимается такими делами преимущественно через частную переписку, тогда как прочие депутаты часто поднимают вопросы округа публично.
