Новым полем битвы вскоре стала Грузия. Президент этой страны Михаил Саакашвили стремился использовать поддержку Запада и в особенности США, как главный инструмент восстановления суверенитета Тбилиси над отколовшимися регионами — Абхазией и Южной Осетией. Там с начала 1990-х годов сепаратисты при поддержке России вели борьбу за независимость от Грузии. И Саакашвили не просто требовал возвращения территорий — он открыто позиционировал себя как ведущего регионального сторонника «цветных» революций и свержения лидеров, симпатизирующих Москве. Он изображал себя горячим приверженцем демократии и активным поборником внешней политики США. В 2004-м он даже отправил грузинские войска в Ирак в составе сил коалиции. Тот факт, что на выборах за Саакашвили проголосовало 96 % избирателей (подозрительно высокая цифра), а также его контроль над парламентом и грузинским телевидением не вызывали большой озабоченности за пределами страны. Как и произвольные преследования крупных предпринимателей и политических соперников.
В 2005 году при таинственных обстоятельствах, якобы в связи с утечкой газа, погиб Зураб Жвания — популярный грузинский премьер-министр и единственный политический противовес Михаилу Саакашвили. Родственники покойного публично опровергли государственную версию несчастного случая, явно имея в виду причастность режима Саакашвили к трагедии. Но в Вашингтоне этого, похоже, никто не заметил, хотя убийства представителей российской оппозиции неизменно вызывали озабоченность США.
В действительности, невзирая на злоупотребления Саакашвили, администрация Буша и влиятельные политики из обеих партий постоянно поддерживали его антироссийский настрой. Несколько раз Соединенные Штаты побуждали грузинского лидера остудить пыл и воздержаться от открытого вооруженного столкновения с Россией, но ясно, что Вашингтон выбрал Грузию своим главным сателлитом в регионе. США предоставили грузинской армии оборудование и военных специалистов, дав Саакашвили возможность занять более жесткую позицию в отношении России. Грузинские силы зашли настолько далеко, что задержали и публично унизили российских военных из миротворческой миссии в Южной Осетии и в самой Грузии.
Конечно, действия России по отношению к Грузии тоже были далеко не безупречными. Москва предоставила российское гражданство большинству жителей Абхазии и Южной Осетии и вводила против Тбилиси экономические санкции зачастую на сомнительных основаниях. Российские миротворцы явно находятся в Абхазии и Южной Осетии, чтобы ограничить способность Грузии править этими регионами. Однако безоглядная поддержка Соединенными Штатами Михаила Саакашвили создает у Москвы ощущение, что Вашингтон проводит политику, направленную на подрыв ее резко ослабнувшего регионального влияния. В Кремле подозревают, что США заботит не демократия, как таковая, а возможность использовать ее в качестве инструмента, позволяющего поставить Путина в неловкое положение и добиться его изоляции…
Несмотря на растущую напряженность, Россия пока не стала врагом США. Еще остается шанс остановить дальнейшее ухудшение отношений. Для этого потребуется дать здравую оценку задачам, стоящим перед Соединенными Штатами в регионе, и рассмотреть многие вопросы в тех сферах, где интересы Вашингтона и Москвы сходятся. В первую очередь это борьба с терроризмом и нераспространение ядерного оружия. Потребуется также кропотливый поиск путей разрешения таких конфликтов, как ядерное противостояние вокруг Ирана, где цели двух стран аналогичны, но тактические предпочтения расходятся. Самое важное — США должны признать, что они больше не обладают неограниченным влиянием на Россию. Сегодня Вашингтон просто не может навязать Москве свою волю, как это было в 1990-е годы.
Администрация Буша и влиятельные конгрессмены резонно полагают, что определяющими вопросами американо-российских отношений должны стать борьба с терроризмом и проблемы нераспространения. Приоритетом является также стабильность в России, где пока еще размещены тысячи единиц ядерного оружия, и в постсоветских государствах. Поддержка Москвой санкций и, если необходимо, применения силы против стран-изгоев и террористических группировок была бы чрезвычайно полезна для Вашингтона.
