Уверена, рано или поздно то же самое произойдет и в Европе. Будущее со всей ясностью покажет, что такой ненужный и противоречащий здравому смыслу проект, как создание европейского сверх-государства, не может быть ничем иным, кроме как величайшим безрассудством современной эпохи. И если Великобритания с ее традиционно прочными позициями и глобальным предназначением окажется вовлеченной
Глава 11
Капитализм и его критики
Как это ни странно, но существо капитализма, основанного на свободном предпринимательстве, или просто капитализма, который шествует победоносно практически по всему миру, понимают далеко не все. Никогда еще так много не говорили о рынках. Левоцентристские правительства, даже, например, в Юго-Восточной Азии, и реформированные коммунистические правительства правдами и неправдами стремятся к внедрению рыночных механизмов. Они сознают, что у них нет альтернативного пути создания богатства, которое им, как и всем левым, хотелось бы обложить максимально возможными налогами. При этом мало кого интересуют другие неотъемлемые атрибуты капитализма, не говоря уже о системе моральных и социальных ценностей, существование которых он предполагает.
Подобное расчленение опасно. Системы, которые принимаются просто из-за того, что они «работают», не укореняются. Один из основополагающих принципов, на которых строится свободный рынок, как, впрочем, и все, что может называться свободным, заключается в непредсказуемости результатов. Экономика, как и человек, может заболеть: в настоящее время симптомы заболевания, например, проявляются во всемогущей американской экономике. Как и у человека, в этот момент большое значение имеет наличие внутренних ресурсов, необходимых для выздоровления. Если единственной причиной, по которой свободное предпринимательство становится основой экономической политики, являются сиюминутные прагматические соображения, рано или поздно, как только сгустятся грозовые облака, такая политика собьется с курса.
Капитализм, основанный на свободном предпринимательстве, на определенном уровне представляется настолько простой системой, что как и подмывает не видеть в ней системы вообще. В действительности это самая естественная вещь в мире. Адам Смит выразил эту мысль предельно кратко:
"Разделение труда, дающее так много преимуществ, — это не плод человеческой мудрости, которая предвидит, какое богатство оно несет с собой, и сознательно использует его для этой цели. Это неизбежное, хотя и очень медленно и постепенно проявляющееся последствие определенного стремления человека, не рассчитанного на столь отдаленную выгоду: стремления платить натурой, заниматься натуральным обменом и менять одну вещь на другую (курсив автора)."
Стремление к повышению своего благосостояния путем торговли — общая черта людей, по крайней мере до определенной степени. И, как отмечает Адам Смит, эта черта не свойственна никому, кроме людей.
Это стремление есть проявление своекорыстия, или того, что Смит называл «эгоизмом». Именно оно лежит в основе экономической жизни, поскольку поддерживает обмен между людьми, которые не являйся родственниками, друзьями и даже знакомыми. Это просто здравый смысл. Нельзя рассчитывать на то, что совершенно незнакомые люди будут отдавать нечто нужное вам по доброте душевной. Нет, человек должен показать другим, «что в их интересах сделать для него то, что ему нужно». В наши дни ничто не изменилось, поскольку, как очень верно замечает Смит, «вовсе не от щедрот своих мясник, пивовар или булочник предлагают нам продукты к столу, а потому, что у них есть собственный интерес»
Такой подход и взгляд на вещи, который он несет в себе, испокон веку приводят некоторых в смущение. Хотя сам Адам Смит не развивает эту мысль, нетрудно прийти к заключению, что важнейшим средством удовлетворения потребностей человечества является рынок, а его движущей силой — эгоизм.
На самом деле это не так. Смит, который был прежде всего философом-моралистом, а уже потом экономистом, не считал эгоизм ни единственным, ни тем более главнейшим принципом. «Человеколюбие» (которое мы можем сегодня называть альтруизмом) было реальной основой добродетели. Вот его собственные слова: «Через сочувствие другим… ограничение нашего эго и проявление нашей благосклонности идет совершенствование человеческой природы».
