Более 40 лет своей жизни Мартин Борман-младший прожил, уже не скрывая свою фамилию, он участвовал в диалоге «Дети нацистов – дети жертв», много раз приезжал в Израиль. Он понимал, что его отец – один из чудовищных преступников ХХ века и был абсолютно согласен с приговором Нюрнбергского процесса. Он говорил: «Милость Божия заключается в том, что все дети и внуки Мартина Бормана-старшего стали убежденными христианами». О версии генерала Р. Гелена, утверждавшего что его отец был советским шпионом, Борман-младший узнал в 1949 году. Его шокировало подобное предположение, о чем он позднее рассказывал: «Я пришел в ужас. Быстро вскочил на велисипед, примчался к своему дяде Альберту и спросил его дрожащим голосом: „Неужели это правда? Отец работал на русских, а я и мама ничего не знали?“» Однако дядя имел свою точку зрения. Он сообщил, что Гелен и многие другие генералы вермахта служили американцам, как лакеи. Им нужно было моральное оправдание, что другие еще хуже, поэтому они и придумали версию о шпионаже Бормана на СССР. Это полная ерунда. Мой отец верил в Адольфа Гитлера, как в Бога, за три недели до взятия Берлина он сказал мне: «Германия одержит победу, даже умирающий лев может нанести лапой смертельный удар». Впрочем, Мартин Борман-младший согласился, что дыма без огня не бывает: «Я не исключаю, что некто из окружения отца попытался наладить контакт с русскими. Вероятно, отсюда и идут эти мифы».
И верно, мифов вокруг имени Мартина Бормана великое множество. Один из них родился после того, как на Введенском кладбище Москвы (неподалеку от Лефортово) 20 лет назад неожиданно нашли и даже успели сфотографировать могильную плиту с готическим шрифтом: Martin Bormann, 1900–1973. После могила таинственным образом исчезла, и это всколыхнуло целую серию публикаций о том, что Борман не погиб в 1945 году, а был тайно вывезен в Москву и жил на сталинской даче. После похорон его останки якобы извлекли из могилы и впоследствии перезахоронили в Берлине, где их затем обнаружили при рытье котлована. Однако серьезных подтверждений эта версия не получила. Между тем исследователь, доктор исторических наук Эмиль фон Майербах рассказывает, что кроме Гелена имя знаменитого шпиона Вертера называл еще один человек – маршал Советского Союза Андрей Еременко. «Он тоже считал, что это Мартин Борман, хотя никаких доказательств этого не нашел, – говорит историк. – <…> Я читал документ, датированный 1969 годом, – донесение осведомителя американцев в Восточном Берлине. Офицер из спецслужб ГДР был уверен, что советская разведка завербовала Бормана еще 30 лет назад: тот внедрился в аппарат Гитлера по приказу лидера Компартии Германии Эрнста Тельмана. Разумеется, мне сложно в такое поверить. Однако факт остается фактом: агент Вертер работал в самом ближайшем окружении Гитлера. То, что это близкий друг фюрера либо один из министров Третьего рейха, не подвергается сомнению. Но если Борман действительно сотрудничал с СССР, то, думаю, это не был шкурный вопрос». Интересно, что Эмиль фон Майербах не единственный, кто упоминает имя маршала Еременко в связи с версией «Мартин Борман – советский шпион». Об этом же говорил ученый Борис Тартаковский (1911–1992), по словам которого, маршал Еременко перед самой смертью, в 1970 году, открыл ему тайну, можно сказать, государственного значения. Она касалась Бормана – тот, как уверял Еременко, был не кто иной, как особо законспирированный советский разведчик. Откуда маршал знал об этом и почему открылся Тартаковскому, последний не уточняет, однако услышанное настолько его поразило, что он последующие двадцать лет посвятил архивным розыскам и собиранию сведений о Бормане. Результатом этой титанической работы стала его документальная повесть «Мартин Борман – агент советской разведки», в которой прослежен весь жизненный путь Бормана, заканчивая майскими событиями в Берлине в 1945 году. Из повествования Тартаковского следует, что Борман был внедрен в окружение Гитлера по рекомендации главы немецких коммунистов Эрнста Тельмана, который в первой половине 1920-х годов многократно приезжал в СССР. Якобы в один из своих приездов произошел разговор Тельмана с Артузовым и Берзиным, занимавшими крупные должности в системе ГРУ РККА, в котором была высказана мысль о желательном внедрении коммунистического агента в ближайшее окружение Гитлера. Тельман сообщил, что у него есть на примете подходящая кандидатура – его хороший знакомый из «Союза Спартака» Мартин Борман, известный