Напомню, для подтверждения исконной агрессивности СССР В. Суворов доказывает, что на вооружении РККА перед войной было исключительно агрессивное, наступательное оружие. В качестве яркого примера Владимир Богданович приводит танки БТ. Подробнее о них мы поговорим ниже, пока же проанализируем один, на первый взгляд, вспомогательный вопрос — о танковых дизелях. Начнем, как всегда, с цитаты:
«В 1938 году на танках БТ начали устанавливать дизельные двигатели. Остальной мир начнет это делать через 10–20 лет». («Ледокол». Гл. 3.)
О дизелях В. Суворов пишет и в других своих трудах:
«Советский Союз был единственной страной мира, которая использовала на танках дизельные двигатели». («Последняя республика». Гл. 13.) «Преимущество дизеля можно подтвердить простым опытом. Налейте в ведро авиационного бензина и поднесите горящий факел. Будьте осторожны: взрывоподобное возгорание происходит еще до того, как факел коснулся бензина. Прикиньте, как это смотрится в танке, когда в бою у вас в силовом отделении полыхнули сотни литров. Теперь налейте в ведро дизельного топлива и суньте в него факел. Огонь погаснет, как в воде». («Последняя республика». Гл. 13.) «Но дизельный двигатель придумал Рудольф Дизель. А был он из немцев. Заслуга советских конструкторов не в том, что они дизельный двигатель придумали, а в том, что оценили. Германия своего гения не признала. А наши поняли преимущества, и в 1932 году в Советском Союзе были начаты работы по созданию быстроходного танкового дизеля БД-2. В 1935 году работы были завершены. Готовый двигатель получил индекс В-2. Преимущества дизеля были очевидны. При той же мощности он потреблял почти на треть меньше топлива, а возможность пожара резко снижалась. Дизель был проще по конструкции, не нуждался в сложной и капризной системе зажигания с ее прерывателем, распределителем, свечами, высоким напряжением. И дизельное топливо дешевле. В-2 устанавливались на некоторые образцы танков БТ-5. Экзамен они выдержали». («Последняя республика». Гл. 13.)
Казалось бы, дизелями должны были оснащаться все танки, выпущенные после 1935 года, на деле же дизеля на танки стали ставить только в конце 1939 года. Коммунистические фальсификаторы объясняют это тем, что именно в этом году (а не в 1935-м) были завершены работы над дизелем В-2. В 35-м же были созданы только два первых опытных образца (их-то и установили на БТ-5 для испытаний). Но мы не станем верить кремлевским историкам, раз Владимир Богданович сказал, что работы над дизелем закончились в 35-м, значит, так оно и есть. Тем более что В. Суворов привел другую, гораздо более убедительную версию того факта, что в серию дизельные танки пошли только в 1939 году. Поскольку объяснить все лучше, чем Владимир Богданович, невозможно, я вынужден привести довольно обширную цитату:
«Красная Армия готовилась воевать на территории противника. Вероятные противники до нашего уровня развития боевой техники никак не дотягивали, дизели не использовали и даже не планировали. Советский Генеральный штаб сделал расчеты, которые не радовали. Если пятнадцать-двадцать тысяч советских танков бросить в Западную Европу, то потребуется очень быстро подавать наступающим армиям десятки тысяч тонн дизельного топлива. При отходе противник будет взрывать мосты и железнодорожные пути. Подвезти топливо в таких количествах будет трудно, захватить в Западной Европе — невозможно: противник дизельным топливом не пользуется и о том не помышляет.
Потому вопрос: переходить Красной Армии на дизельные двигатели или не переходить? Если не переходить, то танки будут такими, как у всех, — пожароопасными. Зато в случае нашего наступления не будет проблем с топливом, его можно будет захватывать у противника. В Западной Европе на каждом перекрестке — бензоколонка. А если перейти на дизели, то танки станут лучше, но из-за отставания всех других стран в этом вопросе мы рискуем остаться без топлива в самый драматический момент освободительного похода.
Один из замечательных исследователей истории развития советских танков Василий Вишняков сообщает: «Раздавались и принципиальные возражения, из которых едва ли не самым веским считалось то, что на всех зарубежных танках ставятся бензиновые моторы, а значит, наши танки с дизелем потребуют особого обеспечения горючим, при необходимости не удастся воспользоваться бензином со складов противника…» (Конструкторы. Изд. ДОСААФ, 1989. С. 27.)
