…Вставай, проклятьем, заклеймённый, весь мир голодных и рабов…
Я мальчиком так или иначе, но постоянно слышал "Интернационал". До 1943 года "Интернационал" являлся нашим государственным гимном. Все, кто приезжал в Москву, в том числе и Черчилль, и почитаемый мной де Голлъ, вынуждены были стоять и покорно внимать его величаво-воинственным звукам.
Если не ошибаюсь, под новый, 1943 год мы собрались у чёрной тарелки репродуктора послушать Михаила Ивановича Калинина (1875-1946), и тогда-то услыхали новый гимн Советского Союза. Но и после ещё не раз "Интернационал" звучал по радио.
…Это есть наш последний и решительный бой…
В годы германского нашествия непримиримо-устрашающе звучала "СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА" Александрова. Людей потрясали и музыка, и слова. Песню не раз передавали на передовой. Она разносилась на многие километры. Немчура бесновалась, в исступлении ведя огонь и стрельбу по предполагаемым местам размещения передающей установки. Нередко под эту музыку бойцы поднимались в атаку. На кончиках штыков несли ненависть к врагу и своё бессмертие. Это была боевая песня-клич разгневанного народа.
Пусть ярость благородная вскипает, как волна.
Идёт война народная, священная война…
Я не заучивал слова "Священной войны" – они остались в памяти с войны самого могуче-безжалостного испытания, которое мне довелось встретить (пусть ребёнком и подростком,) и вместе с народом пережить. Храню память о тех людях. Они закрыли собой родные просторы.
…Дадим отпор губителям всех пламенных идей,
Насильникам, мучителям, грабителям людей…
Пусть ярость благородная вскипает, как волна!…
Карать захватчика!
Мы можем идти в новый мир, в мир будущего, лишь как государство, произрастающее из русской цивилизации:
из всего пласта русской культуры, русского прошлого, соединённого в историческую науку, в память всех поколений – поколений, воспитанных этой историей, сознающих своё место в мире, опирающихся на всё богатство и самостоятельность русского языка.
Мы должны отличать русскую цивилизацию, от российской, извращённой за последние триста лет и возникшей из паразитизма на русской жизни, хищнической эксплуатации народного гения и труда, возникшей как скрытое ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЕ И ЗАМЕНА всего русского, как умаление всего русского и замены его на подделку под русское. В истоках этих трёхсот лет (с царствования Петра I) в русское сознание стало внедряться враждебное России миропонимание – миропонимание, которое постоянно ослабляло её единство и убеждённость. Десятилетие за десятилетием Россия теряла свою незыблемую прежде национальную прочность. Отечественная война 1812 года и оборона Севастополя в Крымскую войну 1853-1856 годов явились последними всплесками великого национального духа. Лишь в Отечественную войну 1941-1945 годов этот дух, разожжённый Сталиным, снова ярко полыхнёт в русском народе (враг знает подлинную величину Сталина, задача врага держать Россию без вождя, держать обезглавленной – нынешние шуты и плуты от политики не в счёт)…
Мы должны найти силы для преодоления этой ложнорусской, российской цивилизации – цивилизации, неуклонно перетачивающей и пережигающей всё русское в тлен и прах, цивилизации, вытравляющей исподволь всякую память об исконно и иконно русском.
Мы должны соединить национальное государство со всем современным миром, не подавляя и не унижая национальное, а, наоборот, вырастая из него, становясь людьми современными, НО ЛЮДЬМИ ВСЕГДА РУССКИМИ. Это даст народу свой нрав, свою силу, свою непреоборимость, свою любовь к человеку.
Мы должны идти своим путём, в котором смыслом движения, смыслом развития должен быть только человек, но не богатство и не служение богатству.
Мы должны соединить национальную сущность жизни с социальной справедливостью, дабы народ не ведал нужды и унижений.
Без всего этого бессмысленно заботиться о государстве, ибо это будет всё то же служение эгоизму собственности, эгоизму зажравшихся, будет всё то же презрение к человеку, развенчание человека растравлением его пороков и слабостей.
Нельзя забывать, что власть крепка экономикой – тем, что в её распоряжении находятся значительные денежно-хозяйственные средства. Без подпора экономикой власть всего лишь призрак, она ничего не может.
