Тем самым, можно видеть, что Красная гвардия, рабочая милиция и подобные им вооруженные формирования, как звенья единой системы пролетарского самоуправления, так же как и другое ее звено — рабочий контроль, у большевистских вождей начали вызывать все более острую озабоченность. С течением времени красногвардейцы и рабочие милиционеры чаще и решительнее отказывались выступать против своих товарищей. Процесс этот затронул и молодую Красную армию, которая, по мысли большевистских руководителей, должна была стать более надежной опорой режима, нежели Красная гвардия с ее "полупартизанской дисциплиной". Один из современников тех событий рассказывал, что по мере нарастания рабочих протестов красноармейцы начали мало-помалу возвращаться на заводы. Так, к середине мая 1918 г. чуть ли не все рабочие, ушедшие с петроградского завода Речкина в Красную армию, вернулись к станкам. В объяснении своего поступка они заявляли, что не желают выглядеть в глазах остальных рабочих "опричниками". Сообщения о возвращении в одиночку и целыми группами рабочих на заводы поступали в те дни из Невского, Нарвского, Выборгского и других районов города. Рабочие мотивировали "своей уход нежеланием отправляться в какие-то экспедиции по реквизиционным делам, а также отсутствием у них желания выступать против рабочих, к чему их приводит политика Советской власти".
Ситуация, которая начала складываться в отношениях между официальной властью и "полусамостоятельными" отрядами вооруженных рабочих к весне 1918 г., заставила некоторых историков предположить, что Брестский мир понадобился большевикам в том числе и для того, чтобы получить предлог для разоружения всей системы Красной гвардии. Исследователи, стоящие на этой точки зрения, убедительно ссылаются на опыт Петрограда: эта операция по разоружению Красной гвардии была проведена практически сразу после подписания договора с немцами, уже 17 марта. В этот день по всем районным советам было объявлено, что Красная гвардия распущена, а все желающие могут записываться в Красную армию. А вскоре газета "Знамя труда" сообщила об аресте бывшего начальника штаба Красной гвардии И.Н. Корнилова. Но и подобные меры не смогли снять все стоящие перед правительством проблемы по наведению порядка в своем собственном стане. С начала 1918 г. хроническими становятся стычки между красноармейцами и частями рабочих из продовольственных отрядов. Один из таких эпизодов, когда солдаты "вступились за мешочников", разоружив при этом дружину по охране железной дороги, даже потребовал вмешательства лично Л.Д. Троцкого. Крайне возмущенный произошедшим, он поспешит высказаться в том духе, что "такого рода гнусное самоуправство должно повлечь за собой самую суровую кару". Власти реагировали на подобные инциденты специальными распоряжениями, категорически воспрещавшими остановку воинских эшелонов на станциях расположения заградотрядов.
Относительная доступность оружия в первые месяцы существования советской власти, непростая экономическая обстановка на многих предприятиях создавали угрозу и других локальных вооруженных конфликтов между новой властью и рабочими. К открытому вооруженному противостоянию дело постепенно шло на Обуховском заводе. На судьбе предприятия серьезно сказалась неподготовленность к условиям мирной жизни. Многочисленные организационные нововведения, административные перестановки, попытки ведомственного переподчинения завода — все это на первых порах только вносило неразбериху, но не способствовало оздоровлению обстановки. Ситуация для властей осложнялась еще и тем, что на заводе сохраняли прочные позиции умеренные социалисты. Если в Октябре 1917 г. рабочая милиция прочих питерских заводов участвовала в установлении советской власти, то на Обуховском заводе эсерам удалось сформировать единственный во всей России "пролетарский ударный батальон смерти", стоявший на защите Временного правительства. Возникшие на заводе проблемы в конце концов привели рабочих-обуховцев к мысли о необходимости отстаивать свои права с оружием в руках.
Апогея события на Обуховском заводе достигли к 18 июня. В этот день состоялся очередной общезаводской митинг. На нем было принят ряд резолюций, в одной из которых звучало требование "сложения Народными Комиссарами власти, создания демократической власти и созыва Учредительного собрания". Заканчивалась резолюция словами: "Невыполнение наших требований влечет последствия, за которые ответственность падает на правительство, которое, издеваясь над рабочими и крестьянами, ценя свое самолюбие, властолюбие больше интересов крестьянства, рабочих, солдат и матросов, называет себя рабоче-крестьянским". В резолюции обуховцев однозначно заявлялось, что ждать дальше они не могут и готовы поддержать борьбу против правительства всеми доступными им средствами.