Принципиальный противник дизелей — Маршал Советского Союза М.Н. Тухачевский. По этому поводу он писал: «Механизированная армия, которая особенно в первый период войны вырвется далеко вперед на территорию противника, несмотря на очень большие потребности в снабжении, как правило, на железнодорожный транспорт рассчитывать не может. Снабжение ее будет опираться на быстроходный тракторный и автомобильный транспорт, а также на захват складов противника, особенно в части горючего». (Избранные произведения. М.: Воениздат, 1964. Т. 2. С. 192.)
Если бы война готовилась на своей территории, то дизели были бы приняты без колебаний(выделено мной. — В.В.).
Но Красная Армия готовила вторжение.
Красная Армия серьезно готовилась воевать на территории противника, советские штабы планировали глубокие операции в Западной Европе в расчете на захват топлива для танков на складах супостата. Потому советские конструкторы были вынуждены искусственно сдерживать наш прогресс, равняясь на отстающих, на устаревшие двигатели Германии, Франции, Британии, США.
Но в нашей стране спор продолжался. В конце концов сторонники дизеля победили. Это не означало отказа от планов вторжения, просто были разработаны методы подачи большого количества топлива вслед наступающим войскам — трубопроводы подтянули к границам и создали запасы труб для быстрого наращивания магистралей на захваченных территориях. В 1939 году начался серийный выпуск танков БТ-7М с дизельными двигателями В-2.
В 1940 году генерал армии Г. К. Жуков прибыл из Монголии и на докладе Сталину поставил последнюю точку в споре: танки с карбюраторными двигателями легко загораются…
Были взвешены плюсы и минусы, и предпочтение было окончательно отдано дизелю». («Последняя республика». Гл.13.)
2
Вычленим отсюда два основных момента: а) танки с карбюраторными двигателями были чисто наступательным оружием; б) танки с дизельными двигателями можно использовать для агрессии только в том случае, если за ними будут тянуться трубопроводы для подачи дизельного топлива.
Начнем с пункта «б». Как нам показал В. Суворов, танк БТ-7М имел скорость на автостраде 100 км/час. («Ледокол». Гл. 3.) Реальная маршевая скорость была бы, естественно, несколько меньше, но понятно, что уходить в глубь территории противника БТ должны были весьма стремительно. А с какой скоростью тянулись бы за ним трубопроводы? В наше время, когда используются пластиковые трубы, намотанные на огромные барабаны, скорость прокладки полевых трубопроводов не превышает 10–15 км/час. Во время войны использовали обычные стальные трубы, которые нужно было свинчивать друг с другом, так что рекордной скоростью считались 3–5 км/час. Что же получается: рванув по автостраде в глубь Германии, наши танки через 3–4 часа израсходуют все свое топливо, после чего им придется ждать минимум сутки, когда к ним подтянут трубу с соляркой. Да и позволит ли еще противник протянуть ее?
Сделаю отступление. Полевые трубопроводы и сейчас, и во время войны использовались для подачи большого количества топлива к местам временного базирования танковых частей или к местам, откуда удобно подавать топливо дальше автомобильным, а то и гужевым транспортом. Например, в обороне, когда танки перемещаются на сравнительно небольшие расстояния. Или при подготовке к наступлению, когда неподалеку от места предполагаемого прорыва создаются запасы топлива, которые потом следуют за ворвавшимися в прорыв танками на грузовиках. Так, может, и в 1939 году, когда было принято решение перейти на дизеля, предполагалось действовать таким же образом? Сомневаюсь.
Если бы была принята такая тактика, последовал бы приказ начать разработки быстроходного топливозаправщика. Судите сами: по предвоенному штату танковые части имели в своем составе грузовики ЗИС-5, максимальная скорость которых не превышала 60 км/час. Могли ли они снабжать горючим танки, уходящие на запад со скоростью 100 км/час? Конечно же, нет. Значит, реальная скорость продвижения танковых частей в глубь территории противника составит менее 50 км/час.
Что же получается, прекрасный агрессивный танк БТ после установки на нем дизеля разом утрачивает половину, если не все свои агрессивные качества. А что приобретает взамен? Только пожаробезопасность.
Качество это, конечно, важное, но до конца 1939 года советские конструкторы им сознательно пренебрегали, а потом оно почему-то вдруг вышло на первый план. В. Суворов говорит, что это произошло после того, как Жуков, вернувшись из Монголии в 1940 году, доложил Сталину, что танки с карбюраторными двигателями легко загораются. Но позвольте, разве они начали загораться именно в 1939 году в Монголии? А разве в Испании, где наши танки воевали с 1936 года, они не горели? Да и потом, сколько танков сгорело в Монголии?
