Пока шло следствие, Елизавета Алексеевна пребывала в Таганроге. Все это время за ней присматривал П.М. Волконский, ежедневно сообщавший о каждом шаге вдовы Николаю I и отдельно Марии Федоровне. 21 апреля 1826 г. Елизавета выехала в Петербург. Ходили слухи, что она беременна от Александра I и ожидает рождения истинного наследника. Волконский же постоянно писал о ее предсмертной агонии.
Как только стало известно, что вдова покинула Таганрог, Мария Федоровна без свиты, загоняя лошадей галопом, помчалась навстречу снохе! Елизавета не должна была доехать до столицы, и это казалось столь важным, что Мария Федоровна вынуждена была сама проконтролировать исполнение кровавого приказа.
Кортеж Елизаветы Алексеевны остановился в Белёве, поскольку императрице стало дурно. Здесь она и умерла в ночь с 3 на 4 мая. Имеются косвенные свидетельства, что смерть ее была насильственной. Намекал на это и лейб-медик императрицы с 1808 г. Конрад фон Штофреген, прямо говорила об этом и камер-фрейлина княжна Варвара Михайловна Волконская, сопровождавшая Елизавету Алексеевну в Таганрог и обратно. В ночь смерти императрицы фрейлина страдала бессонницей. Перед рассветом она увидела, как двое неизвестных вынесли из спальни Елизаветы чье-то тело. Волконская тайком последовала за шествием и поняла, что несут бесчувственную императрицу, которую бросили в пруд. Фрейлина подняла крики, прибежали слуги, достали несчастную жертву со дна, но было уже поздно. Подтверждения или опровержения этот рассказ не имеет, а фрейлину признали безумной.
Мария Федоровна появилась в Белёве через несколько часов после кончины Елизаветы, с собою она привезла заранее подготовленный погребальный наряд для снохи. Войдя в комнату, где лежала покойница, Мария Федоровна собственноручно обыскала помещение и труп, содрала с Елизаветы все фамильные драгоценности, допросила фрейлин и обслугу и тотчас уехала. Свекровь искала дневник Елизаветы Алексеевны, который та ежедневно вела, начиная с 1792 г.! В нем наверняка содержался опасный компромат на всю династию Романовых, но прежде всего на Николая I и Марию Федоровну. Фрейлины показали, что незадолго до смерти Елизавета передала фрейлине Юлии Даниловне Тиссен ларец из черного дерева и просила в случае ее смерти немедля отвезти его в Петербург и передать верному человеку. Полагают, что адресатом императрицы был историк Николай Михайлович Карамзин.
Мария Федоровна сломя голову пустилась в погоню. Тиссен была перехвачена у заставы столицы. Ларец у нее изъяли и отвезли к Марии Федоровне. Императрица-мать немедля закрылась с Николаем в зале, где жарко пылал камин. Там Мария Федоровна прочитала и просмотрела каждую бумагу из ларца. По мере прочтения она передавала листки Николаю, а император бросал их в огонь.
Н.М. Карамзин, которому Елизавета Алексеевна давала читать часть своего дневника, скончался через две недели после императрицы, почти сразу за тем, как черный ларец оказался в руках Марии Федоровны. Умер он 22 мая по причине осложнений от простуды, полученной им 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади.
22 июня 1826 г. прах Елизаветы Алексеевны торжественно похоронили в усыпальнице Петропавловского собора. Через несколько дней после похорон начался суд над декабристами, затем последовала казнь пяти осужденных.
Как видим, все умерли очень своевременно. А вскоре по высшему обществу столицы поползли слухи, будто законная супруга Николая I Александра Федоровна по молодости изменяла мужу и вскоре после свадьбы согрешила с Александром I. От него женщина и родила своего первенца Александра – законного продолжателя рода Романовых. Затаившаяся в Павловске Чугунная Императрица продолжала плести сети сложнейших политических интриг.
У основателя Оттоманской империи бея Османа I в силу кочевого образа жизни его народа войско состояло исключительно из конницы. Младший сын бей Орхан (Урхан) I Гази еще при жизни отца вел в 1310—1320 х гг. осаду очень важного в деле завоевания Византии города Брусы (по-турецки Бурсы) и убедился, что для победы при осаде регулярная пехота необходима больше, чем конница. Воевать пешими турки не умели и не хотели, а потому примерно в 1330 г., уже будучи главой семейства Османов, бей организовал пеший отряд в 1 тыс. человек из рабов – христиан, обращенных в мусульманство. Это подразделение получило название Ени Чери – новая армия.
Выход султана Махмуда II в сопровождении янычар в 1810 г.
