Императору принадлежало право утверждать или отклонять все законопроекты, созывать и распускать имперский парламент — рейхстаг. Единственный общегерманский министр — рейхсканцлер, пост которого занял Бисмарк, одновременно являлся министром-президентом Пруссии и отвечал за свою деятельность только перед императором. Отдельные ведомства возглавляли статс-секретари, бывшие по своему служебному положению лишь помощниками канцлера, а не самостоятельными министрами. С 1878 г. основные общегерманские ведомства были закреплены за соответствующими прусскими министрами.
Хотя в Союзном совете (бундесрате), куда входили представители всех немецких государств и который исполнял высшую законодательную функцию, Пруссии из 58 мест принадлежало всего 17, она имела право вето по наиболее важным конституционным и военным вопросам. В итоге ключевое положение в империи заняла высшая прусская бюрократия.
Рейхстаг, напротив, являлся уже политическим институтом массовой демократии, так как избирался на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права. Но оно распространялось только на мужчин старше 25 лет, за исключением военных; женщины права голоса не имели. Совместно с Союзным советом рейхстаг осуществлял законодательную власть, утверждал бюджет и имел право законодательной инициативы. Но подлинным органом парламентской демократии рейхстаг стать не мог, так как не имел права ни назначать, ни отзывать канцлера.
Характерной чертой бонапартистского правления Бисмарка было постоянное балансирование между отдельными государствами в Союзном совете и партиями в рейхстаге, противоречия между которыми позволяли канцлеру осуществлять свое единоличное правление. По праву считая себя творцом великого дела — объединения Германии, Бисмарк после 1871 г. направил все свои усилия на сохранение и укрепление созданной им системы. Бывший «белый революционер» превратился в консерватора.
Его конституционный статус был совершенно уникален, и не в последнюю очередь потому, что стал результатом его собственного политического творчества. Как канцлер он обладал правом непосредственно обращаться к бундесрату и рейхстагу, выдвигать вопросы на парламентское обсуждение в том и другом верховном собрании, а также предлагать законопроекты. И никакое поражение не могло заставить его подать в отставку, так как пребывание канцлера на этом посту зависело исключительно от воли императора.
За пределами Германии авторитет Бисмарка на протяжении всех лет, в течение которых он занимал пост канцлера, никогда не вызывал сомнений. Но внутри рейха его система очень скоро подверглась трудным испытаниям и оказалась во многом несовершенной.
«Мы не пойдем в Каноссу…»
Еще во время пребывания Бисмарка послом во Франции в партийной структуре Германии произошли большие перемены. В 1852 г. в прусском ландтаге возникла полита-ческая группировка католиков, задача которой состояла в защите прав церкви в государстве, где большинство составляли протестанты. На выборах в ландтаг в ноябре 1870 г. католики выдвинули кандидатов, придерживавшихся открыто клерикальной программы, и получили 57 мест. 13 декабря 1870 г. они создали партию Центра, в марте 1871-го участвовали в выборах в рейхстаг как общеимперское движение католиков и получили 63 места из общего числа 382 членов парламента. К удивлению Бисмарка, эта партия по количеству представителей в рейхстаге уступила только национал-либералам. В лице своего руководителя Людвига Виндтхорста Центр получил умного парламентского тактика и опытного участника политических дебатов. Это произвело на Бисмарка сильное впечатление — как в ландтаге, так и в рейхстаге Центр оказался крупнейшей оппозиционной партией. Католики могли рассчитывать на поддержку польских националистов и роялистов Ганновера («вельфов»). Вскоре к ним в рейхстаге присоединились депутаты из Эльзаса и Лотарингии. Так сформировалось ядро мощной оппозиции.
Пределы деятельности партий в рейхстаге были ограничены конституцией, но всякий депутат имел право сделать парламентский запрос канцлеру и даже инициировать дебаты по любому вопросу. К возмущению Бисмарка, едва успел открыться рейхстаг в марте 1871 г., как депутат польской фракции внес на его рассмотрение призыв к немецкому народу поддержать папу Пия IX, потерявшего светскую власть в ликвидированной Папской области и удалившегося в Ватикан. В намерения Бисмарка не входило позволять партии, имеющей политические связи за пределами рейха, возбуждать общественное мнение Германии проблемами зарубежной политики. 1 апреля 1871 г. Бисмарк с трибуны рейхстага обрушился на партии национальных меньшинств и их католических союзников.
