Свою симпатию к Бисмарку, поехавшему на свадьбу сына, люди проявляли не только в Вене. Оттуда он направился на курорт Киссинген через Мюнхен и Аугсбург. На станциях его встречали толпы народа, и он произносил перед ними речи, исполненные патриотических фраз. Пройдя курс водолечения, Бисмарк возвратился в Шёнхаузен. Путь его лежал через Йену. И там экс-канцлер тоже выступал с речами, выражая опасение, что в имперской конституции слишком большой властью наделена корона и одновременно умалено влияние рейхстага. Парламент нуждается в свободе, чтобы иметь возможность критиковать, предупреждать, а при определенных условиях и направлять деятельность правительства. Но как бы он ни сокрушался по поводу авторитарной системы, она была творением его собственных рук.
Вскоре Бисмарка постигло семейное горе. Иоганна, проболевшая несколько месяцев, ослабленная астмой, стала постепенно терять разум. 27 ноября 1894 г. она скончалась во сне. Бисмарк рыдал, как ребенок. Иоганна не отличалась красотой или яркостью ума, но она была преданной женой, которая в трудные для мужа дни служила ему опорой и поддержкой. На другой день, вытащив белую розу из одного из траурных букетов, принесенных покойной, он взял с полки исторический труд и с головой погрузился в прошлое Германии. Чтение, как он обнаружил, стало единственным средством отвлечься от постигшего его горя.
Вскоре Бисмарк уехал из Варцина и уже никогда туда не возвращался. Большую часть последних трех с половиной лет он провел во Фридрихсруэ. В канун 80-летия Бисмарка его посетил император. Он привез с собой кавалерийский эскадрон и по всей форме приветствовал генерал-полковника. Старик еще раз надел военный мундир, но попытки сесть на лошадь предпринимать не стал. Он сидел, опершись на массивную трость, у его ног дежурил черный, огромный, послушный и бдительный мастиф.
В декабре 1897 г. Бисмарк в последний раз принимал Вильгельма II. Кайзер хотел, чтобы их беседа прошла в обстановке сердечности, любезности и рождественского хорошего настроения. Лицам из свиты Вильгельма казалось, что Бисмарк хотел сказать что-то важное. Однако каждый раз, когда он пытался перевести разговор на серьезную тему, Вильгельм обращал все в шутку. И все же Бисмарк не позволил отвлечь себя от главного. «Ваше Величество, — сказал он, — до тех пор, пока у вас есть настоящий офицерский корпус, вы можете поступать так, как вам заблагорассудится, но когда его больше не будет, все станет по-другому».
Это было последнее предупреждение, сделанное Бисмарком. Больше он ничего сделать не мог. Теперь он почти не вставал с кресла и без очков уже не видел полей и лесов своего владения. В середине 1898 г. у него развилось воспаление легких, и врач не покидал больного. Через несколько недель Бисмарк как будто начал поправляться, но 30 июля случился рецидив. Домашние собрались у его постели и пытались разобрать слова, которые старался произнести больной. Вечер стоял жаркий, и его мучила жажда. Вдруг, собравшись с силами, старик схватил стакан с водой, воскликнул: «Vorwärts!» (Вперед!), — и упал на подушки. Вскоре после одиннадцати часов ночи Мария заметила, что отец не дышит.
Бисмарк успел распорядиться, чтобы на надгробии не указывались ни должность, ни титул, которыми его удостоил Вильгельм II. Когда строительство склепа было закончено, на плите значилась простая надпись: «Fürst von Bismarck…Ein treuergeben Diener Kaiser Wilhelms I» (Князь Бисмарк… Преданный слуга кайзера Вильгельма I).
Литература
Бисмарк О. Мысли и воспоминания: В З т. М., 1940–1941.
Палмер А. Бисмарк. Смоленск, 1997.
Чубинский В.В. Бисмарк: Политическая биография. СПб., 1997.
Engelberg Е. Bismarck: 2 Bd. Berlin, 1985–1990.
Engelberg W. Das private Leben der Bismarcks. München, 1999.
Eyck E. Bismarck. Leben und Werk: 3 Bd. Erlenbach; Zürich, 1941–1944.
Gall L. Bismarck. Der weiße Revolutionär. Frankfurt, 1980.
Pflanze O. Bismarck: 2 Bd. München, 2001.
Канцлер «Нового курса»
ГЕОРГ ЛЕО ФОН КАПРИВИ
(1831–1899)
Преемник
Назначение генерала Лео фон Каприви вторым канцлером Германской империи было неожиданным не только для общественности, но и для него самого. Однако оно было благосклонно воспринято как в политических кругах Берлина, так и широкой общественностью. Император Вильгельм даже называл Каприви «самым крупным немцем, которого мы имеем после Бисмарка».
Некоторые историки утверждают, что Вильгельм решил назначить канцлером Каприви, так как нуждался в «безвольной кукле», политически безынициативной, но это не отвечает действительности. Выбор императора в целом был удачен. Каприви слыл хорошим солдатом и еще на посту шефа адмиралтейства обнаружил свой административный талант, а став канцлером, показал себя и отличным оратором, которому без труда удается приковывать к своим словам внимание рейхстага. Когда он покинул свой пост, то оставил по себе добрую память, вписав неплохую страницу в историю Германии. Человек без дарований не сумел бы сделать этого.
