Над каждой братской могилой установлен деревянный струганный крест высотой в два с половиной метра, а под крестом посажено немного полевых цветов. На поверхности братской могилы выложен большой крест из дёрна. Могилы пронумерованы в порядке их создания для сохранения порядковых номеров учёта извлечённых останков. Останки укладывались по порядку номеров головами к востоку один возле других, голова — несколько выше, а руки — сложены на груди. Каждый слой останков присыпан землёй в 20–30 см. В могилах I, II, III и IV тела были уложены вместе, начиная с правой стороны, поскольку в могилы их вносили с левой стороны. Номера тел записывались в том порядке, в каком их укладывали. Список номеров тел, погребённых в каждой могиле, прилагается к данному отчёту,[481] как и план расположения кладбища, занимающего пространство 60 х 36, т. е. 2160 кв. м.
В день отъезда из Катыни последних членов Технической комиссии ПКК (то есть 9 июня 1943 года) ими был повешен на самом большом кресте IV могилы большой металлический венок, выполненный из жести и проволоки одним из членов комиссии. Этот венок, несмотря на то, что он был изготовлен вручную и в полевых условиях, выглядел эстетично. Он покрашен в чёрный цвет, в центре находится терновый венец из колючей проволоки, а в центре венца к деревянному кресту прибит крупный металлический польский орёл с офицерской фуражки. Возложив на могилу венок, члены Комиссии почтили память расстрелянных минутой молчания и молитвой. Они простились с ними от имени Родины, семей и своего собственного. Покидая кладбище. Комиссия выразила благодарность за сотрудничество пор. Словенжику, подпор. Воссу, немецким унтер-офицерам и солдатам, русским рабочим за крайне тяжёлый двухмесячный труд при эксгумации останков.
Резюмируя вышеизложенное, комиссия констатирует, что:
1) извлечённые из рвов останки находились в стадии разложения, поэтому их опознание было просто невозможно. В то же время мундиры сохранились довольно хорошо, особенно все металлические части, такие, как знаки различия, награды, орлы, пуговицы и т. п.;
2) причиной смерти был выстрел, направленный в область основания черепа;
3) из документов, найденных на трупах, следует, что убийство имело место в период с конца марта до начала мая 1940 года;
4) работа в Катыни проходила под постоянным контролем германских властей, которые установили пост при каждой группе работающих членов комиссии;
5) вся работа была выполнена членами Технической комиссии ПКК, германскими властями и жителями окрестных деревень, число которых в среднем составляло 20–30 человек в день. Присылаемые также большевистские пленные в количестве по 50 человек в день использовались исключительно при выкапывании и засыпке могил и планировке территории;
6) общие условия работы были очень тяжёлыми и нервно изматывающими. Кроме драматичности самого факта, разложение тел и отравленный в результате этого воздух создавали тяжёлую и нервную атмосферу работы;
7) частые приезды различных делегаций, ежедневное посещение территории значительным количеством военных, вскрытие трупов, проводимое военными врачами-немцами и членами прибывающих делегаций, осложняли и так трудную саму по себе работу.
Поскольку председатель Технической комиссии г-н Хугон Кассур после отъезда 12.V.1943 года не смог возвратиться в Катынь, функции председателя Технической комиссии ПКК до окончания работ исполнял г-н Ежи Водзиновский.
Несколько слов пояснений к приведённому выше отчёту:
требования немецкой пропаганды очень затрудняли работу Технической комиссии. Уже за два дня до выезда какой-либо важной делегации работы фактически прерывались, поскольку для их выполнения прибывало всего 7-10 рабочих. Объясняли это тем, что жители окрестных деревень не явились на работы, несмотря на полученный приказ.
Когда в Катынь съехались профессора медицины из Германии и государств, сотрудничающих с «осью», им для осмотра и вскрытия были предоставлены тела офицеров высших рангов, либо тех, кто кроме смертельного огнестрельного ранения получили также колотые штыковые раны или были связаны. На неоднократные настойчивые просьбы председателя Комиссии по этому вопросу внимания не обращали. Именно потому, что с важностью работы Комиссии недостаточно считались, при погребении останков во второй братской могиле появились пробелы в порядковой нумерации. Вскрытия, производимые иностранными профессорами, проходили без согласования с комиссией, что неоднократно затрудняло идентификацию. Комиссия избежала большей путаницы в работе благодаря тому, что часто самовольно забирала и хоронила останки, которые откладывали немцы.
