Мюррей Стайн - Принцип индивидуации. О развитии человеческого сознания

За помощь, выразившуюся в прочтении и комментариях к различным главам этой книги по мере их появления на свет в последние несколько лет, я глубоко благодарен Энн Кэйсмент, Лионелл Корбетт, Даниле Креспи, Дейлу Кушнеру, Элеоноре Лер, Дону Макнэйру, Жан Мариан, Роберту Муру Эндрю Сэмюэлсу и Робину Ван Лобин Селе. Поддержка моего партнера по «Хирону» Натана Шварц-Саланта была постоянной и ободряющей. Моя жена Жан терпеливо и многострадально смирялась с тем, что я проводил долгие часы перед компьютером. Мне хотелось бы также поблагодарить Эммануэль Кеннеди за приглашение принять участие в симпозиуме Цюрихского психологического клуба в 2005 году. Это дало мне возможность для презентации проекта, а доклад, прочитанный там, составляет основу вступления. Большая часть глав уже появлялась в других изданиях, но для этой книги я их существенно переработал.

Тема глубокого психологического изменения, особенно во взрослом возрасте, продолжает привлекать меня и сейчас, после почти сорока лет практики в качестве юнгианского аналитика. Все больше я убеждаюсь в том, что те люди, которым ведомо что-то о смысле и динамике этого процесса, чувствуют себя во времена кризиса лучше тех, кого последний застал врасплох. Цель этой книги – помочь понять смысл психологического и духовного развития на всех стадиях жизненного пути.

С юнгианской точки зрения психологическое развитие – это процесс длиною в жизнь. Много изысканий было посвящено раннему развитию, где в фокусе внимания оказывалась диада мать-ребенок. Важность ранних привязанностей подчеркивалась в многочисленных трудах, где исследовались негативные и психопатологические последствия неполных или неадекватных связей, определяющих суть развития (как это бывает в случаях пограничных личностных расстройств и других расстройств характера). Подростковый возраст тоже не был обойден вниманием, Формирование личной идентичности во время этой фазы жизни, похоже, определяет основной смысл перемен, испытываемых и переживаемых в это время. Что касается середины жизни, то здесь фокус развития приходится на фундаментальный сдвиг установки – от идентичности эго к идентичности Самости. Если эта трансформация не проходит гладко, то результатом становится горькая, исполненная раздражения вторая половина жизни. Положительный результат в середине жизни сулит увеличение продуктивных способностей, мудрость и прозрение в трансцендентные аспекты сознания в старости.

На каждой стадии развития целью трансформации является дальнейшее развертывание потенциала индивидуальности. Индивидуальность следует понимать иначе, чем индивидуализм: последний чаще всего предполагает нарциссическое чувство важности самого себя и отход от ценностей сообщества и от кооперации. Индивидуация (термин, указывающий на развитие в течение всей жизни) движется вперед по кривой, спиралеобразно, начиная с зародышевого состояния, в котором личность по большей части потенциальна, к более полному выражению личности внутри семейного и культурного контекста жизни. На своих поздних стадиях она обретает более глубокие измерения, превосходящие семейные и культурные уровни и обнажающие универсальное в частном. Если целью первой половины жизни является развитие здорового эго, адекватно адаптированного к культуре и окружающей среде, то задача второй половины жизни – достичь чувства символического центра сознания за пределами границ эго. Трансформация середины жизни – ключевая точка перехода от одного к другому.

С большой радостью встречаю я выход этой книги на русском языке. Огромное удовольствие – представлять, что она найдет себе место в столь богатой и изысканной культуре.

