Ваш Сталин
Написано в марте 1921 г.
Впервые напечатано в книге: Сталин. Сборник статей к пятидесятилетию со дня рождения. М.-Л., 1929
К постановке национального вопроса
Постановка национального вопроса, данная коммунистами, существенно отличается от той его постановки, которой придерживаются деятели II и II½ Интернационала,[12] все и всякие “социалистические”, “социал-демократические”, меньшевистские, эсеровские и т. п. партии.
Особенно важно отметить четыре основных момента, как наиболее характерные отличительные признаки новой постановки национального вопроса, ставящие грань между старым и новым пониманием национального вопроса.
Первый момент — это слияние национального вопроса, как части, с общим вопросом об освобождении колоний, как целым. В эпоху II Интернационала национальный вопрос обычно замыкался тесным кругом вопросов, касающихся исключительно “цивилизованных” наций. Ирландцы, чехи, поляки, финны, сербы, армяне, евреи и некоторые другие национальности Европы — таков тот круг неполноправных наций, судьбами которых интересовался II Интернационал. Десятки и сотни миллионов азиатских и африканских народов, терпящих национальный гнет в самой грубой и жестокой форме, обычно оставались вне поля зрения “социалистов”. Белых и черных, “некультурных” негров и “цивилизованных” ирландцев, “отсталых” индусов и “просвещенных” поляков не решались ставить на одну доску. Молчаливо предполагалось, что если и нужно бороться за освобождение европейских неполноправных наций, то совершенно не пристало “порядочным социалистам” серьезно говорить об освобождении колоний, “необходимых” для “сохранения” “цивилизации”. Эти, с позволения сказать, социалисты и не предполагали, что уничтожение национального гнета в Европе немыслимо без освобождения колониальных народов Азии и Африки от гнета империализма, что первое органически связано со вторым. Коммунисты первые вскрыли связь национального вопроса с вопросом о колониях, обосновали ее теоретически и положили ее в основу своей революционной практики. Тем самым была уничтожена стена между белыми и черными, между “культурными” и “некультурными” рабами империализма. Это обстоятельство значительно облегчило дело координации борьбы отсталых колоний с борьбой передового пролетариата против общего врага, против империализма.
Второй момент — это замена расплывчатого лозунга о праве наций на самоопределение ясным революционным лозунгом о праве наций и колоний на государственное отделение, на образование самостоятельного государства. Говоря о праве на самоопределение, деятели II Интернационала обычно не заикались о праве на государственное отделение, — право на самоопределение толковалось, в лучшем случае, как право на автономию вообще. “Специалисты” по национальному вопросу, Шпрингер и Бауэр, дошли даже до того, что право на самоопределение превратили в право угнетенных наций Европы на культурную автономию, т. е. в право иметь свои культурные учреждения при оставлении всей политической (и экономической) власти в руках господствующей нации. Иначе говоря, право неполноправных наций на самоопределение было превращено в привилегию господствующих наций на обладание политической властью, причем вопрос о государственном отделении был исключен. Идейный глава II Интернационала, Каутский, в основном присоединился к этому, в сущности, империалистическому толкованию самоопределения, данному Шпрингером — Бауэром. Неудивительно, что империалисты, уловив эту удобную для них особенность лозунга самоопределения, объявили его своим собственным лозунгом. Известно, что империалистическая война, преследовавшая цели порабощения народов, велась под флагом самоопределения. Так расплывчатый лозунг самоопределения из орудия освобождения наций, равноправия наций, был превращен в орудие приручения наций, в орудие удержания наций в повиновении у империализма. Ход вещей во всем мире за последние годы, логика революции в Европе, наконец, рост освободительного движения в колониях требовали, чтобы этот, ставший реакционным, лозунг был отброшен и заменен другим, революционным лозунгом, могущим рассеять атмосферу недоверия трудящихся масс неполноправных наций к пролетариям господствующих наций, могущим расчистить путь к равноправию наций и к единству трудящихся этих наций. Таким лозунгом является выдвинутый коммунистами лозунг о праве наций и колоний на государственное отделение.