Немецкие части, занимающие центральный участок фронта, получили приказ посетить Катынь. Ежедневно сотни людей осматривали место преступления. Вмешательство комиссии привело к тому, что эти посещения были ограничены определёнными часами и были выделены поддерживающие порядок жандармы. О контроле немцев при поиске документов и их прочтении в целях идентификации я уже упоминал. Был случай, когда от члена Комиссии г-на Цупрыяка потребовали показать записи, которые он делал в своём блокноте при расшифровке документов.
Нельзя умолчать и о том инциденте, который произошёл между г-ном Кассуром и поручиком Словенжиком. Этот последний явился однажды в начале эксгумационных работ и заявил, что до немецких властей дошли сведения, что некоторые польские офицеры были немецкой национальности, так называемые «фольксдойче», и потребовал для них отдельной могилы, или по крайней мере — особого места в братских могилах. Ему ответили, что все убитые были офицерами польской армии, что определить их национальность невозможно и что г-н Кассур может дать согласие только на общие могилы, без всяких исключений. Поручик Словенжик согласился с этими аргументами.
По пулям, извлечённым из трупов офицеров, а также по гильзам, найденным в песке, можно констатировать, что выстрелы производились из пистолетов калибра 7,65 мм. Представляется, что они могут быть немецкого происхождения. Опасаясь, как бы большевика не использовали этого обстоятельства, германские власти тщательно следили за тем, чтобы ни одна пуля или гильза не была спрятана членами комиссии ПКК. Это распоряжение было наивным, а контроль невыполнимым: впрочем, доверенные сотрудники НКВД, проводившие катынский расстрел, могли иметь пистолеты любого происхождения.
До сего времени Главное правление Польского Красного Креста не получило результатов исследования останков в Катыни, проведённого доктором Водзиньским. Из его доклада после извлечения первых 1700 трупов следует, что, несмотря на гнилостный распад трупов из верхних слоёв, благодаря песчано-глинистой почве, частичной мумификации и произошедших в трупах более глубоких слоев так называемых жировосковых изменениях, удалось в 98 процентах случаев констатировать огнестрельное ранение черепа с входом в области затылка и выходом в лобной части, темени или на лице, в 0,4 процента — двойное огнестрельное ранение черепа сзади, в 1,5 процента случаев — огнестрельное ранение шеи.
По всей вероятности, цифры окончательных результатов не будут далеко расходиться с приведёнными выше. Будут заслуживать внимания данные о количестве трупов со связанными шнуром руками и шеей, а также числе заколотых штыками.
Отчёт Технической комиссии только вскользь упоминает о том, что члены комиссии собственноручно эксгумировали 46 трупов из рва, заполненного водой. Речь идёт о рве, который я сам видел, будучи в Катыни. Он находился у нижнего края одной из семи больших могил, которая террасами спускалась вплоть до низинной местности. Его заполняли подпочвенные воды, на поверхности торчали части трупов. Для эксгумации немцы обещали дать насос, и ров оставался заполненным до последних дней работы. Однажды г-н Водзинский увидел, что русские рабочие засыпают этот ров. Он тут же остановил их работу. Поручик Словенжик сказал ему, что по причине постоянных советских налётов и связанных с ними повышенных требований противопожарной готовности, насос армия предоставить не может; а требовать от рабочих проведения эксгумации в таких условиях невозможно. Тогда пятеро членов Технической Комиссии ПКК во главе с г-ном Водзиновским спустились в ров и собственноручно в течение 17-ти часов работы извлекли из воды 46 тел польских офицеров.
Чувствуя себя обязанным подчеркнуть этот благородный поступок членов нашей Технической комиссии, приведу в заключение отчёта об участии Польского Красного Креста в работах по эксгумации в Катыни цитату из речи председателя Главного правления Польского Красного Креста на собрании представителей польской общественности в Варшаве:
«Могилами отмечена история Польши…, такой могилы ещё не было…»
