Визит продолжается, и рано ставить точку на его результатах. Но мы уже можем сказать, что виден смысл в терпеливой работе в Новороссии. Да, мы бы от всей души хотели увидеть русские танки — не снятые с постамента, а живые — на Буге. Но не все получается сразу. Большую рыбу — Украину — приходится тянуть медленно и упорно, как тянул кубинский Старик своего огромного тунца в рассказе Хемингуэя. Если бы российское руководство поддалось чувствам и рвануло — возможно, не было бы этого исторического поворота в Берлине, в Буэнос-Айресе и Рио.
Отступление из Славянска не только развязало руки и укрепило Стрелкова, но и дало возможность для дальнего маневра в Латинской Америке, в «мягком подбрюшье» противника. Хотя инстинкт говорит, как молодой удильщик — опытному рыбаку: «Давай подсекай!», но рассудок подсказывает, что рыбаку, то бишь президенту, иногда виднее.
Июль 2014 г.
Радуйтесь — нас с вами призвали всеблагие, как сотрапезников на пир. Мы с вами становимся свидетелями крутого поворота мировой истории. Интереснейшая геополитическая партия разыгрывается — с многочисленными игроками, на многих досках, да и правила меняются от места к месту. Где-то играют в лапту, где-то в тайский кикбоксинг, где-то по шахматным правилам, а высшие игроки — в бесконечное го, хитрую японскую игру для стратегов.
Россия — один из ведущих игроков; она старается положить конец американской гегемонии и возвратить миру его цветущую сложность. Америка пытается удержать позиции, которые она захватила в результате ряда побед. В 1945 она подмяла под себя Западную Европу, в 1991 — Восточную Европу и Россию. И вот наступил поворот. Покоренные страны стараются вырваться из-под американского ярма. Их лидером стала Россия.
Вся хитрость великого стратега в том, чтобы одновременно держать в уме и основную игру, и отдельные фронты. Путин это умеет. Он показал себя — снова — как мастер асимметричных ответов. Пока мы разглядывали на карте Донбасса Славянск и Горловку, Путин обошел противника с востока на карте мира и одержал блистательную победу, заключив гигантский газовый контракт с Китаем. Значение этого контракта невозможно переоценить. Он меняет глобальный расклад сил. Впервые с пятидесятых годов прочится союз Москва — Пекин не как фраза, но как новая реальность.
Этот союз выстраивался Сталиным, начиная с двадцатых годов, когда рукоплескал Ярославль вести о том, что рабочими и войсками Кантона взят Шанхай. Маяковский назвал это своим лучшим стихом. Советская Россия отдала китайцам все, что забрала Россия царская в пору китайского бессилья. Хрущев разбазарил заработанный Сталиным кредит доверия; хорошо, что хоть до войны дело не дошло. Путину пришлось восстанавливать отношения и пойти на заметные территориальные уступки Китаю при размежевании границ. Тогда его упрекали русские патриоты, но он оказался прав — без решения территориальных споров союз был бы невозможен.
Союзничество Москвы и Пекина против американской гегемонии реально началось несколько лет назад, в январе 2007 года, когда Россия и Китай наложили вето на проект западной резолюции Совбеза по Мьянме (Бирме). Это был шок для Запада — война против Бирмы была уже запущена, уже вышел фильм о Джеймсе Бонде, бомбящем Янгон (Рангун), а совместных русско-китайских вето не было с 1972 года. Бирма была другом Китая; России было, по большому счету, все равно — но Путин решил дать политический кредит Пекину. Без Москвы Пекин не посмел бы наложить вето.
Вслед за этим, в феврале 2007 года в Мюнхене Путин бросил открытый вызов американской гегемонии. Его оценили как one of Russia's periodic bouts of letting off steam at its diminished world status («Россия периодически выпускает пар по поводу падения своего статуса в мире»). Но эта речь объяснила и голосование по Мьянме, и последовавшее голосование в июле 2008 года, когда Россия и Китай совместно наложили вето на проект западной резолюции по Зимбабве в Совете Безопасности. (Хорошо вспомнить, что тогда президентом уже стал Медведев, которому ставят в вину голосование по Ливии, забыв о его достижениях).