Важно, что обуховцы нашли понимание матросов значительной по размерам флотилии минных заградителей, стоявшей неподалеку от завода у Невской набережной. Газета умеренных социалистов "Новая жизнь" 1 июня 1918 г. сообщала о прошедших на судах флотилии митингах. На них рабочие разъяснили причины своего недовольства советской властью, изложили свои требования. На уже упоминавшемся митинге рабочих-обуховцев 18 июня к матросам минного дивизиона было принято специальное обращение. В нем звучал призыв поддержать борьбу рабочих завода с "кучкой властолюбивых людей". Этот призыв нашел самую горячую поддержку. Парадокс заключался в том, что первоначально власти предполагали использовать матросов флотилии как раз для борьбы с рабочими беспорядками. В ночь на 14 мая 1918 г. 13 эскадренных миноносцев, 2 буксира, 1 транспорт и 1 тральщик эскадры были подведены к Обуховскому заводу, когда ситуация на заводах Невской стороны особенно накалилась. Но когда во второй половине мая на Обуховский завод прибыли представителями Петроградского губисполкома агитировать за создание продотрядов, именно матросы флотилии силой удалили их с завода. Два эскадренных миноносца выдвинулись к Литейному мосту.
Под прямой угрозой оказался Смольный. Приказы большевиков немедленно отвести корабли матросы игнорировали. Однако дальнейшие события к большим потрясениям не привели. Рабочие Обуховского завода и матросы Минной флотилии призвали рабочих Питера с 25 июня 1918 г. начать политическую стачку. Но за день до назначенного срока, 24 июня, в Невский район были введены верные правительству кавалерийские и пехотные част около 500 матросов. Делегация матросов Центробалта, прибыв на суда Минной флотилии, ультимативно потребовала выдать зачинщиков, снять замки с корабельных орудий и отойти от Обуховского завода. Судовые комитеты судов флотилии ультиматуму подчинились, и флотилия была разоружена. Отказались подчиняться ультиматуму матросы лишь только одной команды. Не выполнив ни одного из предъявленных требований, они снялись с якоря и направили свой корабль вверх по Неве по направлению к Шлиссельбургу. По сообщению оппозиционной печати, произошедшее "произвело на рабочих сильное впечатление". Весь день в районе шли митинги, а после 10 часов вечера поползли зловещие слухи о начавшихся арестах. На следующий день обуховцы нашли ворота своего завода запертыми. Объявления от заводского комиссара гласили, что "вследствие объявления рабочими итальянской забастовки, завод с 25 июня закрывается". При разгоне собравшихся красноармейцы дали залп в воздух, в толпу врезались кавалеристы. Но, как писала "Новая жизнь", "к счастью, дело обошлось без кровавых жертв".
И если на Обуховском заводе рабочих от силовых акций удалось удержать, то в других случаях ситуация выходила из-под контроля, и в вооруженное противостояние с властями оказывались вовлечены рабочие самых разных профессий. Подобный инцидент, в частности, произошел 7 июня 1918 г. в Кинешме. В этот день возле местного Совета собралась большая толпа. Поводом для недовольства стал отказ властей выдать рабочим обещанные ранее деньги на "осеменение" и арест делегатов от фабрик, требовавших накануне от местного Совета полюбовно решить возникший конфликт. Здание Совета охранял отряд красноармейцев. Толпа напирала, и обстановка постепенно накалялась. Вдруг из толпы раздался выстрел. В результате завязавшейся перестрелки имелись жертвы: 6 погибших и 24 раненных.
Ареной вооруженного противостояния 5 апреля 1918 г. на несколько часов становится Рыбинск. В этот день железнодорожники и рабочие некоторых других предприятий города присоединились к крестьянам окрестных деревень, требовавших немедленной выдачи хлеба. Толпа под красными знаменами двинулась по городу. Путь им попытался преградить отряд Красной Гвардии, но толпе в конце концов удалось доказать свое превосходство над стражами порядка, и красногвардейские заслоны оказались сметены. Красногвардейцев ловили и разоружали. Остальным, из-за опасения самосуда, пришлось ретироваться.
