Я стал думать над этим и через несколько месяцев пришёл к выводу: вместо традиционной готовой плёнки из латекса, застывшего в стандартной геометрии, нужно использовать аэрозольный латекс. Баллон-распылитель может почти мгновенно покрыть все потенциально соприкасающиеся поверхности тончайшей защитной плёнкой.
Кстати, при этом исчезают и неудобства традиционного метода — вроде снижения ощущений. А незащищённых мест вообще не остаётся.
Я не стал заниматься патентованием, а разместил предложение в открытой печати. Тем самым сразу потерял все имущественные права на изобретение. Но посчитал: в отношении СПИДа и других опаснейших инфекций надо предоставить человечеству свободный доступ к этой технологии.
Вскоре мне сообщили: такие наборы уже появились в немецких супермаркетах. Жаль, что среагировали пока только там. А ведь я предлагал этот способ ещё советским производителям. И вот который раз наша идея превращена в товар за бугром.
Я — изобретатель и философ в одном лице, а потому заключаю: не так важно, кто изобрёл человека, Природа или Всевышний, важно, что его изобрели. А значит, и он создан изобретать.
Немного об азах изобретательства.
Один из способов найти нестандартные пути к решению задачи — метод мозгового штурма — брейнсторминг.
Да, не всякое творчество возможно при работе группой. Скажем, писать стихи — по крайней мере хорошие — бригадным методом невозможно. А вот решать научную или техническую проблему — и интересно, и полезно сообща.
В фантастическом рассказе Раймонда Джоунса «Уровень шума» высокие военные чины — как всегда, с соблюдением максимальной секретности, — сообщают группе учёных: некий гений-одиночка сумел построить антигравитатор — прибор, уничтожающий гравитационное поле.
Среди учёных — представители очень разных специальностей: физики, математики, психологи и др. Все они крайне скептически относятся к этому сообщению, однако им демонстрируют случайно сделанную видеозапись трагически завершившегося полёта гениального изобретателя.
Учёные недоумевают, сомневаются, однако возникает и мысль: «А вдруг ему и в самом деле удалось?» Начинаются споры, выдвигаются и рушатся гипотезы. После нескольких недель совместной работы выкристаллизовывается странная, почти невозможная идея. Но ещё через месяц её уже можно попытаться проверить экспериментально. Через полгода работы создан прибор, в поле которого небольшой предмет «взлетает» на полметра, теряя вес! Всего на полметра! А как же поднимался на десятки метров над землей погибший исследователь?
И вдруг тот самый неизвестный гений, якобы разбившийся при испытаниях своего прибора, входит в лабораторию! Так раскрывается секрет: вся эта инсценировка задумана неким психологом. Цель — использовать метод «мозгового штурма» для решения важнейшей научной проблемы.
Но малейшая предвзятость по отношению к труднейшей задаче науки и техники, уверенность в абсолютной невозможности её решения — и оно никогда не было бы найдено! Чтобы не оставалось и тени сомнения в возможности решения задачи, и был поставлен весь этот спектакль, закончившийся столь успешно. Вот вам художественное описание «мозгового штурма».
Впервые его применил Алекс Осборн в США перед самым началом Второй мировой войны. Известно: любое новое предложение может быть подвергнуто немедленной и жёсткой критике, так что подчас не очень приятно эти предложения и высказывать. Процесс генерации идей, их обсуждения и «доводки» тормозятся, боязнь критики мешает творческому мышлению. Креативная идея Осборна в том, чтобы создать для получения новых идей тепличные условия, вообще запретив критику.
Известно, что некоторые люди по природе являются «генераторами» идей, но не очень хорошо их анализируют. А другие, напротив, предпочитают детальный критический разбор — это эксперты.
Если же говорить строже, то «мозговой штурм» определяется как процесс, в котором генераторы стараются стимулировать и вдохновить друг друга для выработки новых идей и подходов. Лишь потом эксперты анализируют найденное.
То есть мозговой штурм — это создание сплава интеллектов, каждый из которых, взаимодействуя с другими, получает дополнительное пространство для развития своего потенциала, новый импульс творческому воображению.
Некоторым наглядным пособием по «мозговому штурму» вам может послужить передача «Что? Где? Когда?». Но роль экспертов там отдана, по сути, телезрителям. А знатоки генерируют идеи на Бремя. В лучшие свои годы они в самом деле показывали высокую ассоциативность мышления, «цепную реакцию», почти лавину идей. Хотя в профессиональных изобретательских группах генерация идей может превышать по времени и полчаса.
