Свобода обладания — это высшая свобода индивидуума, остальное — общество, социальные связи, зависимости, оценки — всё это меркнет перед всесвободой бесконечного доллара. Nec plus ultra?[92] Устарело. Великий доллар преодолел пределы. Америка настаивает: мерой всех вещей является «торгующий индивид», он — смысл бытия и полюс жизни. Не мешайте ему делать, что он хочет, то есть торговать, и мы попадем «в счастливейший из миров». Я живу, а значит, я торгую. Я в центре бытия счастливейшего из миров. Но горе вам, если вы не даёте мне торговать, зарабатывать, наживаться. Отвязавшийся индивид, движимый эгоизмом и алчностью, — главный герой великой Америки. И сила её там, где верят в «эгоизм» и «алчность», считающиеся высшими добродетелями философии американского могущества. Ибо это Америка решает, что может быть взято в качестве универсального эталона, а что нет. Потому что вы сами приняли постулат — «материальное благосостояние превыше всего» — за аксиому. А раз так, то примите в комплекте весь комплекс идей и перечитайте перечень высших американских ценностей заново.
С того, кто торгует ради наживы, все правовые, административные, нравственные, религиозные и социальные ограничения должны быть сняты. А если их — множество, то это сила, с которой никто не имеет права не считаться, произвол её капризов, интересов, расчётов и выгод ложится в основу новой системы ценностей. Эта система не работает лишь там, где в неё не верят.
А что, если в неё перестанут верить те, кто живёт в самой Америке? Чёрный скажет, что больше не верит белым. Белый скажет, что его обманули в банке, выставив на улицу из купленного за ипотеку дома, поэтому он больше не верит в американскую финансовую систему. Незаконно лишившийся работы финансист, просмотревший неблагонадёжного получателя ипотеки, больше не верит в закон. Полицейский не верит мэру. Мэр больше не верит протестантскому пастору, так ловко раскрутившему его на деньги. Пастор больше не верит в Бога, ведь он рассчитывал на большее. Бог… Творец отвернулся от своего творения. Богооставленность — страшнейшее из наказаний, определяемое апологетами дарвиновской теории происхождения видов, позитивистами и материалистами как энтропия — разнос сложных систем. Сыпется то, что сложно устроено.
United States of America — это прежде всего States. И это только в Америке они штаты, а во всём остальном мире — государства. Почему они до сих пор United? Только благодаря вере в то, что ценности всего этого пространства — универсальны не только для жителей американских States, но и для большей части человечества. Торговля — объединила. Но осталось и то, что их разъединяет. Почему небольшая группа коррупционеров узурпировала власть, захватив себе львиную долю национальных богатств США? «Нас 99 процентов. Нас выгоняют взашей из наших домов. Нас принуждают выбирать между едой и арендой. Нам отказано в квалифицированной медицинской помощи. Мы страдаем от загрязнения окружающей среды. Мы работаем многие часы за маленькую плату и не имеем никаких прав, как если бы не работали вовсе. Мы не получаем ничего, тогда как 1 % получает всё. Мы и есть те самые 99 %» — это не «марш миллионов» в Москве, это Occupy Wall Street в США. Почему чёрных не берут в ЦРУ, хотя их равные права провозглашены? Почему китайцы не ассимилирутся, как все? Почему мексиканцы не соблюдают законы, за счёт чего имеют преимущество перед остальными законопослушными гражданами? Почему белые, создавшие американское государство, уравнены в правах с чёрными, которые понаехали в трюмах торговых кораблей? Закон един? Тогда почему в разных States он разный? Америка — страна равных возможностей, но почему тогда все живут так по-разному? И если все свободны и равны, то почему в равных условиях, то есть при равных возможностях, результат — благосостояние — неодинаков? И вот уже United не выглядит столь единым.