Вильгельм уже сталкивался со строптивым характером Каприви. Сразу после своего вступления на престол в 1888 г. молодой император попытался напрямую вмешаться в сферу компетенции шефа адмиралтейства. В ответ возмущенный Каприви немедленно подал заявление об отставке.
Карьера солдата
Когда Георг Лео фон Каприви в 60 лет занял пост рейхсканцлера, за его плечами была блестящая военная карьера.
Он родился 24 февраля 1831 г. в берлинском районе Шарлоттенбург и был старшим сыном королевского прусского тайного советника, члена палаты господ Юлиуса Леопольда Эдуарда фон Каприви и его жены Эмилии.
Лео фон Каприви
Каприви окончил хорошо, но не блестяще гимназию Ведера в Берлине и в 1849 г. поступил добровольцем в гвардейский полк. В чине лейтенанта он посещал военную академию, а в 1866 г. участвовал в походе против Австрии как майор Генерального штаба. Во время франко-германской войны подполковник Каприви, который считался одним из самых одаренных учеников Мольтке, занимал пост начальника штаба 10-й армии. Назначение молодого офицера на высокую должность вызвало тогда некоторую сенсацию.
Военный корреспондент «Кёльнской газеты» писал, что он увидел в Каприви значительного человека, который превосходил свое окружение не только физически, но в еще большей степени — духовно.
Во франко-германской войне Каприви показал себя отлично. Стратегическое мышление, проявленное в битве при Тур Ла Марс, окружении Меца и прежде всего победа при Бьен Ла Роланд принесли ему широкое признание. Награжденный высшими орденами, Каприви после войны становится в конце 1871 г. начальником отдела в военном министерстве. В 1878 г. он снова возвращается в строй и командует дивизиями в разных военных округах.
В 1883 г. в карьере Каприви произошли большие изменения. Когда военно-морской флот после ухода главы адмиралтейства не смог найти подходящего на эту должность кандидата в собственных рядах, генерал-лейтенант Каприви сразу получил чин вице-адмирала и занял ее вопреки сопротивлению Бисмарка, который не хотел лишать армию одного из ее лучших офицеров. Сам Каприви также не был в восторге от назначения, но тщательно выполнял новые обязанности. Он провел реформу военного флота, уделяя особое внимание созданию торпедных катеров. Однако когда в Берлине на трон вступил император Вильгельм, который считал, что лучше разбирается в морской политике, чем все специалисты вместе взятые, его конфликт с шефом адмиралтейства стал неизбежным. Император форсировал изменение структуры морского флота, хотел разделить отделы адмиралтейства на управление и командование. Вильгельм стремился единолично определять курс военно-морского флота. Для Каприви это вмешательство было совершенно неприемлемым. Как сторонник традиционной континентальной армейской доктрины, он определял военно-стратегическую функцию флота как чисто оборонительную. Центральную задачу морского флота в неминуемой для него войне на два фронта — между Россией и Францией — он видел в охране и защите побережья. Создание гигантского океанского флота можно было бы осуществлять только за счет снижения затрат на армию — гаранта победы в опасной борьбе с Парижем и Санкт-Петербургом за гегемонию в континентальной Европе.
Немецкая морская мощь стала выражением вильгельмовского стремления к рангу мировой державы. Эта стратегия, подхлестываемая волной бурного национализма, быстро трансформировалась в безответственный курс. Каприви сознавал это. Однако, даже став канцлером, он не мог предотвратить столь опасное развитие, когда в 1892 г. адмирал Тирпиц по личному поручению императора принялся за создание огромного флота с главной базой в Киле.
После назначения 15 апреля 1890 г. на пост канцлера Каприви в первой же своей речи в ландтаге определил будущую политику нового правительства. Он не скрывал от палаты своей неподготовленности, признав, что является новичком в политике. Но, продолжал Каприви, «если, я тем не менее со светлым упованием вступаю в свою новую должность, то только в надежде, что другие обстоятельства помогут мне совершать дела на благо страны. Разумеется, в скромной мере, не так, как мой великий предшественник. Я убежден, что здание, воздвигнутое при ближайшем участии князя Бисмарка, его гениальной силы, его железной воли, его горячего патриотизма, достаточно крепко, чтобы и без него противостоять буре и непогоде. Я считаю большим счастьем, ниспосланным Провидением, что в момент удаления князя от политической жизни личность нашего молодого выдающегося монарха выдвигается в своем значении в глазах Германии и заграницы в такой мере, что она заполняет пробел, образовавшийся после Бисмарка. Вы читали слова императора, что курс остается старый. Это значит лишь то, что правительство не предполагает возвещать новой эры. Но если было естественно, что рядом с такой силой, как Бисмарк, другим силам оставалось мало места, что всякое другое направление отступало на задний план, а некоторые идеи и стремления, хотя бы и справедливые, выполнялись не всегда, то теперь будет иначе. Первым результатом перемены канцлера станет то, что отдельные ведомства будут свободнее в своих действиях».