Для многих граждан Пруссии вызов, брошенный канцлером папству, оказался долгожданным событием. Провозглашение догмата папской непогрешимости 18 июля 1870 г. встревожило немецких протестантов и раскололо немецких католиков. Решающие заседания Ватиканского собора совпали с апогеем дипломатического сражения Бисмарка с Наполеоном III, и канцлеру не хотелось в то время заниматься какими-либо другими вопросами и, главное, открыто выступать на чьей-либо стороне в вопросе о папе. Во время австро-франко-итальянской войны 1859 г. Бисмарк проявил даже сочувствие к папе и предложил ему политическое убежище. В ответ Бисмарк ожидал политической поддержки от церкви, но ничего не получил. К весне 1871 г. часть немецких католиков, для которых догма о папской непогрешимости оказалась неприемлемой, обратились к государству в поисках защиты от собственного епископата, отказавшего им в духовных правах и во многих случаях запрещавшего им занимать преподавательские должности в школах и университетах.
Бисмарк, однако, оставался весьма осторожным, хотя в знак протеста упразднил особый католический отдел министерства по делам культов и образования в начале июля 1871 г., а через несколько дней способствовал появлению в «Кройццайтунг» статей с нападками на клерикализм. Но канцлер не хотел затевать конфликт с папством, боясь негативной реакции на это в Южной Германии. Кайзер также являлся противником вмешательства государства в церковные дела, однако его беспокоила судьба «старокатоликов», оказавшихся в положении гонимых. Бисмарк опасался и того, что священники Эльзаса и Лотарингии будут поощрять враждебность своей паствы к новым хозяевам провинций. В итоге в ноябре 1871 г. он сделал решительный шаг: поручил подготовить законопроект, разрешающий прусским властям инспектировать любые школы, даже частные религиозные.
Министр культов Адальберт Фальк
Поступок Бисмарка поддержало большинство населения Пруссии. Однако некоторые консерваторы, встревоженные тем, что новый рейх заменил старую добрую Пруссию, были испуганы теперь курсом Бисмарка. Они провалили законопроект в нижней палате прусского ландтага, опасаясь того, что за опалой католического вероучения последуют попытки заставить замолчать лютеранских и кальвинистских проповедников, осмелившихся показать независимость суждений. Консервативному министру по делам вероисповеданий Генриху фон Мюллеру настолько не понравилась политика Бисмарка, что в начале 1872 г. он подал в отставку. Его заменил Адальберт Фальк — крупный чиновник, рационалист и либерал, ненавидевший католицизм. На него можно было положиться в проведении любой политики, направленной на укрощение церкви. Назначение Фалька укрепило связи канцлера с национал-либералами. Поэтому именно они определяли основы нового торгового законодательства Германии и развитие экономической политики, основанной на свободе торговли и предпринимательства. Но были и либералы, с недоверием относившиеся к Бисмарку. Им не нравилось запугивание прессы, и они с тревогой воспринимали его стремление ограничить влияние рейхстага. Поворот Бисмарка к антиклерикализму устранил их опасения и принес канцлеру поддержку прогрессистской партии. Именно прогрессист Рудольф Вирхов впервые использовал тот термин, с которым ассоциировался антиклерикализм этого периода: Пруссия, заявил он, вовлечена в «культуркампф» («борьба культур» или «борьба за культуру»). Это слово трудно назвать очень удачным, но Бисмарку понравилось столь звучное наименование. Именно под названием «Kulturkampf» его борьба с католической церковью и вошла в историю.
«Чего же вы ждете от моей деятельности на этом посту?» — спросил Фальк Бисмарка, когда тот предложил ему пост министра по делам вероисповеданий. «Восстановления прав государства над церковью и осуществления этого с возможно наименьшим шумом», — ответил канцлер. Но это было совершенно невыполнимо. В число основных задач Фалька входило придать законопроекту о государственных инспекциях католических школ статус закона. Враждебность юнкеров в палате господ прусского ландтага оказалось большей, чем ожидал Бисмарк. Когда меры, предлагаемые Фальком, были представлены на ее рассмотрение в феврале 1872 г., казалось, что они будут отвергнуты юнкерами. В конце концов закон все-таки прошел, но этот эпизод убедил Бисмарка в правоте национал-либералов, пытавшихся ограничить власть аграриев.