Достоинство этого лозунга состоит в том, что он:
1) уничтожает всякое основание для подозрений в захватнических стремлениях трудящихся одной нации в отношении к трудящимся другой нации, стало быть, подготовляет почву для взаимного доверия и добровольного объединения;
2) срывает маску с империалистов, фальшиво болтающих о самоопределении, но старающихся удержать в повиновении, удержать в рамках своего империалистического государства неполноправные народы и колонии, и углубляет тем самым освободительную борьбу этих последних против империализма.
Едва ли нужно доказывать, что русские рабочие не завоевали бы себе симпатий своих инонациональных товарищей Запада и Востока, если бы они, взяв власть, не провозгласили права народов на государственное отделение, если бы они не доказали на деле свою готовность проводить в жизнь это неотъемлемое право народов, если бы они не отказались от “права”, скажем, на Финляндию (1917 г.), если бы они не вывели войска из Северной Персии (1917 г.), если бы они не отказались от притязаний на известную часть Монголии, Китая и т. д. и т. п.
Столь же несомненно, что если политика империалистов, искусно прикрытая флагом самоопределения, терпит все же последнее время неудачу за неудачей на Востоке, то это, между прочим, потому, что она наткнулась там на усиливающееся освободительное движение, выросшее на почве агитации в духе лозунга о праве народов на государственное отделение. Этого не понимают герои II и II½ Интернационала, усердно поносящие бакинский “Совет действия и пропаганды”[13] за некоторые, допущенные им, несущественные промахи, но это поймет всякий, кто даст себе труд познакомиться с деятельностью упомянутого “Совета” за год его существования и с освободительным движением азиатских и африканских колоний за последние два-три года.
Третий момент — вскрытие органической связи между национально-колониальным вопросом и вопросом о власти капитала, о низвержении капитализма, о диктатуре пролетариата. В эпоху II Интернационала национальный вопрос, суженный в своем объеме до крайности, рассматривался обычно сам по себе, вне связи с грядущей пролетарской революцией. Молчаливо предполагалось, что национальный вопрос решится “естественно”, до пролетарской революции, путем ряда реформ в рамках капитализма, что пролетарская революция может быть проведена без кардинального разрешения национального вопроса и, наоборот, национальный вопрос может быть разрешен без низвержения власти капитала, без и до победы пролетарской революции. Этот в сущности империалистический взгляд на вещи проходит красной нитью через известные труды Шпрингера и Бауэра по национальному вопросу. Но последнее десятилетие вскрыло всю ошибочность, всю гнилость такого понимания национального вопроса. Империалистическая война показала, а революционная практика последних лет лишний раз подтвердила, что:
1) национальный и колониальный вопросы неотделимы от вопроса об освобождении от власти капитала;
2) империализм (высшая форма капитализма) не может существовать без политического и экономического порабощения неполноправных наций и колоний;
3) неполноправные нации и колонии не могут быть освобождены без низвержения власти капитала;
4) победа пролетариата не может быть прочной без освобождения неполноправных наций и колоний от гнета империализма.
Если Европа и Америка могут быть названы фронтом, ареной основных боев между социализмом и империализмом, то неполноправные нации и колонии с их сырьем, топливом, продовольствием, громадным запасом человеческого материала должны быть признаны тылом, резервом империализма. Чтобы выиграть войну, нужно не только победить на фронте, но и революционизировать тыл противника, его резервы. Поэтому победу мировой пролетарской революции можно считать обеспеченной лишь в том случае, если пролетариат сумеет сочетать свою собственную революционную борьбу с освободительным движением трудовых масс неполноправных наций и колоний против власти империалистов, за диктатуру пролетариата. Эту “мелочь” упустили из виду деятели II и II½ Интернационала, оторвав национально-колониальный вопрос от вопроса о власти в эпоху нарастающей пролетарской революции на Западе.