Вето по Зимбабве было настоящим ударом по гегемонии — Запад не посмел через него перешагнуть, и Зимбабве избежала судьбы Сомали (западная резолюция по Сомали прошла, и эта страна погибла). И тут у России, в отличие от Китая, не было интересов в Зимбабве, но без России Пекин бы не посмел применить вето. Так Россия второй раз дала политический кредит Пекину и взяла на себя роль лидера в борьбе за многополярный мир. Американским ответом на это стала русско-грузинская война в августе 2008 года, проверка боем, которую русская армия с честью выдержала.
Мьянма и Зимбабве беспокоили Англию, но не континентальную Европу. Следующее серьезное совместное русско-китайское выступление — в Сирии — было ближе к Европе, но тоже не критично для европейцев. В Сирии русским (при поддержке Китая) удалось прищучить американцев. Американская гегемония начала рушиться.
В ответ американцы устроили переворот на Украине. Одной из целей было восстановить Западную Европу против России. Пусть Западная Европа сплотится под американской эгидой, ужаснувшись русской угрозе. Они устроили массовую истерию в прессе: можно было подумать, что русские танки уже на пути к Ла-Маншу.
Россия поначалу ответила Олимпиадой. Церемонии открытия и закрытия игр должны были показать европейцам, что Россию не надо бояться — ее можно любить как давешнего собрата и партнера в рамках одной великой европейской цивилизации. А значит— не нужно НАТО, не нужны американские ракеты и базы в Европе.
Именно так поняли Олимпиаду стратегические противники России, и именно поэтому они развязали безумную кампанию ненависти против Сочи, города-курорта на немодном берегу Черного моря — как против Мордора.
Шла борьба за сердца и умы европейцев. Американцы покорили Западную Европу тогда же, когда русские взяли Европу Восточную— в 1945 году. Но русские отказались от своей половины в роковом 1990, позволив этим странам самим определять свою судьбу. Американцы и не подумали вывести свои войска из Западной Европы. Они поставили во главе этих некогда великих держав своих ставленников, используя подкуп, силу, убийства, и в первую очередь свое владычество над дискурсом.
Европейские политики во власти и в основной оппозиции — в основном американские пудели и болонки, готовые предать интересы своих стран и народов по велению Вашингтона. Но за пределами контролируемого дозволенного дискурса возникли партии и движения радикальной оппозиции, крайне левые и крайне правые, поскольку это деление большого смысла в наши дни не имеет. Лидеры этих партий смело говорят: будущее Европы в союзе с Россией. Геть американщв, как сказали бы на мове.
Благодаря интернету возникло и мощное неструктурированное общественное мнение. К нему— через головы хозяев дискурса — потянулся Путин. Положительное влияние имело быстрое присоединение Крыма, потому что оно просигнализировало— Россия смеет. Не только говорить и протестовать, но и действовать. Так впервые с пятидесятых годов общественное мнение на Западе (в отличие от позиции крупных партий) склонилось на сторону России. Этот поворот в умах начался в радикальных и маргинальных кругах, среди антисионистов, антиглобалистов, антиимпериалистов, а затем распространился широко. Посмотрите комменты к статьям про Россию в самых антирусских газетах— Гардиан и Шпигель— и вы увидите, что общественное мнение склоняется в пользу России. И это — несмотря на модераторов, несмотря на «дочерей офицера из Крыма», пишущих из Лэнгли, несмотря на ангажированность и необъективность Гугла и других интернетных ресурсов.
Газовый контракт с Пекином — это важное сражение за будущее не столько Украины, сколько Западной Европы. Газ играет ключевую роль в этой конфигурации.
«Европа перестанет покупать русский газ, и Россия загнется», — говорят американцы и их европейские марионетки.
«Мы замерзнем раньше, чем у России кончатся деньги», — говорит европейская оппозиция.
Контракт с Китаем дает мощное оружие в руки европейских политиков, стремящихся освободиться от американского контроля. Теперь они могут сказать своим избирателям: «Россия продаст газ Китаю, а мы замерзнем — потому что так захотелось американцам. Долой американскую оккупацию! Даешь Европу с Россией во главе!»
Американцы думали пожертвовать России Крым и натравить на нее европейцев. Но ввязавшись в заварушку, американцы могут потерять Германию — если там поймут, что с Россией дружить лучше, выгоднее и более созвучно национальному духу. Мы, конечно, хотим, чтобы Путин вернул Украину, но Германия — круче. Если подружимся с Германией, то Украина придет сама. А ключи к сердцу Германии лежат в Пекине, в газопроводе из Сибири.