Согласно преданию, Орхан I весьма ценил ордена крестоносцев и новое войско решил создавать как военно-религиозное. Покровительствовать Ени Чери бей поручил дервишскому ордену бекташие. Глава ордена Хачи Бекташ во время церемонии провозглашения отряда оторвал от своего белого одеяния рукав, возложил его на голову ближайшего посвящаемого и назвал его янычаром – «новым воином». С этого времени и появилось это знаменитое прозвание, а головным убором янычар стала шапка, к задней стороне которой крепился кусок ткани.
В свое время Осман I установил для покоренных турками народов особый налог – девширме, т.е. «налог кровью». Раз в 5—7 лет христиане отдавали завоевателям каждого пятого мальчика в возрасте от 8 до 16 лет (на самом деле от 6 до 20 лет). Их обрезали, обращая в мусульманство, после чего мальчики поступали под присмотр турецких семей, обучались языку господ и воспитывались по мусульманским законам. Пленники эти считались «личными слугами султана», т.е. собственностью самого властелина.
Поначалу Ени Чери состояла из одной тысячи воинов. Поскольку все они оказались отчаянными вояками и проявляли чудеса храбрости, то постепенно быть янычаром стало престижно. Попасть в их ряды мечтали многие молодые турки, но получили они такую возможность не скоро.
В 1402 г. войско Османов было разгромлено в битве под Ангорой (ныне Анкара) воинством Тимура. Янычары погибли все до одного, а султан Баязид I попал в плен, где и умер. Завоеватель разделил страну на несколько частей, и, казалось, что империи не возродиться. К счастью для Османов, Тимур умер в 1405 г., и его государство развалилось само по себе. Это позволило султану Мураду II в течение 1420—1430 х гг. восстановить могущество Османов. Тогда же началось возрождение янычар.
С этого времени они стали элитой турецкой армии – гвардией султана. Но одновременно началось быстрое духовное разложение янычар. Особенно интенсивно оно шло после кончины Сулеймана II Великолепного. Дело в том, что долгое время янычарам запрещали жениться и иметь детей. Только в 1566 г. султан Селим II, вступая на престол, дозволил янычарам обзаводиться семьями и накапливать богатства. Крайне недовольные последним обстоятельством, этнические турки добились того, что с 1683 г. их тоже стали брать в янычары. Началась эпоха янычарского «беспредела» – грабежа мирного населения и противостояния гвардии султанам.
С середины XV в. гвардия начала вмешиваться в дела политические. Летом 1444 г. султан Мурад II, тот самый, кто покорил балканские народы, отошел от дел и передал власть своему 12 летнему сыну Мехмеду II. Воспользовавшись молодостью последнего, в 1449 г. янычары впервые в истории подняли мятеж против своего султана, требуя повышения жалованья. Пришлось властям удовлетворить их требование, а Мурад II вынужденно вернулся на престол. Когда в 1451 г. Мурад погиб, и султаном вновь стал Мехмед II, он постарался подкупить янычар и тоже впервые в истории сам выплатил бакшиш своей гвардии. С этого дня такая взятка вошла в традицию. Ее упразднил в 1774 г. Абдул Хамид I.
К началу XVII в. численность янычар достигла 90 тыс. человек – они стали самым крупным подразделением турецкой армии. Тогда же янычары оказались средоточием заговоров и дворцовых переворотов, стали сажать на престол угодных им султанов и свергать проштрафившихся. За 200 лет ими были свергнуты и убиты шесть султанов: Осман II в 1622 г., Мустафа I в 1623 г., Ибрагим в 1648 г., Мустафа II в 1703 г., Ахмед III в 1730 г. Последним из свергнутых и убитых янычарами стал в 1807 г. Селим III. Не будем забывать, что высших сановников янычары свергали и убивали гораздо чаще, нередко для того, чтобы запугать строптивых властителей.
Янычарская вольница оказалась одной из главных причин тяжелейших поражений, которые потерпела Османская империя в ходе Русско-турецких войн XVIII в. В 1789 г. умер султан Абдул Хаммид и на престол взошел Селим III. Именно он задумал реформы в турецком обществе по европейскому образцу. Первым делом был учрежден низам-и-джедид – войско, альтернативное янычарам, которое возглавили наемные французские офицеры.
Султан предложил янычарам записаться в новое войско, но они все как один отказались, затаив в душе злобу: Селим осыпал низам-и-джедид почестями и дарами, которые ранее получала гвардия. Раздражение янычар возрастало по мере того, как новые воины под началом французов одерживали победу за победой на полях сражений в Булгарии и Румелии.
