Мало кто из ученых, в отличие от Франклина, считает своей обязанностью разоблачать псевдонаучные игры, а тем более избавлять людей от самообмана, к которому они так страстно привязаны. Да и не очень-то удачно это получается у ученых, даже когда они пытаются. Ученые привыкли бороться с природой — та не спешит расстаться со своими тайнами, но бьется честно. К беззастенчивым приемам иных представителей «паранормального», играющим по другим правилам, ученые попросту не готовы. Зато фокусники как раз обманом и зарабатывают себе на жизнь. Их профессия — одна из многих (наряду с актерством, рекламой, официальной религией и политикой), где то, что в глазах наивного простака ложь, оправдывается обществом с точки зрения высшего блага. Зачастую фокусники поддерживают иллюзию, будто речь идет не о фокусах, а о проявлении мистических сил (в XX в. даже инопланетных). Свои знания фокусники могут также применить для того, чтобы разоблачить шарлатанов, затесавшихся в их ряды. Вор ловит вора.
Мало кто взялся за эту задачу столь энергично, как «Изумительный» Джеймс Рэнди, который сам себя аттестует «рассерженным человеком». Рассержен он не столько пережитками допотопных суеверий, сколько общим неумением критически воспринимать мистику и суеверия. Последствия легковерия — податливость обману, унижение, порой даже человеческие жертвы. Конечно, как и все мы, Джеймс далек от совершенства. Он бывает нетерпим и высокомерен, не желает сочувствовать человеческим слабостям, которые способствуют легковерию. За свои речи и выступления Джеймс берет гонорар, однако этот доход не сопоставим с суммами, которые он зарабатывал бы, если бы утверждал, будто его фокусы есть проявление сверхъестественных сил или инопланетных влияний. (Большинство профессиональных фокусников, судя по опросам, верят в реальность экстрасенсорных феноменов.) Джеймс предпочитает использовать свои знания для разоблачения телепатов, людей, видящих на расстоянии, и целителей — всех, кто беззастенчиво доит публику. Он продемонстрировал простейшие уловки и прикрытия, с помощью которых сгибатели ложек убедили даже известных физиков, что речь идет о доселе неведомом феномене. Среди ученых Джеймс Рэнди пользуется большой известностью, он также получил грант фонда Макартуров[95] (в обиходе — «поощрение для гениев»). Кто-то из критиков возмущался: этот человек «одержим реальностью». Хорошо бы каждый из нас был одержим реальностью — каждый из нас и все человечество.
За последнее время никто не сделал так много, как Рэнди, для разоблачения мошенничества в прибыльном деле духовного целительства. Он копается в дерьме. Проверяет сплетни. Он внимает потоку информации, «таинственно» передаваемой странствующему целителю — передаваемой не Божьим откровением, а супругой целителя из-за кулис на частоте 39,17 мГц[96]. Джеймс выясняет, что калеки, поднявшиеся после сеанса с инвалидного кресла, никогда не были калеками — они усаживались в кресло специально для сеанса. Фокусник потребовал от целителей медицинские факты. Он настаивает, чтобы местные и федеральные власти строго применяли законы о мошенничестве и недобросовестном лечении. Он порицает новостные программы за нежелание всмотреться в эту проблему. Благодаря Джеймсу сделалось очевидным пренебрежительное отношение целителей к прихожанам и пациентам. Среди них немало злокозненных шарлатанов, которые используют лексику Евангелий или нью-эйджа, чтобы зарабатывать на человеческих слабостях. Кое-кто руководствуется иными, бескорыстными мотивами.
Или я слишком суров? Ведь не только среди духовных целителей встречаются шарлатаны, случается намеренный обман и в науке. Справедливо ли марать подозрением всю профессию из-за нескольких дурных ее представителей? По-моему, тут есть два существенных отличия. Во-первых, наука все же работает, даже если порой и сбивается на ошибочные или умышленно ложные утверждения. А вот насчет «чудесных» исцелений (за исключением тех случаев, когда проявляется способность тела к спонтанному самоисцелению) гложут сомнения. Во-вторых, научный обман или ошибка обычно разоблачаются представителями самой же науки, т. е. тут действует нечто вроде отдела собственной безопасности. Ученые сознают потенциальную угрозу ошибки и обмана. Однако целители никогда не пытаются уличить других целителей, напротив: и церкви, и синагоги не спешат осудить самое откровенное мошенничество в своих рядах.
