Хорошо, признаем, как хочется Кону, что замечательное западное общество потому такое раскрепощенное, что у него есть длительный опыт взаимодействия с Низом через причастность к многовековой карнавальной смеховой традиции. А советское общество, унаследовав православное «настороженное отношение к телесному низу» и будучи к тому же насильственно вогнано в «корсет дворянской культуры», такого опыта не имело.
Но тогда признаем и другое. Даже адаптированное к Низу западное общество с трудом оправилось (да и оправилось ли?) от сексуальной революции 1960-х. Так для чего же по неподготовленному, не причастному к карнавальной традиции советскому обществу был нанесен столь мощный залп Низа, который Западу и не снился? Чтобы это общество обрело, как ему и обещали, внутреннюю свободу? Или чтобы Низ заполонил все жизненное пространство, сокрушив смысловую вертикаль, а значит, уничтожив Красную Церковь?
Напоследок — об одной несостоявшейся встрече. «Бывают странные сближенья», — написал когда-то Пушкин… В далеком 1959 г. Кон защитил докторскую диссертацию «Философский идеализм и кризис буржуазной исторической мысли» и выпустил одноименную монографию. Как впоследствии признался сам Кон, критика буржуазной философии была для него единственным способом познакомить советского читателя с этой философией. Так вот, интерес к монографии Кона проявил знаменитый французский философ и социолог Раймон Арон — тот самый, который оказал определяющее влияние на Константина Мельника (напомню — Мельник предложил рассматривать коммунизм как религию, а не как идеологию)…
Арону не откажешь в проницательности! Кон пишет: «Арон увидел в моей книге нечто заслуживающее внимания и пригласил меня на важный междисциплинарный симпозиум «Историк между этнологом и культурологом», куда меня, разумеется, не пустили. Французский социолог Виктор Каради рассказывал мне много лет спустя, что Арон очень сожалел об этом. Когда после симпозиума … он сказал: «В общем, все прошло хорошо, но я огорчен тем, что не удалось встретиться с Коном, это была моя главная цель».
Было бы интересно проанализировать еще одно «странное сближенье» — между поклонником Бахтина Коном и поклонницей Бахтина Юлией Кристевой (французским психоаналитиком и философом, неформальным идеологом ЛГБТ-движения). Но это — уже тема следующей статьи.
Доктрина Великой войны. Качественное превосходство
К осени 1941 года основной цели — уничтожения Красной Армии — вермахту добиться не удалось. И хотя наши войска понесли большие потери, они не только устояли, но и были готовы к дальнейшему отпору
Юрий Бардахчиев
В этой и нескольких последующих статьях мы будем говорить о том, как в ходе самой тяжелой и кровопролитной за всю историю России войны постепенно вырабатывалась новая отечественная стратегия, позволившая уничтожить блистательную машину немецкого блицкрига, как формировались и выковывались новые качества советского солдата-победителя.
Начало
Мировая военная история еще не знала примеров, чтобы в первый же день войны агрессор бросал в сражение такие огромные силы. 70% всех немецких дивизий, 75% орудий и минометов, 90% танков и боевых самолетов 22 июня начали вторжение на территорию СССР. Германское руководство намеревалось в первых же приграничных сражениях перемолоть все советские войска и сокрушить Красную Армию.
Немецкий Генштаб запланировал три стратегических направления удара по СССР: группа армий «Центр» наносила удар по Западному фронту (основное направление — на Москву), группа армий «Север» — по Северо-Западному и группа армий «Юг» — по Юго-Западному фронту.
У советской стороны на западной границе были расположены самые боеспособные части. Но они не были развернуты для отражения нападения.
Войска Западного фронта размещались в Белоруссии (командующий генерал Д. Г. Павлов). Полоса действий фронта — 470 км, состав — 44 дивизии. Большинство войск к 22 июня находились в казармах и лагерях, а 10 стрелковых дивизий резерва совершали пеший марш в приграничную полосу.
На Украине фронт протяженностью 860 км прикрывали войска Юго-Западного фронта (командующий генерал М. П. Кирпонос). В составе этого самого мощного фронта в Красной Армии было 58 дивизий. К 22 июня 15 дивизий находились на марше в 100–120 км от границы, остальные соединения находились на зимних квартирах и в лагерях.
