– Германия, само собой разумеется, должна выполнить уже данные обещания финансовой помощи. Но за рамками этих обещаний (которые по сравнению с ее собственными целями все были напрасными) она не должна больше давать никаких гарантий и не оказывать никакой помощи бюджетам других стран. Все страны зоны евро располагают собственным политическим и правовым инструментарием, для того чтобы оздоровить свои собственные бюджеты и устранить дефициты, связанные с политикой формирования экономического порядка. Тогда их государственные бюджеты будут также получать кредиты, и постепенно начнут сокращаться сальдо доходно-расходных балансов.
Для того чтобы Европейский валютный союз мог функционировать, необходимо, чтобы все национальные экономики и общества всех государств-участниц вели себя более или менее так, как это соответствует немецким стандартам. Однако эти тяжелые требования многие из затронутых стран воспринимают, и не совсем несправедливо, как немецкое высокомерие. Так как Германия за последнее время, в случае с Грецией, два раза не отказала в Bail-Out (поддержке для выхода из кризиса) и чуть было не заявила об этом уже в третий раз, то со стороны возникает впечатление, что на Германию можно давить.
Эта политика делает Германию заложницей всех тех, которым в будущем в зоне евро по каким бы то ни было причинам может потребоваться помощь. Поэтому должно действовать правило: или мы наполняем принцип No-Bail-Out новой жизнью, или мы должны встать на новый путь, который не исключает также выхода из валютного союза.
Греция, Португалия, Италия, Испания и какая-либо еще южная страна должны радоваться тому, что они могут рассчитываться в евро. Но при этом речь должна идти о евро, которые они сами заработали, а не получили как подарок или ссуду от северных стран каким бы то ни было косвенным путем. Страны зоны евро, будь они маленькими или большими, бедными или богатыми, должны иметь возможность чувствовать себя равными. Государственные потоки трансфертов, не ограниченные средствами фондов структур ЕС, подрывают этот принцип: они создают пропасть между донорами и получателями, подпитывая антипатию и предубеждения между народами.
Если какая-либо страна не может или не хочет жить в условиях дисциплины единой валюты, то ей должна в любое время быть предоставлена свобода вернуться к своей национальной валюте78. Между прочим, это также единственный долгосрочный шанс для Европы: сообщество национальных государств, которое концентрирует свои силы там, где это целесообразно, и оставляет индивидуальную гибкость там, где отдельная страна этого пожелает. Различные формы европейского сотрудничества и единая валюта являются инструментами политики. Но им не следует приписывать собственную ценность, которая не указывает на их целесообразность. Это была бы уже не политика, а идеология.
1. Цитируется по Отмару Иссингу: Валютный союз на пути к финансовому союзу, FAZ от 6 января 2011, с. 10.
2. Thilo Sarrazin: Der Euro. Chance oder Abenteuer? 3.Auflage Bonn 1998, S. 306ff.
3. Там же, S. 309.
4. David Stockman: The Triumph of Politics: Why the Reagan Revolution Failed, New York 1986.
5. См. Jürgen Kraube: Demo, Büro, Techno, Euro, FAZ от 8 ноября 2011, с. 31
6. Опрос Института социальных исследований TNS Infatrest пришел осенью 2011-го к выводу, что среди немцев растут опасения инфляции. Треть опрошенных заявила, что мало доверяет или совсем не доверяет правительству. 30 % указали, что доверяют. 36, 5 % не осмелились высказать мнение. Из пожилых (старше 60 лет) доверие у 36 %, у молодых (18 до 39 лет), напротив, только у 26 %. См. «Многие немцы боятся инфляции», FAZ от 9 декабря 2011.
7. См. «Хандельсблат» от 5 декабря 2011, с. 6.
8. Трансляция 25 сентября 2011.
1. От немецкой валютной реформы до Европейской валютной системы – предыстория Европейского валютного союза
1. См. Peter Borowski: Das Ende der Ära Adenauer (http://www.bpb.de/ publikationen).
2. Cм. Федеральное статистическое управление: Статистический ежегодник 1975, Штутгарт 1975, с. 666 и далее.
3. Cм. Федеральное статистическое управление: Статистический ежегодник, с. 448.
4. См. H. G. Johnson: Beiträge zur Geldtheorie und Geldpolitik, Berlin 1969.
5. Названо по имени британского экономиста Олбана У. Х. Филлипса (Alban W. H. Phillips), который впервые описал взаимосвязь,1958 г.
6. К данным см. www.sachverstaendigenrat-wirtschaft.de. Это относится также к названным далее данным, если нет указаний на другие источники.