Когда обычные врачи бессильны помочь и не остается ничего, кроме боли и страха смерти, разумеется, человек хватается за любую надежду. К тому же некоторые болезни психогенны, во многих случаях улучшение наступает благодаря позитивному настрою. Помимо настоящих лекарств применяются и плацебо — таблетки, имитирующие настоящие, обычно они делаются из сахара. Фармацевтические компании в обязательном порядке сравнивают эффективность своих лекарств с действием плацебо в контрольной группе пациентов, которые не могут отличить плацебо от препарата. И выясняется, что плацебо на диво помогает, в особенности от простуды, тревожности, депрессии, боли и тех симптомов, которые, скорее всего, порождаются разумом. Веры достаточно, чтобы начали выделяться эндорфины — морфиноподобные белки мозга. Плацебо срабатывает постольку, поскольку пациент верит в его эффективность. В определенных границах надежда работает как биохимия.
Типичный пример: дурнота и рвота, которой сопровождается химиотерапия при раке и СПИДе. В принципе тот же эффект вызывается и психогенно, в том числе страхом. Ондансентрон гидрохлорид существенно смягчает эти симптомы, но что причина — само лекарство или надежда на облегчение? При двойном слепом исследовании улучшение наступило у 96% пациентов, принимавших ондансентрон, и у 10%, принимавших идентичное с виду плацебо.
Одно из проявлений ошибки выборочного наблюдения: все склонны забывать о молитвах, оставшихся без ответа. И возникает еще одно мрачное следствие: некоторые пациенты винят самих себя за то, что не сумели излечиться верой, — значит, плохо молились. Их ведь предупреждали, что скептицизм препятствует исцелению верой (как и эффекту плацебо).
Почти половина американцев верит в духовное или психическое исцеление. Во все века человеческой истории целителям (реально жившим и вымышленным) приписывалось множество чудес. Золотуха, разновидность туберкулеза, в Англии именовалась «королевской болезнью» — ее исцеляло только прикосновение руки короля. Больные терпеливо ждали в длинной очереди, а монарх выполнял одну из малоприятных обязанностей своего сана, и, хотя случаев исцелений вроде бы не было, обычай сохранялся на протяжении многих веков.
В Ирландии в XVII в. появился знаменитый целитель Валентин Грейтрекс. Этот фермер и офицер войска Кромвеля к собственному удивлению обнаружил у себя способность исцелять простуды, язвы и даже эпилепсию. Потребность в его помощи оказалась столь велика, что ему пришлось забросить все остальные занятия. Его вынудили сделаться целителем, жаловался Валентин. Его метод лечения был прост: Валентин изгонял бесов. Все недуги, по его мнению, вызывались злыми духами, большинство из которых он узнавал и называл по имени. Маккей цитирует современного Валентину хрониста, который писал:
Он похвалялся, будто с затеями демонов знаком лучше, нежели с людскими делами… И столь велика была вера в него, что слепые думали, будто видят свет, которого не видели, глухие воображали звуки, хромым казалось, будто они ходят ровно, паралитикам чудилось, что к ним вернулось владение членами. Сама идея здоровья заставляла их до поры забыть о своих недугах, и воображение, столь же сильное в тех, кого привлекало обычное любопытство, как и в самих больных, одним способствовало видеть чудо, кое они желали увидеть, а другим даровало обманчивое исцеление по их великому желанию исцелиться.
В литературе, посвященной исследованиям дальних земель и антропологии, мы найдем сколько угодно сообщений об исцелениях, которые происходили благодаря вере, а также о болезни и смерти, вызванных проклятием. Достаточно типичный случай излагает Альвар Нуньес Кабеса де Вака[97], который с немногими товарищами, подвергаясь тягчайшим лишениям, совершил в 1528-1536 гг. по суше и по морю путешествие из Флориды в Техас и оттуда в Мексику. На пути ему встречались индейские племена, немедля проникавшиеся верой в сверхъестественное могущество светлокожих пришельцев и их черного слуги Эстебанико родом из Марокко. Поклониться им туземцы выходили целыми деревнями, складывали к ногам гостей все свое богатство и смиренно молили об исцелении. Начиналось все достаточно скромно:
Они признали в нас медиков, ни о чем нас не расспросив и не требуя дипломов, ибо сами они исцеляют болезни, дуя на пациента… и они велели нам делать то же самое, чтобы помочь… Мы стали осенять больных крестным знамением, дуть на них и читать «Отче наш» и Ave Maria… Едва мы совершали крестное знамение, как тот, за кого мы молились, говорил близким, что поправился и чувствует себя вполне здоровым.