Соединенные Штаты заинтересованы в распространении демократических форм правления в регионе, однако наивно полагать, что правительство Путина поддержит усилия США по продвижению демократии. Вашингтон должен гарантировать, что никто, включая Москву, не посягнет на право других стран избрать демократическую форму правления либо принимать независимые внешнеполитические решения. Но Соединенным Штатам следует признать, что они располагают ограниченными возможностями для достижения этой цели. В условиях очень высоких цен на энергоносители, разумной фискальной политики и нейтрализации олигархов режим Путина больше не нуждается в международных кредитах или экономической помощи и без труда привлекает крупные иностранные инвестиции, несмотря на растущую напряженность в его отношениях с западными правительствами. Внутри России относительная стабильность, благосостояние и новое чувство собственного достоинства сгладили разочарование в связи с усиливающимся государственным контролем и деспотичными манипуляциями политическим процессом.
Негативный публичный имидж Соединенных Штатов и их западных союзников, тщательно поддерживаемый российским правительством, резко ограничивает способность Вашингтона содействовать расширению электората, склонного принимать их советы в сфере внутренних дел России. Единственное, что сегодня могут сделать США, — это дать понять Москве, что репрессии несовместимы с долгосрочным партнерством. Усугубляет ситуацию то, что силе морального примера Соединенных Штатов был нанесен ущерб. Подозрительность в отношении намерений США настолько глубока, что даже на решения, не направленные против России, такие как развертывание противоракетных систем в Чехии и Польше, Москва смотрит с крайней опаской.
В свою очередь, использование Россией энергетики в политических целях разгневало западные правительства, не говоря уже о ее энергозависимых соседях. Москва явно устанавливает более щадящие цены на энергоносители для своих друзей. Правительственные чиновники и руководители государственной компании «Газпром» время от времени демонстрируют и браваду, и удовлетворение, угрожая наказать строптивых, например Грузию и Украину. А тех, кто достигает с Россией особых политических и экономических договоренностей, она вознаграждает, предлагая энергетические ресурсы по ценам ниже рыночных. Москва мирится, хотя и неохотно, с прозападными предпочтениями своих соседей, но отказывается их субсидировать. Кроме того, Вашингтон лукавит, негодуя по поводу политического использования Россией энергетики. Ведь ни одна страна не вводит экономических санкций так часто и с таким энтузиазмом, как Соединенные Штаты.
Американские комментаторы часто обвиняют Россию в непримиримости по косовскому вопросу. Однако публично Москва заявляет, что примет любое соглашение, к которому придут Сербия и Косово. Нет свидетельств того, что Россия отговаривала Белград от заключения сделки с Косово. Напротив, были даже намеки на то, что Россия воздержится при голосовании по резолюции Совета Безопасности ООН, признающей независимость Косово в отсутствие договоренности с Сербией. Если бы непризнанные территории бывшего Советского Союза, особенно Абхазия и Южная Осетия, тоже смогли обрести суверенитет без согласия государства, от которого они хотят отделиться, Москве это было бы выгодно. Многие в России не возражают против создания прецедента по косовскому типу. Этим могли бы воспользоваться непризнанные постсоветские территории. Большинство из них стремятся получить независимость, которая приведет к интеграции с Россией.
Напряженность усугубляется целым рядом других разногласий по проблемам международной политики. Это правда, что Россия не поддержала решение Соединенных Штатов о вторжении в Ирак, но его не поддержали и ключевые союзники Вашингтона по НАТО — Франция и Германия. Россия продает обычные вооружения в некоторые страны, такие как Иран, Сирия и Венесуэла, которые Белый дом считает враждебными. Но она занимается этим на коммерческой основе и в рамках международного законодательства. Вполне естественно, что США могут видеть в этом провокацию, но многие россияне выразили бы аналогичные чувства относительно поставок американского оружия в Грузию. И хотя Россия не зашла так далеко, как хотелось бы Соединенным Штатам и Европе, в вопросах обуздания Ирана и Северной Кореи, она постепенно начала поддерживать санкции против обеих стран.
Эти многочисленные разногласия не означают, что Россия — враг. В конце концов, она не оказывала поддержки «Аль-Каиде» или какой-либо другой террористической группировке, воюющей с Соединенными Штатами, и не распространяет конкурирующую идеологию с целью установления мирового господства. Она также не вторгалась и не угрожала вторжением соседним странам. Наконец, Москва предпочла не подстрекать сепаратизм в Украине, несмотря на существование там многочисленного и громогласного русского меньшинства. Путин и его советники примирились с тем, что Соединенные Штаты являются самой мощной державой в мире, провоцировать которую без нужды не стоит. Но в Москве больше не желают приспосабливаться к предпочтениям США, особенно в ущерб собственным интересам.