State, оно же государство, в современном мире есть не что иное, как национальное государство, или государство-нация — état-nation — европейский концепт республики, возникший в Новое время, по итогам Французской революции, и навязанный Западом всему остальному человечеству. США — политический продукт Старого Света — 50 республик — 50 сестёр, объединённых одержимостью торговли и жаждой наживы. 50 государств, каждое из которых имеет строгие административные границы, прочерченные по командирской линейке, гражданина в качестве главной социальной категории и общественный политический договор — все основные атрибуты суверенного государства-нации. Что держит вместе столь разнородные субъекты, не имеющие сколь-либо значительной общей истории, опыта совместного проживания, этнического и социального однообразия, общей культуры за пределами «Голливуда» и одинаковой справедливости для всех? В Америке есть то, что действительно объединяет это лоскутное одеяло, — страх перед государством, воспринимаемым в качестве морского чудовища — Левиафана, приводящего в трепет, и невидимая рука закона. Что станет с этой конфедерацией государств, если там начнутся перебои со светом, выступления индейцев за независимость, а вера в единство пропадёт?
Автор выражает благодарность: Александру Дугину за открытие темы сетевых войн, Наталье Макеевой за помощь в редактировании, Михаилу Анисимову за финансовую поддержку.
Бжезинский З. Великая шахматная доска. — М.: Международные отношения, 1999. С. 254.
Дугин А. Г. Великая война континентов // Конспирология. — М.: Арктогея, 1993.
Хардт М., Негри А. Империя. — М.: Праксис, 2004.
Хардт М., Негри А. Империя. — М.: Праксис, 2004.
Перкинс Дж. Исповедь экономического убийцы. — М.: Претекст, 2005.
Дугин А. Г. «Максимальный гуманизм» // Русская вещь. — М.: Арктогея, 2001.
Гарт Б. Л. Стратегия непрямых действий. — М.: Эксмо; Мидгард, 2008.
Шарп Дж. От диктатуры к демократии: стратегия и тактика освобождения. — М.: Свободный выбор; Новое издательство, 2005.
Понятие «международные отношения» в действительности, с научной точки зрения, является не совсем точным, так как в русском языке представляет собой некорректно переведённое понятие International Relations. Понятие International характеризует в данном случае отношения между национальными государствами, или, попросту, нациями, то есть в буквальном смысле отношения между государствами, а не между народами, что далеко не одно и то же. Точнее в этом случае использовать понятие «межнациональные отношения», то есть отношения между нациями, под которыми в западной научной литературе подразумеваются именно государства-нации. Однако в русском языке опять же не совсем точно под межнациональными отношениями часто понимают отношения между народами (их часто у нас определяют словом национальность) или даже этносами, а не между государствами. Также возможно использование прямого аналога понятия International Relations — интернациональные отношения. Но и здесь мы ощущаем наличие дополнительной смысловой нагрузки, связанной с марксистским периодом русской истории. В этой связи в данной работе мы будем использовать как устоявшееся понятие «международные отношения», взяв его в кавычки, так и варианты — межнациональные отношения (вне контекста народов или этносов) и интернациональные отношения (не имея в виду марксистский контекст).
Богатуров А. Д. Синдром поглощения в международной политике // Pro et Contra. 1999. Т. 4. № 4.
Баталов Э. Предмет философии международных отношений // Международные процессы. 2004. Т. 2. № 1(4).
Цыганков П. А. Теория международных отношений. — М., 2006.
DruryShadiaLeo Strauss and the American Right // London: Macmillan, 1999.
Делез Ж., Гваттари Ф. Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения. — М.: У-Фактория, 2007.
Хардт М., Негри А. Империя. — М.: Праксис, 2004.
Коровин В. М. Главная военная тайна США: сетевые войны. — М.: Эксмо, Яуза, 2009.
BergerP.L. (ed.) Te Desecularization of the world: Resurgent Religion and World Politics // Washington en Michigan: Te Ethics and Public Policy Center en Wm. B. Eerdmans Publishing Co. 1999.