Северо-Западный фронт держал оборону от Балтийского моря до южной границы Литвы на сухопутном фронте протяженностью 300 км. Войска фронта (командующий генерал Ф. И. Кузнецов) включали в себя 48 дивизий, почти треть из которых находилась на формировании в Пскове.
Лишь вечером 21 июня, когда от немецкого перебежчика были получены сведения о том, что немецкие войска занимают исходные позиции для наступления, была срочно подготовлена директива о приведении в боевую готовность войск западных приграничных округов (с припиской «не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения»). Но оставались считанные часы, и войска так и не успели привести в полную боевую готовность, не говоря уже об их оперативном развертывании.
Нашествие
Уже в самом начале войны советским военным стратегам пришлось пересмотреть многие иллюзии, закоснелые догмы, самоуспокоительные представления. Стало понятно — такого мощного и злобного врага мы еще не знали. И что еще важнее — врага грамотного, умелого, предусмотрительного, сильного в планировании, гибкого в мгновенно меняющейся ситуации. В этой войне сошлись не только военные машины двух государств, но и национальные характеры: четкий, дисциплинированный, уважающий приказ, думающий наперед немец против стойкого, выносливого, безоглядно смелого, но и в немалой степени уповающего на авось русского солдата. И победить такого «интеллектуального» врага можно было, лишь приобретя такие же, как у него, качества, помноженные на русское презрение к смерти и нестандартность мышления.
Немецкая группа армий «Центр» была нацелена на Москву. На первом этапе ее основной целью был Минск, основным тактическим приемом — «двойные клещи», позволявшие охватывать целые армии, вносить дезорганизацию, лишать их снабжения боеприпасами и продовольствием, уничтожать как организованную воинскую силу. Наши командиры такие приемы знали, но в столь гигантских масштабах применять не умели. Тем не менее, шли упорные бои, продолжавшиеся неделю с неослабевающим напряжением. Но к 28 июня в Белостокско-Минском сражении советский Западный фронт был разгромлен, и группа армий «Центр» изготовилась к выполнению второго этапа плана «Барбаросса» — наступлению на Витебск.
Но дальше для германской армии начались неожиданности — советские войска стали организовывать мощные контрнаступления.
24 июня на Юго-Западном фронте советские войска нанесли сильный контрудар в районе Дубно — Луцк — Броды, вошедший в историю как величайшее танковое сражение Второй мировой войны. В сражении с обеих сторон приняли участие до 3200 танков. И хотя добиться серьезного перелома в ходе начального периода войны не удалось, ударные соединения Юго-Западного фронта на неделю задержали наступление немцев на Киев. Подвело советских полководцев отсутствие опыта современной маневренной войны — действия танковых корпусов свелись к разрозненным контратакам, а немецкое командование, грамотно руководя действиями своих войск, сумело отразить контрудар и разгромить советские армии.
Разгромленные после Минска войска Западного фронта были усилены свежими частями, отведены на новые рубежи и 6 июля в еще одном крупном контрнаступлении в направлении на Лепель (Белорусская ССР) попытались остановить немецкие ударные соединения. Наступление закончилось неудачей, несмотря на наше превосходство в живой силе и технике. Немецкое командование сумело сковать действия советских танковых соединений, а в обход были отправлены 3 мехдивизии, которые сходу форсировали Западную Двину и ворвались в Витебск. Сын Сталина, Яков Джугашвили, участвовавший в этом сражении в качестве командира батареи гаубиц и вскоре попавший в плен, записал в дневнике: «Неудачи русских танковых войск объясняются не плохим качеством материала или вооружения, а неспособностью командования и отсутствием опыта маневрирования…».
Огромное значение для замедления продвижения вермахта на Москву имело Смоленское сражение, продолжавшееся два месяца (с 10 июля по 10 сентября). Оно разворачивалось на огромной территории — до 650 км по фронту и до 250 км в глубину — и стало важным этапом в срыве плана «Барбаросса». Несмотря на тяжелые потери, советские войска выиграли время для подготовки к обороне на московском направлении. Однако разгромить немецкие войска вновь не удалось. Наступление проводилось без тщательной подготовки, наспех, без необходимого материального обеспечения, при отсутствии достаточных сведений о противнике, без знания его слабых сторон.
