Asian Association for Regional Cooperation – SAARC). Членами Межправительственного органа по вопросам развития (с 1986 года, шесть стран, Inter-Governmental Authority on Development – IGAD, бывший Inter-Governmental Authority on Drought and Development – IGADD) являются Джибути, Сомали и Судан (Эритрея приостановила участие в нём в 2007 году).
Турция – член, а Израиль – наблюдатель Юго-Восточной европейской инициативы по сотрудничеству (с 1996 года, 13 стран, Southeast European Cooperative Initiative – SECI). Наконец, членами Международного уголовного суда (с 2002 года, 114 стран, International Criminal Court – ICC) являются Афганистан, Кипр, Джибути и Иордания.
Описанная выше схема не является статичной. Международные организации изменяют состав участников, названия, спонсоров и патронов с регулярностью, заставляющей предполагать в ней закономерность. Они образуют, вместе с ООН, НАТО и ЕС, систему, в которой трудоустроены десятки тысяч чиновников, составляющих аппарат этих структур. Именно эти люди в соответствии со своими представлениями о приоритетах, личными и ведомственными интересами, догмами и стереотипами, инерцией запущенных ранее финансово-организационных процессов, внутри– и межведомственной борьбой, складывающимися и разрушающимися альянсами формируют повестку так называемого «международного сообщества». Они это сообщество представляют, а точнее, подменяют в собственных или корпоративных интересах.
В то же время казавшаяся стабильной схема сотрудничества и конкуренции на международной арене с участием ближневосточных государств, жёстко закреплённая рамками ООН и международных агентств, в 2000-х годах начала претерпевать серьёзные изменения под влиянием международной экономической и политической ситуации. Инициатором этих изменений стала Россия в лице президента Владимира Путина, играющего на 2021 год одну из ключевых ролей в международной дипломатии (как характеризуют его американские политики: «он очень сильно играет слабыми картами»).
Одним из первых объединений такого рода стал Форум стран – экспортёров газа (ФСЭГ) – объединение стран, лидирующих в мире по экспорту природного газа, созданное в противовес Договору об Энергетической хартии, направленному против интересов стран-экспортёров энергоресурсов. Его часто называют «газовой ОПЕК», хотя не все его участники выступают за создание картеля. 23 декабря 2008 года в Москве министры энергетики стран-участниц приняли устав ФСЭГ и подписали соглашение, которое определяет принципы работы организации. Штаб-квартира размещена в Дохе, столице Катара. ФСЭГ объединяет страны-владельцы 71 % мировых запасов газа, обеспечивающих 44 % его мировой добычи, владеющих 53 % протяжённости трубопроводов и выпускающих на рынок экспорта нефти 57 % её объёма. Ключевые его участники – Россия и Катар.
Другое важнейшее объединение государств, предотвратившее кризис цен на мировом рынке нефти, стало Соглашение об ограничении добычи нефти между странами ОПЕК и 11 странами не-ОПЕК было подписано 10 декабря 2016 года в Вене в секретариате ОПЕК. Оно неофициально называется Венским соглашением, а объединение подписавших Венское соглашение стран неформально называют ОПЕК+. Несмотря на неоднократно возникавшие разногласия между участниками по вопросу квот нефтедобычи и нефтеэкспорта, на конец 2021 года соглашение успешно действовало. Его ключевые участники – Россия и Саудовская Аравия.
Наконец, 23–24 января 2017 года в казахстанской Астане (ныне этот город именуется Нур-Султан) прошли мирные переговоры по завершению гражданской войны в Сирии, по инициативе России, Турции и Ирана, положившие начало Астанинскому процессу. В переговорах приняли участие семь делегаций: России, Турции, Ирана (основные участники), США (на уровне посла), ООН, а также стороны конфликта – представители официального Дамаска и его противников, вооружённой сирийской оппозиции. Несмотря на регулярные заверения Москвы, что Астанинский мирный процесс не подменяет, а только дополняет Женевский, организованный ООН, именно в Астане удалось выйти на решения, позволившие разблокировать тупик, возникший в Женеве, где западные дипломаты полностью блокировали любые конструктивные предложения, поддерживая исключительно представителей боевиков, с 2011 года пытающихся свергнуть президента Асада.
Информация к размышлению. АфПак
Американская ближневосточная военно-политическая доктрина не случайно рассматривает Афганистан и Пакистан как единое целое – АфПак. Тесно связанные исторически, оба эти государства, если Афганистан, представляющий совокупность не подчиняющихся центральному правительству территорий и племён вообще можно так назвать, представляют собой очаг нестабильности мирового значения. «Крестовый поход против международного терроризма», начатый президентом Бушем при поддержке мирового сообщества после теракта «9/11», в Афганистане в конечном счёте окончательно провалился при президенте Байдене. Обстановка в регионе значительно осложнилась, по сравнению с периодом до начала операции, за счёт роста наркопроизводства, расширения зоны деятельности террористических организаций на Пакистан и Индию и ослабления Пакистана с возможной дезинтеграцией его в среднесрочной перспективе.
Правительство Афганистана, которое буквально снесли талибы в августе 2021 года, было коррумпировано, непрофессионально, неэффективно и открыто поддерживало контакты с наркоторговцами. Большая часть руководства страны занималась производством наркотиков. Уровень нарушений на выборах был чрезвычайно высок. Легитимность президента близка к нулю. Поддержка официального Кабула администрацией США дискредитировала Вашингтон в глазах местного населения и племенных элит – правящий режим не имел шансов на выживание без помощи извне. Ну, он и не выжил. В Афганистане наступает новое, модернизированное и хорошо вооружённое Средневековье.
Сотрудничество Нью-Дели и Кабула окрепло было осенью 2011 года, после терактов, в ходе которых был убит ряд ключевых фигур администрации Карзая, и охлаждения антитеррористического сотрудничества США и Пакистана, взявшего под покровительство группировку «Хаккани». Американцы рассчитывали, что союз Афганистана с Индией сбалансирует влияние в этой стране Пакистана, опирающегося на Китай, создав после ухода американских войск в Афганистане ситуацию неустойчивого равновесия. Возвращение к власти талибов обнулило эти наивные планы.
В ходе активной фазы военной операции западной коалиции против талибов и «Аль-Каиды» они не были разгромлены несмотря на уничтожение некоторых лидеров и фигур второго порядка. Исламисты отвели основные силы на Территорию племён (FATA) и в Северо-Западную провинцию Пакистана. Превратив «Аль-Каиду» в международный бренд, они расширили зону влияния «зелёного интернационала» до североафриканского Сахеля и Индонезии. Число афганских беженцев составляет до двух миллионов в Иране и более четырёх миллионов в Пакистане (официальные данные меньше в разы), а большая часть временно перемещённых лиц на территории самого Афганистана не зарегистрирована международными организациями. Границы этой страны с Ираном и Пакистаном прозрачны и пересекаются кочевниками в регулярном режиме – свыше полутора миллионов человек ежедневно.
Медресе и мечети деобандского толка, а также лагеря беженцев в пуштунских районах Пакистана – основная тыловая база талибов. В афгано-пакистанском пограничье, периодически конфликтуя с талибами и местными племенами, действуют исламские «интербригады», в составе которых немало новообращённых мусульман из Европы и республик бывшего СССР. В числе этих структур находятся группировки, близкие к ИГ, среди боевиков и командиров которых велико влияние Катара и Турции. Они представляют основную угрозу республикам Центральной Азии.
Операции западной коалиции в Афганистане выявили слабые места в оперативной деятельности НАТО, включая неготовность армий большей части входящих в альянс стран (включая западногерманский бундесвер) к ведению боевых действий в
