участницы ЕС, предупреждает о ненадежности Газпрома и говорит о том, что срочно нужно менять свою энергетическую политику, чтобы не попасть в «опасную зависимость от России» [458].
«Мы наблюдаем настойчивые попытки России оказывать влияние на европейские энергетические концерны, вплоть до посягательств на их приобретение. В конце концов под контроль Москвы может перейти энергоснабжение всего ЕС», — предостерегает министр иностранных дел Латвии Арти Пабрикс [459]. В Прибалтике, где отношение к Кремлю в основном негативное, пресса пишет о планах Москвы создать русско-итальянско-немецкий энергетический гигант. В долгосрочной перспективе России хотелось бы вытеснить из Европы Соединенные Штаты с их влиянием и самой начать играть ведущую роль в Старом Свете. Такие сообщения подтверждаются предупреждениями американского инвестора и банкира Джорджа Сороса о том, что Европа может проиграть в энергетической войне, и ей останется только отдаться на «милость России» [460]. Если Запад не уступит и защитит свой рынок, он нарушит все энергетические игры Кремля, пишет московская оппозиционная газета «Коммерсантъ» [461]. Действительно, многие кремлевские критики в Москве думают, что для России нет никакой альтернативы продаже газа на Запад, и, по крайней мере в ближайшем будущем, поток денег за газ из ЕС не оскудеет.
Однако отменять военное положение еще рано. До тех пор пока в Москве господствуют не закон и право, а слово президента, все может измениться буквально за один день. Пока что лишь немногие националисты в Кремле поддержали рационалистскую политику Путина, но нельзя с уверенностью сказать, что так будет всегда. Нет гарантии, что через несколько лет националистически настроенные лидеры не попытаются решить проблемы в стране по-своему — обвинив зажиточных европейцев в том, что те украли свое благосостояние у россиян, и заговорив о повышении цен на газ. Нельзя также исключить и того, что в результате неожиданных технических неисправностей или взрывов трубопровод, по которому на Запад идет газ, будет поврежден.
Опасность угрожает даже без вмешательства политики. К примеру, в морозном январе 2006 года итальянское правительство издало указ, требующий от потребителей переключения обогревателей на пару градусов ниже, — во всех домах и офисах. Исключение было сделано лишь для больниц, домов престарелых, начальных школ и детских садов. Румыния же до сих пор производит часть своей энергии из угля и нефти. Причина: обе эти страны, как и Венгрия, Сербия и Хорватия, получают недостаточно газа из России. Газпром по собственной инициативе сократил объем поставок, предусмотренный договором, чтобы отреагировать на увеличившийся спрос в России. Цифры, получаемые из Москвы, противоречивы. Официально Газпром заявил, что будет доставлять «европейским потребителям на 7 % газа больше, чем указано в договоре». А через несколько часов концерн объявил об ограничении поставок европейским клиентам. Украина тоже утверждает, что она получила на 40 млн кубометров газа меньше, чем договаривалась с Газпромом [462].
Еще одним источником опасности являются изношенные трубы, а таковыми, по мнению экспертов, являются три четверти газопровода [463]. Министр природных ресурсов Юрий Трутнев предупреждал, что залежи нефти в России не вечны: уже в 2015 году запасы черного золота могут иссякнуть [464]. Газа, по оценке Трутнева, должно хватить еще на 70 лет. Но это положение может измениться из-за неэффективного управления энергетическими концернами. Бывший заместитель министра Владимир Милов предупреждает, что по причине бесхозяйственности Газпром в 2008 году пережил спад производства, который вряд ли можно как-то компенсировать, хотя Россия и владеет третью запасов всего газа в мире [465].
Комиссия ЕС опасается, что Европу по-прежнему ожидают недостаточные поставки газа из России. «А вдруг снова будет так холодно, как прошлой зимой — продолжит ли Россия поставлять оговоренные объемы? — беспокоится комиссар ЕС по энергетике Андрис Пиебалгс. — Холодная зима может все испортить». В надежности страны он уверен, но его беспокоят монополия власти и экспортная монополия Газпрома. Это отпугивает иностранных инвесторов и поощряет «планово-экономическое управление», предостерегает комиссар ЕС. Международное энергетическое агентство (IEA), в свою очередь, тоже предупреждает о возможном кризисе поставок российского газа. Как бы там ни было, Европа должна усвоить урок российско-украинской газовой войны, вспыхнувшей зимой 2006 года. Государства — члены ЕС должны осознать свою наивность в энергетической политике и перейти к более активному сотрудничеству, к решению проблемы на комплексной основе, например, за счет широкого использования альтернативных источников, экономии энергии, создания дополнительных трубопроводов и терминалов сжиженного газа.
Можно по-другому взглянуть и на использование атомной энергии. Обсуждения этого вопроса идут полным ходом. Из-за отключения ядерных реакторов Германии нужно больше нефти и газа, а большая их часть поступает из России. Реализуя планы поэтапного отказа от ядерного топлива, Германия до 2020 года должна найти ему замену для выработки энергии мощностью 40 гигаватт [466]. Для удовлетворения таких запросов своего партнера в углеводородном сырье России необходимо, наоборот, построить к 2030 году атомные электростанции на такую же суммарную мощность, замещая в своем потреблении газ и нефть ураном [467]. К 2020 году Москва собирается построить сорок новых ядерных реакторов. Чем больше атомной энергии в российских сетях, тем мощнее приток наличных, ведь, сэкономив нефть и газ, правительство может экспортировать их на мировые рынки, зарабатывая на этом в восемь раз больше [468].
Парадоксальная ситуация: дополнительный спрос на нефть и газ, возникший в Германии в связи с планируемым закрытием атомных электростанций, частично покрывается за счет строительства новых ядерных реакторов. Хотя удаленность этих реакторов, несмотря на опыт Чернобыля, и дает определенные гарантии, весьма сомнительно, что российские реакторы безопаснее немецких [469]. Таким образом, настало время приступить к обсуждению ядерного комплекса.
Известно, что Газпром является активным акционером новых атомных электростанций. В сооружении новых реакторов участвует не только этот огромный концерн, поступают также и немецкие средства, хотя эти суммы имеют скорее символическое значение. Как и в других секторах экономики, в атомной промышленности государство хочет владеть большей частью активов.
Очень важным вопросом является поиск энергетических альтернатив, которые бы позволили выйти из зависимости от Москвы. Пока коммунисты в Кремле вовсю критикуют советские времена, нет поводов для беспокойства, что газовый кран перекроют, но западные политики опасаются, что критические голоса, которые до этого раздавались только шепотом, могут зазвучать громче и привести к проблемам в энергоснабжении. И тогда современная Россия станет менее надежным и предсказуемым партнером, у которого к тому же будет возможность использовать оружие «Э» [470]. Оружие это, подобно атомному, действует пока преимущественно по принципу устрашения: тот, кто его применит, навредит и себе. Такие понятия, как права человека и демократия, способны намного снизить эту опасность.
«Наивное и некритическое отношение