Мюррей Стайн, Цюрих, апрель 2009 года

Человек не творит свою личность, не может по собственной воле выбирать какой-то характер или своеобразие индивидуальности – во всяком случае делает это не в большей степени, чем создает свой физический облик, подбирая себе комплекцию, размер ноги и руки или черты лица. Так же и человеческие сообщества не формируют своих культурных предпочтений сознательным и рациональным образом. Большая часть того, что характерно для индивидуумов или сообществ, появляется на свет благодаря взаимодействию исторических факторов и определяющих обстоятельств – времени и места происхождения, генетического и культурного наследия. Вдобавок есть многочисленные синхронизмы, сопутствующие отдельным людям и группам на протяжении их кратких или невероятно долгих жизней. Джеймс Болдуин хорошо сказал об этом: «…человек не может, к несчастью, выдумать место причала, своих возлюбленных и друзей – или может сделать это не в большей степени, чем придумать своих родителей. Жизнь дает ему их, но и забирает, и очень трудно сказать жизни «Да». К этому можно добавить: человек не может выдумать своей идентичности или личного стиля. Кто мы такие как индивидуумы – это, в конечном итоге, оказывается результатом сложного переплетения данных, сгруппированных в психологический «объект», называемый Я, обладающий специфической сознательной идентичностью и переплетением комбинаций бессознательных содержаний. Человеческий опус – работа, которую мы как индивидуумы и в определенной степени как сообщества можем сделать и в которую мы можем привнести различия – осознать, что нам дано либо через биологию, личную или коллективную историю, или бесконечно творческое бессознательное и развить это настолько хорошо, насколько мы способны. Делая это, мы привносим в существование измерение, которого раньше не существовало, – измерение сознания. Я подхватываю реплику К.Г. Юнга, который видел в этом человеческий вклад в универсум.

Центральное понятие, подлежащее исследованию в этой книге, – это принцип индивидуации и его отношение к труду становления сознательным и к развитию сознания. Principium individuationis[1] имеет долгую и сложную историю в философии (начиная со Средних веков и до Лейбница, Локка и Шопенгауэра); именно это выражение заимствовал К.Г. Юнг[2] и использовал его в своей психологической теории, придавая ему большое значение. В качестве психологической концепции это инструмент с двумя основными функциями: во-первых, он предлагает путь к пониманию и интерпретации изменений в индивидуальной и коллективной психике; во-вторых, предоставляет метод расширения и развития человеческого сознания в его максимально полном потенциале.

В качестве динамической силы индивидуация относится к врожденной тенденции – зовите ее влечением, импульсом или, как я называю в некоторых местах, императивом – заставляющим живое существо воплощаться во всей полноте, становиться подлинно собой внутри эмпирического мира пространства и времени, а если речь идет о людях, то полностью осознавать, кто они такие и что собой представляют. Природа человеческой самости и ее развитие в направлении большего сознания – крайне сложные предметы, составляющие две из числа основных тем глубинной психологии. Юнгианская психология содержит в себе обширную структуру смыкающихся теоретических идей и гипотез, дающих определение психологической реальности. В моей более ранней работе «Юнгианская карта души» я дал оценку многим из этих базовых структур. В данной книге я перемещаюсь от карты к собственно путешествию, разбирая тему развития сознания; эта идея архетипична сама по себе и занимает центральное положение не только в психологии наших дней, но также и в духовных дисциплинах, историографии, биологии и многих других научных областях.

В юнгианской психологии процесс индивидуации – это не только базовое описание того, как личность формируется и насыщается содержанием во взрослом возрасте, как происходит в большей или меньшей степени аккумуляция биогенетических и психогенетических формаций и культурного влияния. Оставаясь на этом, индивидуация гораздо больше соотносилась бы с философией индивидуализма. Однако индивидуация толкает сознание и самореализацию за рамки того, на чем останавливаются нормальные процессы развития под управлением генов, психики и общества. В действительности индивидуация во многом противоположна индивидуализму, хотя на ранних фазах она может включать в себя и напоминать некоторые аспекты последнего. Еще более важно то, что это психологическое воспитание, требующее для продвижения вперед полного участия сознательной личности. По сути, индивидуация направлена на то, чтобы сдвинуть эго-сознание за рамки установившихся личностных черт, привычек и культурных установок (то есть характера и «личности») к гораздо более широкому горизонту самопонимания и целостности – безличному и соприкасающемуся с тем, на что часто ссылаются как на мировую душу – anima mundi. Индивидуация порождает расширение сознания за пределы личного – к архетипическому или не-личному. Юнг называл это opus contra naturam.[3]