немецким коммунистам как «товарищ Карл». Рекомендация Тельмана была порукой для комкоров, и вскоре в Ленинград прибыл на пароходе «товарищ Карл». На машине его привезли в Москву, где представили И. В. Сталину. Так начался путь Мартина Бормана к вершинам власти Третьего рейха, чему, помимо ума и большой воли, какими отличался «товарищ Карл», способствовало и то обстоятельство, что он лично знал Адольфа Гитлера. Они познакомились на фронте во время Первой мировой войны, когда Гитлер еще был ефрейтором Шикльгрубером. Используя все возможности, постоянно находясь на грани смертельного риска, «товарищ Карл» сумел войти в полное доверие к фюреру, став его ближайшим помощником и сосредоточив, таким образом, в своих руках громадную власть. Его сотрудничество с советской разведкой не прекращалось, и руководство регулярно получало донесения о всех планах Гитлера. По версии Тартаковского, именно «товарищ Карл» начиная с июля 1941 года стенографировал застольные беседы Гитлера, которые ныне известны как «Завещание Гитлера» (впервые изданы во Франции в 1959 году). Именно его подпись вместе с подписями Геббельса, Кребса и Бургдорфа стоит под личным завещанием Гитлера; именно он (вместе с Геббельсом) стоял у покоев фюрера в рейхсканцелярии, дожидаясь самоубийства Гитлера и Евы Браун. Именно под его руководством состоялось сожжение их тел. Это произошло в 15 часов 30 мин 30 апреля 1945 года, а в 5 часов утра 1 мая Борман передал по рации сообщение советскому командованию о месте своего нахождения. Дальнейшие события в изложении Тартаковского развивались следующим образом: в 14 часов к зданию рейхсканцелярии подошли советские тяжелые танки с несколькими группами бойцов во главе с начальником военной разведки СССР генералом И. Серовым. Одна из групп скрылась в рейхсканцелярии, и через некоторое время ее бойцы вывели из здания мужчину, на голову которого был надет мешок. Этого человека, которым якобы и был Мартин Борман, советские воины опустили в люк танка, который взял курс на аэродром. Тартаковский ничего не сообщает о дальнейшей судьбе нациста, но точно указывает место, где он будто бы погребен, – кладбище в Лефортово. Об этом захоронении, на памятнике которого была выбита надпись: «Martin Bormann, 1900–1973», мы уже упоминали. Некоторые исследователи, кстати, обращают внимание на тот факт, что дата смерти, указанная на захоронении, совпадает с годом, когда Бормана официально объявили в ФРГ умершим. О том, случайность это или же подтверждение версии Тартаковского, историки спорят по сей день.
И все же версия о том, что Мартин Борман – советский шпион, кажется фантастической!
Многие, очень многие пытались развенчать этот, как они считали, миф. Были даже такие доводы: если бы Борман был советским разведчиком, причем на столь высоком посту, то зимой 1941 года немцы бы не к Москве подходили, а бились в агонии, защищая свой Берлин. Ведь если бы Сталин знал о планах Гитлера, неужели он допустил бы столь многочисленные поражения в начале войны? Однако сторонники версии Тартаковского отвечают на это, что поражения были временными и победа под Москвой осталась за нами. И это несмотря на то, что перед самой войной было уничтожено немало и ценных командиров Красной армии, и первоклассных разведчиков. А что если предположить, что версия о Бормане как о советском шпионе это совсем не миф? Ведь, как считают некоторые военные историки, Сталина не устраивали навязанные Гитлером сроки начала войны и он решил вести свою игру. Это все говорит о том, что Верховное главнокомандование очень рассчитывало на своего надежного человека в самом высшем руководстве рейха. Кроме того, если это миф, то каким образом советской разведке стала известна точная дата и время наступления немецкой армии на Курской дуге, что дало советскому командованию возможность нанести противнику мощный контрудар? А ведь о плане и времени этой операции знали лишь несколько человек, причем из самого ближайшего окружения фюрера. Откуда, в таком случае, произошла утечка информации, причем информации особой важности? Кто он, этот таинственный информатор, чьи чрезвычайно важные сведения решили исход всей войны?
Ответ на этот вопрос до сих пор не найден, и сделать это чрезвычайно трудно. Ведь ввиду особой важности анкетные данные и фотографии ценного агента, работающего в самом логове Гитлера, нигде не фигурировали. Ничего не известно и о поручениях, которые он выполнял: был издан лишь приказ по ведомству с грифом «Совершенно секретно».
