class="p1">Подавляющее большинство буржуазных историков Англии разделяет эту антисоветскую теорию.«…Коммунистическая Россия стала наследником нацистской Германии в Центральной и Восточной Европе…», — злопыхательски, не приводя никаких аргументов, заявляет Ч. Уилмот. Во всех странах Европы, кроме Финляндии, куда вступили русские войска, утверждает А. Тойнби, изменения состояли «просто в замене германской тирании русской». С клеветой на советскую внешнюю политику, освободительную миссию Советской Армии выступают биограф Черчилля Л. Брод и военный историк Б. Кольер [2].
Для того чтобы обосновать «жесткую линию», которую Англия, а затем и США стали проводить в мае-июне 1945 года в отношениях с СССР, многие буржуазные авторы заявляют, что СССР будто бы сразу после подписания стал нарушать Ялтинские соглашения и сделал невозможным дальнейшее сохранение «великого союза». Об этом пишут Ч. Уилмот, А. Брайант, лорд Стрэнг, Л. Брод, Дж. Фуллер, Л. Вудвард. Л. Вудвард, в частности, утверждает, что Москва нарушила договоренность относительно формирования польского правительства национального единства, «произвела переворот» в Бухаресте, резко изменила позицию по германскому вопросу, отказавшись от расчленения Германии, которое она якобы поддерживала во время предыдущих переговоров, и т. д. Следовательно, как бы продолжает X. Аллен, именно Советский Союз виноват в создании англо-американского блока, а затем и в начале «холодной войны» [3].
Фальсификаторская версия о «советском империализме» нашла полную поддержку у А. Идена. Он тщится доказать, что после окончания Крымской конференции Советское правительство резко отказалось от сотрудничества с Англией и США и нарушило «Декларацию об освобожденной Европе». Более того, Иден утверждает, что «переворот» в Бухаресте был запланирован Москвой «еще до окончания конференции» [4].
Естественно, что никаких доказательств ни Иден, ни другие пропагандисты антисоветской версии привести не могут. Совершенно игнорируя обстановку, сложившуюся в 1944–1945 годах в Европе, они не желают считаться со стремлением народов покончить с остатками фашизма и внутренней реакцией. В результате все прогрессивные изменения, происходившие в Польше, Румынии, Венгрии и других странах Центральной и Юго-Восточной Европы, объясняются только одним — «происками Москвы», «советским империализмом».
Далеко не все английские историки согласны с таким, прямо скажем, фальсификаторским подходом к историческим фактам. «Разговоры о русской аннексии Чехословакии или Венгрии, — писал в 1947 году исследователь англо-русских отношений К. Мидлтон, — являются таким же абсурдом, каким было бы обвинение Англии в аннексии Бельгии или Греции. Во всяком случае, не стоит говорить о тоталитарных системах в Восточной Европе после ликвидации ими (Англией и США. — Г. Р.) демо-кратии в Греции и терпимости к фашизму в Испании и Португалии» [5]. К сожалению, реалистические оценки внешней политики СССР периода 1944–1945 годов весьма редки в работах последующих лет.
Противоречивые суждения можно встретить и у представителей объективистско-критического направления. В этом смысле характерна книга А. Тейлора «Английская история, 1914–1945». Рассматривая итоги Тегеранской конференции, причины, по которым СССР настаивал на принятии решения о высадке войск США и Англии во Франции весной 1944 года, автор пишет: «Если бы Сталин готовился к «холодной войне» в то время, когда он еще вел «горячую», он постарался бы убедить англичан и американцев сосредоточить усилия на Юго-Восточной Европе. Пока они кончали бы с Балканами, советские войска оказались бы на Рейне вместо Эльбы. В действительности, Сталин убеждал американцев атаковать непосредственно Германию. Это была лучшая стратегия войны с его точки зрения, но худшая с точки зрения послевоенного периода». Трезвое, реалистическое высказывание! Однако через несколько страниц Тейлор замечает, что коммунизм в Европе не добился «видимых успехов», за «исключением стран, куда он был внесен советским оружием» [6].
Бездоказательные утверждения, полное отсутствие аргументов и логики характеризуют позицию многих буржуазных авторов Англии, пишущих о внешней политике Советского Союза 1944–1945 годов. Чтобы хоть как-то подкрепить свои шаткие заявления, буржуазные исследователи прибегают к фальсификации решений, принятых Потсдамской конференцией трех великих держав (17 июля — 2 августа 1945 г.).
Львиная доля искажения падает на итоги дискуссии между делегациями СССР, Англии и США по вопросу о западных границах Польши. При этом выдвигаются две точки зрения. «Без консультации с Лондоном и Вашингтоном, — пишет основоположник английского ревизионизма в истории войны Ч. Уилмот, — Сталин уполномочил польское правительство принять под управление германские территории до рек Одера и Нейссе, линии, которую президент и премьер-министр никогда не признавали. Так польский вопрос был «решен» Сталиным собственным путем и к собственной выгоде в нарушение его прежних обязательств». Западные державы, отмеча-ет Макнейл, были вынуждены подчиниться «свершившемуся факту». Другие авторы, наоборот, утверждают, что вопрос о западных границах Польши в Потсдаме «остался нерешенным» (С. Ловери, Л. Брод) [7].
И та, и другая точки зрения противоречат действительности. Уилмот и Макнейл, конечно, знали, что вопрос о границах Польши обсуждался на Тегеранской и Крымской конференциях, что в Крыму было достигнуто принципиальное решение о передаче Польше древних западных земель вплоть до реки Одер. В ходе наступления Советской Армии на освобожденных землях, которые, согласно крымским решениям, отходили к Польше, стала возникать польская администрация. Когда об этом встал вопрос в Потсдаме, президент США Г. Трумэн в принципе согласился с разъяснением И. В. Сталина. «Я не знаю, какой может быть вред для нашего общего дела, — заявил тогда И. В. Сталин, — если поляки устраивают свою администрацию на той территории, которая и без того должна остаться у Польши». На что Трумэн заметил: «У меня нет никаких возражений против высказанного мнения относительно будущей границы Польши». Черчилль ограничился замечанием, что, хотя у него есть что сказать по вопросу о западной границе Польши, время для этого еще не пришло [8].
Записи выступлений глав правительств и министров иностранных дел СССР, Англии и США на заседаниях Потсдамской конференции свидетельствуют, что после длительного обсуждения и консультаций с представителями польского правительства национального единства 31 июля 1945 г. было достигнуто окончательное соглашение о западной границе Польши по Одеру и Нейссе [9], что полностью опровергает вторую точку зрения.
Антиисторический, ревизионистский подход английской историографии к вопросу о западной границе Польши встречает отпор некоторых буржуазных авторов. Так, Б. Гарднер подчеркивает, что поскольку новые границы Польши были зафиксированы в протоколах Потсдама, то их следует расценивать как «международное признание». Даже Черчилль, который не соглашался с линией Одер — Нейссе (выступления в Потсдаме 21 и 22 июля 1945 г.), вынужден отметить, что Трумэн фактически не возражал, а новая английская делегация, прибывшая на конференцию после победы лейбористов на парламентских выборах 25 июля 1945 г., согласилась с ней. Западные держа-вы, как бы заключает А. Верт, приняли границу по Одеру — Нейссе [10].
Протоколы конференции, опубликованные Советским Союзом, наносят сильный удар по фальсификаторам истории. Они показывают, что ответственные руководители Англии и США —