7. Мои начальники ценят, очевидно, у меня некие аналитические способности. Это содействовало тому, что в первые годы работы в Федеральном министерстве финансов у меня была довольно интересная профессиональная жизнь для только что принятого на работу помощника референта. Кроме того, тогдашнему министру финансов Апелю особенно нравились написанные мною проекты выступлений, поэтому после нескольких месяцев работы половину моего времени я занимался написанием текстов для основных выступлений.
8. Согласно Федеральному закону о гражданской службе, я как молодой «зачисляемый на должность правительственный советник» считался «чиновником узкого направления» и поэтому должен был проработать в этой должности девять месяцев в нижестоящем учреждении. Таким считался также МВФ. Было еще три месяца языковых курсов в Федеральном ведомстве иностранных языков в Хюрте. Я хотел работать в МВФ, чтобы расширить свои компетенции в вопросах денег и валюты с целью дальнейшей международной карьеры.
9. Мой шеф в Североевропейском отделе, Экард Бремер, интересовался этой темой и придерживался мнения, что конкретное и к тому же очень сложное рабочее задание повысит пользу от моего пребывания не только для меня, но также и для МВФ. По меньшей мере в одном пункте он оказался прав, так как при работе над документом у меня появилось много контактов и я накапливал опыт, который в иной ситуации за это время не мог бы приобрести.
10. МВФ еще и сегодня надеется разработать скоординированную экономическую политику для всего мира. «Теория локомотива», разработанная в МВФ, хотя и опровергается действительностью, но все еще имеет надежды на воплощение. В 2011-м МВФ опубликовал расчеты, по которым немецкая фискальная политика распространяет свое действие лишь на немногие другие страны. Однако в 2011-м возникла проблема с новым конкурентом – Китаем. МВФ выяснил, что повышение номинальной стоимости юаня Ренминби на 20 % снизит дефицит затратно-доходного баланса США через 5 (!) лет ни много ни мало на 0,25 %. См. Страны заражают друг друга через финансовые рынки, FAZ, 6 сентября 2011, с. 14. См. далее Патрик Вельтер: Экономическая политика для мира, «Франкфуртер альгемайне Зонтагсцайтунг», 23 октября 2011, с. 36.
11. Вернувшись в боннское министерство финансов я нашел там осенью 1977-го нового заведующего отделом, Манфред Ланштайн стал госсекретарем: его преемник Хорст Шуман, бывший Генеральный секретарь консультативного совета, долгое время работал во Всемирном банке, а также руководителем отдела экономической политики в Федеральной канцелярии. Он познакомил меня с заключением МВФ, которое назвал «блестящим». Мои возражения против «теории локомотива» и громкое недовольство испанца на American Desk мне в конечном итоге не повредили.
12. Во время моей поездки в Вашингтон я многому научился и задумался над предложениями для моей дальнейшей карьеры. И тут мне позвонил Герберт Эренберг, с которым я познакомился в 1973-м, когда стал секретарем в постоянной комиссии СДПГ. Как депутат бундестага от партии СДПГ он был заместителем председателя комиссии и одновременно возглавлял рабочую группу «Экономическая структура и экономическая политика», которая должна была написать проект для особо спорного раздела по экономической и финансовой политике долгосрочной программы. Мы замечательно работали вместе. Нас обоих объединяло глубокое неприятие левых, стремящихся усовершенствовать мир, преобразовать систему, и сторонников плановой экономики. Мы оба верили в компетенцию интеллектуального государственного авторитета. И полемизируя, оба радовались нахождению точных формулировок. Я с наслаждением окунулся в работу над программой с таким шефом. Когда проект программы был готов и я в начале 1975-го ушел в Федеральное министерство финансов, наши пути разошлись.
13. Пользуясь случаем, что Герберт Эренберг был доволен моей работой, я упросил его дать обещание, что в течение двух лет я буду работать заведующим отделом, и это обещание было выполнено. Когда я в 1975-м начал работать в федеральном министерстве финансов, в нем было 1750 сотрудников и 9 отделов, которые были разделены на 25 подотделов и 145 секторов. Сектор был ячейкой для конкретной работы. Многим сотрудникам приходилось ждать десятки лет до получения должности заведующих секторами. Многие ими так и не становились. Эту служебную ступеньку в министерской карьере я смог преодолеть в 34 года. При полной отдаче делу я считал это тоже важным. Менялись министры, менялись правительства, но чиновничество оставалось, а 35 лет до выхода на пенсию были слишком долгим сроком.
