Эта легитимность монополизирована сегодня левыми, на Востоке; Запад даже не заметил раскола легальности и легитимности. Англосаксы и католическая церковь еще не знают и не делают различия (с. 184).
01.08.48. Романтика — это (по братьям Шлегелям) Средневековье; и то и другое в смешении: романское и германское; и то и другое идентично Европе. Ну, если это так, из того, что имеется in concreto, самый романтичный, самый средневековый, самый европейский — английский язык (и вместе с ним английский дух).
При этом немецкое притязание со времен Фихте было нападением на эту Европу. Результатом этого стало лишь одно: была открыта дорога Востоку (с. 184).
01.08.48. Не Робеспьер, но Меттерних разбил монаршью корону. Бывает лишь саморазрушение, суицид. Реставрация — это специфический метод уничтожения и разрушения реставрируемого. Почему? Потому, что это саморазрушение. Итак, никаких реставраций! Ни церкви, ни государства, ни монархии, ни демократии, ни трона, ни алтаря, ни ушедших форм свободы, ни ушедших форм обязательства и власти. «Wir ordnens. Es zerfallt. Wir ordnens wieder und zerfallen selbst» (Дуинская элегия) (с. 185).
05.08.48. В одном Propos d'Alain нашел я цитату: пространство есть отражение нашей власти, а время — отражение бессилия. Так ли это со временем, этот вопрос я оставляю открытым. Но пространство есть власть. Поэтому слово Grossraum прижилось, а вот Grosszeit (Большое Время — нем.) невозможно, и говорят «grosse Zeit» (Большое Время — нем.). Существо бытия — это пространственное бытие, местоположение, пространство, власть; это не временная вереница; это — присутствие, т. е. пространство. Непроницаемость тел была пространством и властью. Кончается даже это. Безграничная проницаемость волн — это уже не власть, но влияние. Бог мертв — это означает: пространство мертво, телесность мертва (при всех страхах за свою жизнь неописуемое равнодушие масс относительно физической смерти и разрушения их телесного образа); вместо всего этого — подчинение силе. Пространство — это наличная власть, но и сила. Время — и не то, и не другое; сила — это местоположения власть; власть — местоположенная сила (с. 187).
10.01.48. Государственный закон до тех пор остается правом, покуда действительностью является ни от кого не зависящая единичность (sebststandige Einzelheit) индивида (с. 213).
25.02.49. Что сошлось в 1900–1914 гг.? Обожествление тела и отелеснение Бога (с. 213).
25.02.49. Государство было их наличным Богом. То есть пруссаков. Антитеологический французский опыт они всерьез приняли на теологический манер. Государство было прусским таинством причастия (с. 222).
07.03.49. Что же Ты делаешь в Плеттенбурге? Я нахожусь в стадии перехода от существования (Existenz) к сущности (Essenz). Я разосуществляю (деэкзистенциализирую) себя и свое существо. Разве это не похвально? Разве это не заслуживает Нобелевской премии высшей пробы? (с. 224).
08.03.49. Назад к Гёте? Тогда прежде всего необходимо было бы восстановить пространство Гёте и снять действительность нашего сегодняшнего человеческого пространства. Что было действительным пространством Гёте? Его экзистенциальным образом мира? Конкретный ответ дан в стихотворении: «Над моей шляпой только звезды». Это конкретное чувство пространства человека Гёте в его высшем проявлении. Что, однако, есть сегодня действительное пространство человека? Над нашими шляпами гудят самолеты, иногда свои, иногда чужие; движение во времени и пространстве: при движении в ограниченном пространстве мимо быстро пролетают близкие предметы; далекие предметы движутся медленно и в конечном счете кажутся недвижимыми, как неподвижные звезды. При движении во времени долго тянутся лишь теперешние секунды, минуты, дни; удаленные, напротив, летят быстро; год короток, длинен час.
Хочу быть помысленным, ибо сам есть мысль (с. 224).
14.03.49. Эхо эха. Никто не говорит больше подлинных слов, эхо отвечает на эхо (с. 226).
18.03.49. …Все три народа: греки, римляне и евреи, — убили своих величайших людей: Сократа, Юлия Цезаря и Иисуса Христа. Однако величие и моральное превосходство римлян проявились в том, что убийство своего гения они не облекли в судебную форму (с. 227).
25.04.49. (К. Шмитт делает выписку и комментирует Ernst Troeltsch. Die Soziallehren der christlichen Kirchen und Gruppen. Tubingen, 1912. S. 173.)
Четыре элемента внутренне соединены, составляют единую культуру (а именно единую культуру ИХ — Иисуса Христа, т. е. христианскую, у Шмитта в тексте — «СД», т. е. Cristus Deus — Бога Христа (лат.)). Божественная власть и земная власть в естественном праве составляют единство; конечно, естественное право лишь относительно релятивно; иначе воспринимать естественное право было бы абсолютно неправильно.
Демократия есть кратократия. Homo homini homo (Человек человеку человек — лат.)…
…Форма есть существо права … Высшее проявление формального есть субстанция права … У права нет иной субстанции (с. 234).
01.10.49. Идеалом Ленина была электрифицированная Земля … Если бы мы имели идеалы, нашим идеалом скорее была бы деэлектрифицированная Земля … Поскольку мы любим нашу Землю (с. 273).
26.11.49. …Коммунистический порядок… (с. 281).
V
Конечно, эти отрывки требуют внимательного и пространного комментария. В них — повторю — и начатки нового социального знания, и множество скрытых смыслов, контекстов, аллюзий, тайных перекличек и намеков. В них вдруг появляются понятия, которыми сам Карл Шмитт никогда не воспользуется. Но которые впоследствии станут фундаментальными для (и у) авторов, ничего общего (вроде бы) с немецким правоведом не имеющих и работ его не знающих (например, «кратократия», «коммунистический порядок»). В них также запечатлен опыт самопознания. Последнее представляется крайне важным. По моему разумению, чаямое нами новое социальное знание (подчеркну еще и еще раз: идущее и от Карла Шмитта) предполагает (обязательно!) и процедуру самопознания. При этом заметим: Карл Шмитт ни от чего не отрекается. Здесь, конечно, и гордыня, и высокомерие, и характер. Важнее другое: он не считает себя неправым. Поверженным (вместе со своей Германией) — да; однако продолжает ту же мелодию. И вновь и вновь я задаюсь вопросом о гениальности и «злодействе». И не могу сказать ничего вразумительного … Первородный грех скорее антропология, чем политика etc.
Неужели всё так безнадежно? И нет никакого выхода? Или нет выхода на этих путях? И возможно ли вообще разделить «гений» и «злодейство» (при этом, конечно, не всякий гений предполагает зло)?
О, что мне сделать в память друга? В твою единственную честь…
Мы были музыкой во льду.
Б. Пастернак
Взяться за перо и написать несколько страниц о Николае Никаноровиче Разумовиче буквально заставил меня один из друзей. К десятилетию со дня смерти Н.Н. предполагалось издать сборник воспоминаний о нем. Не было бы этого давления, апелляции к моральному долгу по отношению к памяти покойного учителя и друга, не стал бы … Ей-богу, не стал бы. Я всегда думал, что напишу о нем, подводя итоги собственной жизни. Поскольку социопсихологически ощущаю себя его наследником (надеюсь, сын Коля, Разумович-младший, не обидится).
Каким человеком был Н.Н.? В чем значение, смысл и задача его жизни? Почему сегодня мы вспоминаем его?