Понимание этого не теряет своей значимости и сегодня. Те из нас, кто верит, что только капитализм, основанный на свободном предпринимательстве, может быть надежной основой экономического прогресса, вовсе не утверждают, что в жизни нет места для благотворительности, а значение имеют лишь материальные вещи. Нет, мы говорим о том, что использование стремления человека к собственному индивидуальному благу в подавляющем большинстве случаев лучше всего позволяет удовлетворить потребности всех людей. Это правило справедливо всегда, за исключением тех случаев, когда имеются не вызывающие сомнений основания думать иначе. Например, крепкая семья, где любовь, долг, готовность идти на жертвы и другие соображения довлеют над эгоизмом индивидуума или, как минимум, смиряют и ограничивают его. Примерно то же самое можно сказать и о закрытых специализированных организациях, например монастырях и других религиозных общинах. Однако в более широких группах, члены которых не только не могут заботиться друг о друге, но и просто знать о чужих потребностях, реальнее и, пожалуй, продуктивнее всего исходить из преобладающей роли эгоизма.
Из сказанного следуют два вывода — негативный и позитивный. Негативный вывод заключается в том, что любой человек, претендующий на особые полномочия, права или привилегии, исходя из альтруистических, а не эгоистических побуждений, должен вызывать сильное подозрение. Глубоко скептическое отношение к побудительным мотивам тех, кто добивается власти над другими, — одна из самых здравых и характерных черт британской демократии. К сожалению, для того чтобы этот скептицизм наряду с политической сферой пустил корни еще и в сфере экономической, нужно на деле пройти через социализм 70-х годов и реформы 80-х. Современный мир слишком охотно верит в благородство регулирующих органов и чиновничества — отсюда и столь высокая значимость теории общественного выбора, которая исходит из того, что за каждым правительственным актом стоят заинтересованные круги.
Позитивный вывод, вытекающий из допущения, что эгоизм в целом преобладает в реальном мире, значит не меньше, а может быть даже и больше. Его смысл в том, что свободный рынок обладает колоссальными преимуществами, которые можно получить, не прибегая к нереальным домыслам о человеческой природе и попыткам насильственно придать ей форму или трансформировать. «Не из благотворительности» — большей свободы, чем заключено в этой фразе, пожалуй, невозможно себе представить.
Итак, краткий анализ формулировок Адама Смита показывает, что капитализм, основанный на свободном предпринимательстве, опирается на психологически присущее человеку «стремление платить натурой, заниматься натуральным обменом и менять». Это стремление, направляемое тем, что Смит называет «невидимой рукой», приобретает форму экономического порядка, в результате которого индивид, стремящийся к своей собственной выгоде, создает материальные блага для общества в целом.
Капитализм, однако, имеет свои институты, а здесь уже нужно обращаться к современным мыслителям, прежде всего к Фридриху Хайеку. Его идею «самопроизвольного порядка» в обществе, который возникает без вмешательства всеведущей и всемогущей центральной власти и позволяет свободному обществу функционировать в рамках закона, пожалуй, следует считать самой выдающейся. Хайек применяет это понятие далеко за пределами экономической сферы — к правилам и обычаям, которые обеспечивают само существование современного общества. Он утверждает, например, «что наша цивилизация обязана не только своим происхождением, но также и жизнеспособностью тому, что нельзя определить иначе, как развернутое общественное сотрудничество — порядок, который чаще, иногда не совсем верно, называют капитализмом».
На мой взгляд, можно выделить пять условий, необходимых для эффективной работы капитализма, основанного на свободном предпринимательстве. При этом под эффективной работой я подразумеваю одинаково хорошее обслуживание индивидуальных и общественных интересов всех участников. Первым основным условием является наличие частной собственности. Собственность имеет принципиальное значение, поскольку она приносит стабильность и уверенность. Общество, в котором есть сомнения по поводу того, кому что принадлежит, не может рассчитывать на продолжительное и успешное развитие. Это настолько фундаментальное условие, что напоминание о нем может показаться банальным и даже излишним. Тем не менее оно далеко не всегда принимается полностью. Достаточно лишь взглянуть на трудности, с которыми в Китае сталкивается защита того, что называется интеллектуальной собственностью, чтобы понять, насколько жизненно важно понятие патента для распространения изобретения.