Мы должны отречься от ложных ценностей и служить тем ценностям, которые человечество две тысячи лет назад обрело в проповедях Христа: любовь, добро, человек, единение душ…
НЕЛЬЗЯ ЗАБЫВАТЬ, ЧТО ГОСУДАРСТВО БЕЗ НАЦИОНАЛЬНОЙ ОСНОВЫ СУЩЕСТВОВАТЬ НЕ МОЖЕТ. ЕГО НИЧТО НЕ ДЕРЖИТ. МОРАЛЬ ЕГО ЗАМЕНЯЕТСЯ СВОДОМ ПРАВИЛ ПОЛИЦЕЙСКОЙ СЛУЖБЫ
НАДО ВСЕГДА ПОМНИТЬ, ЧТО ИМЕННО В НАЦИОНАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ЛЕЖИТ ЕСТЕСТВЕННОЕ РЕШЕНИЕ ВАЖНЕЙШИХ СОЦИАЛЬНЫХ ВОПРОСОВ.
И ещё раз о партийной любви к Родине.
Бойцы революции в окопах, как и бойцы революции в ученых залах, всегда заявляли и заявляют одно: для них нет и не может быть Отечества без их власти.
Вот так: или мы, или нет Родины.
Масоны коммунистической веры… Так и не научились верить в Россию, заменив ее своими обозначениями. Безродные патриоты своей Родины…
А Родина стоит над всеми. Она, единственная, даёт людям надежду на избавление от нынешнего гнёта. Если весь народ захочет – бесправие и кабала исчезнут с русской земли вмиг.
Зову, зову людей в другой мир. В чистый и достойный мир людей, а не уродов, которыми делает людей нынешняя демократически-сионистская цивилизация.
Играл в дуду – не скачут,
Рыдал в пиру – не плачут.
Но есть, есть живая вода для убитой души народа – эту величайшую тайну несёт в себе Родина-мать!
Николай Васильевич Гоголь в 1846 году с гордостью писал в статье "Страхи и ужасы России":
"Ещё пройдёт десяток лет, и вы увидите, что Европа приедет к нам не за покупкой пеньки и сала, но за покупкой мудрости, которой не продают больше на европейских рынках".
Не оттуда, не из Европы и не из-за океана забрезжит рассвет.
Николай Гаврилович Чернышевский в статье "Откупная система" сердцем вывел буковицы:
"Русское племя безусловно владычествует в сильнейшем государстве целого мира; для нас нелепа даже мысль о возможности иноземного ига…"
Но стряслось нечто ужасное. Ярмо сковало русское племя. Невозможное прямое владычество заменяется не менее тяжким подчинением хозяйственным, истощающим народ и превращающим его в обслугу жирных мира сего.
И в письме к жене, Ольге Сократовне, написанном в 1877 году, читаем:
"Мы настолько сильны, что ни с запада, ни с юга или востока не может нахлынуть на Россию орда, которая подавила бы нас, как подавили в старину монголы… Нам впереди на много столетий обеспечена счастливая доля делаться самим и устраивать жизнь всё получше и получше".
Энергия человечества поглощается надрывным созданием бесчисленного множества частных богатств. Они лишь ничтожной частью служат человечеству.
Остановился в потоке слов и образов, задумался и вдруг увидел себя: плечи устало-устало опущены. И впрямь, найди дурня писать всю жизнь, да очень часто за копейки, а то и даром. А пишу. Пишу, часто перегорая от нестерпимой душевной боли…
За окном поздняя осень и чёрная-чёрная Москва.
Царствующий град Москва…
Уходят за черту жизни родные люди, уходят друзья. Пустеет родное поле.
Через четыре недели будет шестьдесят три. Когда забуду наборы текстов, доискивания смысла – вглядывание в слова до слепоты? Усталость, усталость… Как это у философа Парменида? "Усталости чуждая правда"…
Десятилетия наборы слов, мучительные вычитывания, поиски наиболее выразительного решения, упорное приближение к нужному строю слов. И гордое осознание неизбежности русской победы.
Выстраивать взглядом строки, абзацы, страницы, главы, книги – и все держать в памяти, до запятой держать в памяти. Дни и ночи искать слабину в строках, натягивать, искать точность слов, высшую точность… Нет, ещё в крови и слезах Россия…
Космополиты, презирая патриотизм, любовь к родной земле, паразитируют на патриотизме, ибо патриотизм, побеждая в войнах и вытаскивая свой народ из трясины страшных бед (нередко угрозы уничтожения), даёт людям уверенную страну, уверенную жизнь, крепкий быт, на которых и начинает выписывать свои крендели безродный и с ног до головы паразитический космополитизм, да и интернационализм, изнуряющий и обессиливающий собственные народы.
У людей есть будущее, у народа есть будущее, когда они имеют прочную и уверенную в себе Родину. Такой народ может строить будущее.
Александр Сергеевич Пушкин писал:
Два чувства дивно близки нам
В них обретает сердце пищу
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
(На них основано от века,
По воле Бога самого,
Самостоянье человека,
Залог величия его.)
Из черновых отрывков, 1831 год