Важное место при брейнсторминге занимает ведущий штурма. Он должен не просто «следить за порядком» выступлений, но своими вопросами и замечаниями непрерывно расшевеливать участников, направлять их мысль, выделяя узловые моменты в рассуждениях и фиксируя на них внимание.
Уильям Гордон предложил в своё время модифицировать брейнсторминг за счёт приёмов развития творческого воображения его участников. Эффект достигается целенаправленным проведением аналогий и называется синектикой.
Поясню на примере. Во время похода на Рим карфагенский полководец Ганнибал подошёл к реке Родан — такой широкой, что мост через неё не построишь. Более сорока слонов, что придавали армии мощь, никак не хотели переправляться ка италийский берег. Однако решение было найдено.
Если представить себя слоном и пофантазировать за него: «Почему же я не желаю пойти в воду?» А ещё лучше представить себя рекой и поразмышлять: «Почему слон боится в меня ступить?» И тогда для вас станет очевидным: либо слон не подходит по своему эмоциональному состоянию для реки, либо река — для слона.
Выходит, надо привести слона в такое состояние, чтобы пересилить его водобоязнь.
Ганнибал собрал стадо на берегу. Самого злого слона удалось привести в ярость. Испуганные животные устремились в реку прочь от своего взбешённого сородича. Страх пред ним оказался сильнее боязни быстрой воды. Когда слоны теряли брод, течение всё равно выносило их на противоположный берег.
По другому свидетельству, слонов перевезли на плотах. Что же может быть иным состоянием для воды? Твердь. И коли мост построить нельзя, то надо создать иллюзию у слона, что вода — вовсе не вода.
У берега пунийцы прикрепили канатами к деревьям покрытый дёрном широкий помост, куда погонщики загоняли своих слонов, и уже оттуда животных заставляли переходить на плоты, также покрытые дёрном и по внешнему виду не отличающиеся от суши. Окружённые со всех сторон водой, слоны волновались, а некоторые даже падали в реку, однако и они сумели выбраться на берег. Всё закончилось благополучно. Ганнибал, поставив себя на место животных, создал у них вместо испуга иллюзию покоя.
Красивое решение. Физики вообще говорят, что истинное должно быть красивым.
Был один чудаковатый немецкий учёный. Звали его Габриэль Фаренгейт. Он увлекался химией. Даже читал лекции в Амстердаме.
Как-то Фаренгейта осенило смастерить особый прибор. Эго обычный градусник с ртутью: им мы измеряем температуру тела, когда заболеваем. Раньше вместо ртути использовали спирт. Поскольку Фаренгейт специализировался на точных измерениях, ему пришло в голову заменить в своём термометре спирт на ртуть, более чувствительную к теплу.
Дальше он взялся за шкалу. В химических лабораториях часто приходится охлаждать летучие реагенты. Для этой цели в начале XVIII века использовали смесь поваренной соли и льда в равных количествах. За ноль Фаренгейт принял температуру, когда эта смесь начинает плавиться или замерзать. За сто градусов он решил принять температуру человеческого тела. За эталон температуры тела Фаренгейт выбрал собственную жену. И надо же было такому случиться, что именно в этот день его супруга приболела… Это случилось в 1724 году.
Таким образом, если ваш градусник показывает наши 38° — вы добрались как раз до ста градусов по системе Фаренгейта.
В англо-говорящих странах его шкала использовалась повсеместно вплоть до 1960-х. А в США и Канаде распространена и по сей день.
А вот, скажем, возьмём систему СИ. За ноль принимается нижний предел температуры, которую только может иметь физическое тело в природе. Точка отсчёта — когда полностью прекращается всякое тепловое движение частиц материи. Градус этой шкалы, введённой в середине XIX века, получил имя Кельвин — в честь величайшего английского физика, одного из основателей термодинамики Уильяма Томсона, лорда Келвина.
Брать начало от абсолютного нуля, может, и удобно для расчёта физикохимических превращений, но не в нашей повседневности. Конечно, СИ принята в качестве международной системы мер большинством государств, и она широко используется в области науки. Но наравне в быту действуют и традиционные единицы измерения: их никто не думает отменять.
